Возможно, обнаруживают в ней массу недостатков! Девушка почувствовала, как кровь приливает к лицу. Нет, так нельзя. Она не может позволить себе покраснеть, словно глупая деревенская девчонка. Усилием воли Элистэ заставила себя сосредоточиться на походке и перешла на заученный балетный шаг, которым восхитился бы самый придирчивый учитель. Уловка помогла – напряжение мешало ей прислушиваться к голосам, и краска отлила от лица. Приблизившись к подножию трона, бабушка и внучка присели в глубоком реверансе. Элистэ осталась склоненной, а Цераленн распрямилась и произнесла положенные слова приветствия. Король протянул руку, и Элистэ коснулась ее губами, не осмеливаясь поднять глаза. Зато когда пришел ее черед целовать руку королевы, девушка быстро взглянула на ее величество и увидела, что Лаллазай, славившаяся тонким вкусом в вопросах моды, с неприкрытым женским интересом разглядывает платье и головной убор своей новой фрейлины. Судя по всему, дела шли неплохо.
Элистэ видела, как король тепло сжал руку ее бабушки. Затем она и Цераленн грациозно отступили, чтобы занять место в толпе придворных, ожидая, пока закончится церемония представлений вновь прибывших. Некоторое время Элистэ смотрела только на королевскую чету. С благоговением она наблюдала, как король и королева протягивали руки для поцелуя бесконечной череде Возвышенных. Постепенно возбуждение девушки улеглось, восторг пошел на убыль, и она вновь начала обращать внимание на окружающих. Взгляд ее заскользил по зале, перебегая с фигуры на фигуру. Элистэ даже заметила несколько знакомых лиц. Недалеко от нее стоял упитанный круглолицый во Льё в'Ольяр – первый богач королевства, владелец черно-желтого экипажа, равного которому не было во всем Шеррине. Слева от трона Элистэ увидела мадам во Бельсандр, сиявшую своей смуглой красотой, которую оттеняло лимонного цвета парчовое платье. Рядом с красавицей, положив руку ей на талию, стоял мужчина с крепким торсом борца и слегка наметившимся брюшком. Его широкое мужественное лицо представляло собой копию лица Дунуласа XIII, только как бы чуть-чуть закаленную в огне: решительно вздернутый нос, волевые губы, каменная челюсть. Это несомненно был ветреный брат короля герцог Феронтский. Он славился чудовищным аппетитом и неутомимостью в любовных забавах. Если Дунулас XIII был вял и безволен, то герцог отличался решительностью и непреклонностью. Многие считали, что именно ему следовало бы стать королем. Популярность герцога была так велика, что менее доверчивый монарх наверняка постарался бы устранить столь опасного соперника. Но добродушный Дунулас настолько верил во всеобщее обожание, что слава младшего брата его лишь радовала. А посему ничто не мешало герцогу развлекать и эпатировать двор своими похождениями. Элистэ заметила, что Феронт не сводит с нее взгляда, его темные глаза беззастенчиво шарили по ее лицу и фигуре. Некоторые кавалеры вели себя точно так же, но куда менее дерзко. Увидев, что новая фрейлина заметила его взгляд, герцог Феронтский улыбнулся, оскалив хищные белоснежные зубы. Будь он хоть десять раз герцог, подобной наглости терпеть было нельзя, и Элистэ строго сдвинула брови. Затем, вздернув подбородок, отвернулась, но перед этим успела уловить во взгляде мадам во Бельсандр обиду и изумление.
«Теперь эта дама будет меня ненавидеть, ну и пусть», – подумала она.
Наконец церемония представлений закончилась. Король Дунулас подал знак, и оркестр начал играть вижуиль – новый танец, недавно вошедший в моду. Легкая изящная музыка так и манила пуститься в пляс, но этикет требовал, чтобы начало празднеству положила королевская чета. Подчиняясь церемониалу, король неохотно поднялся и предложил королеве руку. Дунулас отлично знал, что его неуклюжесть более всего бросается в глаза во время танца. Рядом с полным, нескладным королем – его супруга казалась невесомой и изящной, словно русалка в морских волнах. Король угрюмо топал ногами, сосредоточенно сдвинув брови и шевеля губами, отсчитывая такт. Обязанности монарха и супруга требовали от него подвергнуться этой мучительной, но необходимой процедуре. Затем, когда с пыткой будет покончено, он сможет в каком-нибудь укромном уголке побеседовать со своими друзьями во Льё в'Ольяром и во Брайонаром об охоте, собаках и скачках. Ближе к концу танца лицо Дунуласа просветлело. Вот музыка стихла, и зал разразился аплодисментами. Король проводил супругу к трону, неловко поклонился и ретировался. Музыканты заиграли вновь – на сей раз быстрый, легкий танец, который назывался лантианское дриннадо. Этикет и обычай позволяли королеве выбирать партнеров по своему вкусу, поэтому вокруг трона немедленно собралась целая толпа кавалеров.
По мнению людей консервативных, Лаллазай слишком вольно пользовалась предоставленным ей правом. Королеве, супруге монарха, не пристало танцевать с многочисленными партнерами. Было бы еще полбеды, если бы Лаллазай выбирала седых стариков с безупречной репутацией и малопривлекательной наружностью, но королева вела себя иначе, – она предпочитала танцевать с самыми легкомысленными из придворных красавцев. Эти молодые люди беззастенчиво флиртовали с ней, шутили, осыпали комплиментами, словно она была не царственной особой, а какой-нибудь гризеткой. Вот и сейчас королева стояла, окруженная галдящей толпой ухажеров, с пылающим лицом и горящими глазами. Она обмахивалась веером и весело смеялась, запрокидывая голову. Многим в зале такое поведение казалось недостойным, если не сказать хуже. Подобная вольность, скорее всего, носила совершенно невинный характер, однако сильно вредила репутации королевы, в особенности среди мелких буржуа и крестьянства. Эту антипатию любовно лелеяли многочисленные враги престола, начиная с иностранных шпионов и кончая смутьянами и профессиональными агитаторами, в том числе весьма неразборчивыми в средствах – вроде бешеного Уисса в'Алёра.
Элистэ увидела, как королева игриво шлепнула веером по плечу одного из кавалеров. Избранник ее величества отвесил низкий поклон, предложил руку, и они присоединились к парам, танцевавшим дриннадо. Прочие претенденты остались стоять возле трона красавицы королевы, славившейся своим кокетством. Бал только начался, и они надеялись, что у каждого из них еще будет свой шанс.
Элистэ ощутила нечто вроде зависти. Не так уж плохо быть окруженной целой толпой поклонников! Разумеется, Лаллазай – королева, хоть ведет себя и не слишком достойно, но ее высокий ранг дает ей несомненные преимущества. Интересно, если б не ореол монаршего сияния, пользовалась бы она таким успехом? Еще больше Элистэ занимал вопрос, выпадет ли успех на долю новой фрейлины Чести?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
Элистэ видела, как король тепло сжал руку ее бабушки. Затем она и Цераленн грациозно отступили, чтобы занять место в толпе придворных, ожидая, пока закончится церемония представлений вновь прибывших. Некоторое время Элистэ смотрела только на королевскую чету. С благоговением она наблюдала, как король и королева протягивали руки для поцелуя бесконечной череде Возвышенных. Постепенно возбуждение девушки улеглось, восторг пошел на убыль, и она вновь начала обращать внимание на окружающих. Взгляд ее заскользил по зале, перебегая с фигуры на фигуру. Элистэ даже заметила несколько знакомых лиц. Недалеко от нее стоял упитанный круглолицый во Льё в'Ольяр – первый богач королевства, владелец черно-желтого экипажа, равного которому не было во всем Шеррине. Слева от трона Элистэ увидела мадам во Бельсандр, сиявшую своей смуглой красотой, которую оттеняло лимонного цвета парчовое платье. Рядом с красавицей, положив руку ей на талию, стоял мужчина с крепким торсом борца и слегка наметившимся брюшком. Его широкое мужественное лицо представляло собой копию лица Дунуласа XIII, только как бы чуть-чуть закаленную в огне: решительно вздернутый нос, волевые губы, каменная челюсть. Это несомненно был ветреный брат короля герцог Феронтский. Он славился чудовищным аппетитом и неутомимостью в любовных забавах. Если Дунулас XIII был вял и безволен, то герцог отличался решительностью и непреклонностью. Многие считали, что именно ему следовало бы стать королем. Популярность герцога была так велика, что менее доверчивый монарх наверняка постарался бы устранить столь опасного соперника. Но добродушный Дунулас настолько верил во всеобщее обожание, что слава младшего брата его лишь радовала. А посему ничто не мешало герцогу развлекать и эпатировать двор своими похождениями. Элистэ заметила, что Феронт не сводит с нее взгляда, его темные глаза беззастенчиво шарили по ее лицу и фигуре. Некоторые кавалеры вели себя точно так же, но куда менее дерзко. Увидев, что новая фрейлина заметила его взгляд, герцог Феронтский улыбнулся, оскалив хищные белоснежные зубы. Будь он хоть десять раз герцог, подобной наглости терпеть было нельзя, и Элистэ строго сдвинула брови. Затем, вздернув подбородок, отвернулась, но перед этим успела уловить во взгляде мадам во Бельсандр обиду и изумление.
«Теперь эта дама будет меня ненавидеть, ну и пусть», – подумала она.
Наконец церемония представлений закончилась. Король Дунулас подал знак, и оркестр начал играть вижуиль – новый танец, недавно вошедший в моду. Легкая изящная музыка так и манила пуститься в пляс, но этикет требовал, чтобы начало празднеству положила королевская чета. Подчиняясь церемониалу, король неохотно поднялся и предложил королеве руку. Дунулас отлично знал, что его неуклюжесть более всего бросается в глаза во время танца. Рядом с полным, нескладным королем – его супруга казалась невесомой и изящной, словно русалка в морских волнах. Король угрюмо топал ногами, сосредоточенно сдвинув брови и шевеля губами, отсчитывая такт. Обязанности монарха и супруга требовали от него подвергнуться этой мучительной, но необходимой процедуре. Затем, когда с пыткой будет покончено, он сможет в каком-нибудь укромном уголке побеседовать со своими друзьями во Льё в'Ольяром и во Брайонаром об охоте, собаках и скачках. Ближе к концу танца лицо Дунуласа просветлело. Вот музыка стихла, и зал разразился аплодисментами. Король проводил супругу к трону, неловко поклонился и ретировался. Музыканты заиграли вновь – на сей раз быстрый, легкий танец, который назывался лантианское дриннадо. Этикет и обычай позволяли королеве выбирать партнеров по своему вкусу, поэтому вокруг трона немедленно собралась целая толпа кавалеров.
По мнению людей консервативных, Лаллазай слишком вольно пользовалась предоставленным ей правом. Королеве, супруге монарха, не пристало танцевать с многочисленными партнерами. Было бы еще полбеды, если бы Лаллазай выбирала седых стариков с безупречной репутацией и малопривлекательной наружностью, но королева вела себя иначе, – она предпочитала танцевать с самыми легкомысленными из придворных красавцев. Эти молодые люди беззастенчиво флиртовали с ней, шутили, осыпали комплиментами, словно она была не царственной особой, а какой-нибудь гризеткой. Вот и сейчас королева стояла, окруженная галдящей толпой ухажеров, с пылающим лицом и горящими глазами. Она обмахивалась веером и весело смеялась, запрокидывая голову. Многим в зале такое поведение казалось недостойным, если не сказать хуже. Подобная вольность, скорее всего, носила совершенно невинный характер, однако сильно вредила репутации королевы, в особенности среди мелких буржуа и крестьянства. Эту антипатию любовно лелеяли многочисленные враги престола, начиная с иностранных шпионов и кончая смутьянами и профессиональными агитаторами, в том числе весьма неразборчивыми в средствах – вроде бешеного Уисса в'Алёра.
Элистэ увидела, как королева игриво шлепнула веером по плечу одного из кавалеров. Избранник ее величества отвесил низкий поклон, предложил руку, и они присоединились к парам, танцевавшим дриннадо. Прочие претенденты остались стоять возле трона красавицы королевы, славившейся своим кокетством. Бал только начался, и они надеялись, что у каждого из них еще будет свой шанс.
Элистэ ощутила нечто вроде зависти. Не так уж плохо быть окруженной целой толпой поклонников! Разумеется, Лаллазай – королева, хоть ведет себя и не слишком достойно, но ее высокий ранг дает ей несомненные преимущества. Интересно, если б не ореол монаршего сияния, пользовалась бы она таким успехом? Еще больше Элистэ занимал вопрос, выпадет ли успех на долю новой фрейлины Чести?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227