Элизабет, как в ознобе, дрожала мелкой дрожью наслаждения.
А Джонни все играл с великолепными полусферами, приникая к ним ртом и нежно их поглаживая, отчего соски опускались все ниже к его губам. Послушная белая плоть с готовностью отдавала себя во власть цепких темных пальцев.
Томимая жестокой жаждой, которая уже вошла у нее в привычку, ощущая требовательные толчки между ногами, отдававшиеся глухими ударами в мозгу, Элизабет потянулась к живому утесу, который больше уже не устрашал ее своими размерами. Она стиснула пульсирующий столб так сильно, что Джонни от неожиданности даже вскрикнул. Однако ее ладонь тут же поползла вниз, и он забылся в блаженном упоении. В отсвете бившегося в камине пламени показалась пурпурно-красная вершина утеса. Элизабет повела ладонью вверх, закрыв едва распустившийся цветок, и сразу же почувствовала, как губы мужа отпустили ее грудь. Из его уст вырвался стон наслаждения.
— Я хочу почувствовать тебя, — вымолвила она умоляющим шепотом. Внутренний огонь испепелял ее. Элизабет попыталась опуститься, чтобы оседлать его. Однако Джонни не терял бдительности. Его зубы немедленно снова впились в ее сосок, а цепкие пальцы завладели обеими грудями.
Изнывая от нестерпимого желания, она взмолилась:
— Джонни…
И опять качнулась вниз, стремясь слиться с ним воедино.
Но его пальцы сжались еще крепче, и боль, на мгновение пересилившая наслаждение, заставила ее остановиться.
В ту же секунду он по очереди нежно поцеловал ее в оба соска, словно извиняясь за причиненные страдания.
— Чуть помедленнее, милая, — тихо пробормотал Джонни, проведя пальцем по глубокой расселине между ее грудей, а затем снова водрузил ее на себя и с улыбкой взглянул в прекрасные зеленые глаза, в которых зрела буря.
— А может, я вовсе не хочу медлить. — Злая, раздраженная, страстная, она впилась в него напряженным взглядом.
Он слегка усмехнулся:
— Кому-то из нас придется уступить.
— Я хочу, чтобы было по-моему!
Уголок его рта игриво загнулся вверх.
— У тебя вечно одно и то же желание.
— Ты деловой человек… Что ж, попробую подкупить тебя. — Ее голос изменился, став вместо злого вкрадчивым. — Отдаю тебе все свои драгоценности и обязуюсь целую неделю приносить тебе завтрак в постель.
— Не нужны мне твои драгоценности. — В его глазах прыгали озорные чертики. — К тому же как ты сможешь носить мне завтрак в постель, если каждое утро я встаю на несколько часов раньше тебя?
Элизабет обидчиво надула губы.
— Предложи мне что-нибудь другое, — подсказал ей Джонни.
Ее взор взметнулся, их взгляды встретились.
— Мы с тобой имеем в своем распоряжении два часа. Потом приедут гости. Сегодня у нас званый ужин.
— Гости? Ужин?! — Элизабет не смогла удержаться от возгласа удивления.
— Не беспокойся, госпожа Рейд свое дело знает, — со всегдашней невозмутимостью заверил ее Джонни. — А у меня есть к тебе одно предложение. — Голубые глаза изучали ее с бесстыдством, которое тоже можно было с полным основанием считать характерной чертой этого человека.
Беспокойство по поводу предстоящих хлопот с гостями мгновенно улетучилось, поскольку в этом чувственном взгляде Элизабет безошибочно угадала обещание ни с чем не сравнимых плотских наслаждений. Теперь она знала, чего хочет Джонни, и на ее губах расцвела улыбка, исполненная чисто женского лукавства.
— А все-таки получается по-моему, — торжествующе произнесла она, и губы ее потянулись к мощному столбу.
— Значит, наши желания совпадают, — улыбнулся он в ответ. Широко раскинув руки, Джонни самодовольно ухмылялся. — Я весь к вашим услугам, миледи, так что можете безотлагательно удовлетворить свое нетерпение. Выражаясь точнее, мой шалун — в вашем распоряжении. В каком виде вам его подать?
— Ну-у… — задумчиво протянула Элизабет, сползая с Джонни, чтобы оценить его со стороны. — Сразу и не придумаешь…
Его брови встревоженно поползли вверх.
— Но ты же не говорил, что собираешься ограничивать меня, — шутливо напомнила она, усевшись рядом с ним по-турецки.
— О Господи, поскорее бы ты родила. Боюсь, к тому времени от меня останутся кожа да кости! — театрально посетовал он. Конечно же, об истощении в данном случае можно было вовсе не беспокоиться. Джонни был сложен как молодой жеребец. Он весь состоял из мышц и неуемной энергии.
— Думаю, что в предстоящие пять минут твоему здоровью вряд ли будет нанесен непоправимый ущерб, — поддразнила его Элизабет, — так что для начала было бы неплохо прокатиться на тебе верхом…
— К вашим услугам, мадам, — произнес он с комической покорностью, сделав рукой приглашающий жест.
Джонни даже не шелохнулся, когда она с бесподобной медлительностью опустилась на мощный утес, непокорно устремленный вверх. Из-под полуопущенных темных ресниц он с усмешкой наблюдал за ее размеренными движениями. И когда Элизабет окончательно «села на кол», его руки умело подхватили ее, с жаром взявшись за дело. Муж так быстро довел ее до оргазма, что она охнула не столько от удовольствия, сколько от удивления.
Однако не успели утихнуть последние судороги наслаждения, как он с ловкостью подлинного виртуоза снова вверг Элизабет в пучину сладостного исступления. Джонни удовлетворял ее с поразительной скоростью. Серия восхитительных толчков превратилась в продолжительное землетрясение, от которого хотелось смеяться и плакать одновременно. При этом ему каким-то необъяснимым образом удавалось удерживаться от вулканического извержения. В конце концов он поцеловал ее в онемевший рот и оставил лежать распластавшись на полу, а сам уютно пристроился на кушетке.
Через несколько секунд ее глаза открылись и тревожно забегали по сторонам в поисках волшебника, которому удалось то, что ранее казалось абсолютно невозможным. Наконец заметив его, Элизабет довольно улыбнулась.
— Спасибо, спасибо, спасибо… — обессиленно. — Ах, Джонни, ты само совершенство.
— Которое в нетерпении ждет, когда же и ему перепадет причитающаяся частичка удовольствия.
— М-м-м… — потянулась она. — Может быть, позже? Мне что-то больше не хочется…
— Ты уверена? — Его голос прозвучал самодовольно.
Элизабет кивнула и повернулась на бок, лицом к нему.
— Ты не обижаешься?
Он с улыбкой покачал головой. А его пальцы между тем тихонько массировали твердый столб, который никак не хотел опускаться. Ритм движения руки был деловит и размерен. Он занимался этим легко, естественно, без малейшего стеснения.
— Не вздумай… — испуганно произнесла она.
Отвлекшись на секунду от своего занятия, он взглянул на нее, и его брови недоуменно дрогнули.
— Он мой, — твердо произнесла Элизабет.
Джонни ухмыльнулся:
— Но ведь ты сама сказала, что тебе больше не хочется, значит, сейчас ты не можешь им распоряжаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
А Джонни все играл с великолепными полусферами, приникая к ним ртом и нежно их поглаживая, отчего соски опускались все ниже к его губам. Послушная белая плоть с готовностью отдавала себя во власть цепких темных пальцев.
Томимая жестокой жаждой, которая уже вошла у нее в привычку, ощущая требовательные толчки между ногами, отдававшиеся глухими ударами в мозгу, Элизабет потянулась к живому утесу, который больше уже не устрашал ее своими размерами. Она стиснула пульсирующий столб так сильно, что Джонни от неожиданности даже вскрикнул. Однако ее ладонь тут же поползла вниз, и он забылся в блаженном упоении. В отсвете бившегося в камине пламени показалась пурпурно-красная вершина утеса. Элизабет повела ладонью вверх, закрыв едва распустившийся цветок, и сразу же почувствовала, как губы мужа отпустили ее грудь. Из его уст вырвался стон наслаждения.
— Я хочу почувствовать тебя, — вымолвила она умоляющим шепотом. Внутренний огонь испепелял ее. Элизабет попыталась опуститься, чтобы оседлать его. Однако Джонни не терял бдительности. Его зубы немедленно снова впились в ее сосок, а цепкие пальцы завладели обеими грудями.
Изнывая от нестерпимого желания, она взмолилась:
— Джонни…
И опять качнулась вниз, стремясь слиться с ним воедино.
Но его пальцы сжались еще крепче, и боль, на мгновение пересилившая наслаждение, заставила ее остановиться.
В ту же секунду он по очереди нежно поцеловал ее в оба соска, словно извиняясь за причиненные страдания.
— Чуть помедленнее, милая, — тихо пробормотал Джонни, проведя пальцем по глубокой расселине между ее грудей, а затем снова водрузил ее на себя и с улыбкой взглянул в прекрасные зеленые глаза, в которых зрела буря.
— А может, я вовсе не хочу медлить. — Злая, раздраженная, страстная, она впилась в него напряженным взглядом.
Он слегка усмехнулся:
— Кому-то из нас придется уступить.
— Я хочу, чтобы было по-моему!
Уголок его рта игриво загнулся вверх.
— У тебя вечно одно и то же желание.
— Ты деловой человек… Что ж, попробую подкупить тебя. — Ее голос изменился, став вместо злого вкрадчивым. — Отдаю тебе все свои драгоценности и обязуюсь целую неделю приносить тебе завтрак в постель.
— Не нужны мне твои драгоценности. — В его глазах прыгали озорные чертики. — К тому же как ты сможешь носить мне завтрак в постель, если каждое утро я встаю на несколько часов раньше тебя?
Элизабет обидчиво надула губы.
— Предложи мне что-нибудь другое, — подсказал ей Джонни.
Ее взор взметнулся, их взгляды встретились.
— Мы с тобой имеем в своем распоряжении два часа. Потом приедут гости. Сегодня у нас званый ужин.
— Гости? Ужин?! — Элизабет не смогла удержаться от возгласа удивления.
— Не беспокойся, госпожа Рейд свое дело знает, — со всегдашней невозмутимостью заверил ее Джонни. — А у меня есть к тебе одно предложение. — Голубые глаза изучали ее с бесстыдством, которое тоже можно было с полным основанием считать характерной чертой этого человека.
Беспокойство по поводу предстоящих хлопот с гостями мгновенно улетучилось, поскольку в этом чувственном взгляде Элизабет безошибочно угадала обещание ни с чем не сравнимых плотских наслаждений. Теперь она знала, чего хочет Джонни, и на ее губах расцвела улыбка, исполненная чисто женского лукавства.
— А все-таки получается по-моему, — торжествующе произнесла она, и губы ее потянулись к мощному столбу.
— Значит, наши желания совпадают, — улыбнулся он в ответ. Широко раскинув руки, Джонни самодовольно ухмылялся. — Я весь к вашим услугам, миледи, так что можете безотлагательно удовлетворить свое нетерпение. Выражаясь точнее, мой шалун — в вашем распоряжении. В каком виде вам его подать?
— Ну-у… — задумчиво протянула Элизабет, сползая с Джонни, чтобы оценить его со стороны. — Сразу и не придумаешь…
Его брови встревоженно поползли вверх.
— Но ты же не говорил, что собираешься ограничивать меня, — шутливо напомнила она, усевшись рядом с ним по-турецки.
— О Господи, поскорее бы ты родила. Боюсь, к тому времени от меня останутся кожа да кости! — театрально посетовал он. Конечно же, об истощении в данном случае можно было вовсе не беспокоиться. Джонни был сложен как молодой жеребец. Он весь состоял из мышц и неуемной энергии.
— Думаю, что в предстоящие пять минут твоему здоровью вряд ли будет нанесен непоправимый ущерб, — поддразнила его Элизабет, — так что для начала было бы неплохо прокатиться на тебе верхом…
— К вашим услугам, мадам, — произнес он с комической покорностью, сделав рукой приглашающий жест.
Джонни даже не шелохнулся, когда она с бесподобной медлительностью опустилась на мощный утес, непокорно устремленный вверх. Из-под полуопущенных темных ресниц он с усмешкой наблюдал за ее размеренными движениями. И когда Элизабет окончательно «села на кол», его руки умело подхватили ее, с жаром взявшись за дело. Муж так быстро довел ее до оргазма, что она охнула не столько от удовольствия, сколько от удивления.
Однако не успели утихнуть последние судороги наслаждения, как он с ловкостью подлинного виртуоза снова вверг Элизабет в пучину сладостного исступления. Джонни удовлетворял ее с поразительной скоростью. Серия восхитительных толчков превратилась в продолжительное землетрясение, от которого хотелось смеяться и плакать одновременно. При этом ему каким-то необъяснимым образом удавалось удерживаться от вулканического извержения. В конце концов он поцеловал ее в онемевший рот и оставил лежать распластавшись на полу, а сам уютно пристроился на кушетке.
Через несколько секунд ее глаза открылись и тревожно забегали по сторонам в поисках волшебника, которому удалось то, что ранее казалось абсолютно невозможным. Наконец заметив его, Элизабет довольно улыбнулась.
— Спасибо, спасибо, спасибо… — обессиленно. — Ах, Джонни, ты само совершенство.
— Которое в нетерпении ждет, когда же и ему перепадет причитающаяся частичка удовольствия.
— М-м-м… — потянулась она. — Может быть, позже? Мне что-то больше не хочется…
— Ты уверена? — Его голос прозвучал самодовольно.
Элизабет кивнула и повернулась на бок, лицом к нему.
— Ты не обижаешься?
Он с улыбкой покачал головой. А его пальцы между тем тихонько массировали твердый столб, который никак не хотел опускаться. Ритм движения руки был деловит и размерен. Он занимался этим легко, естественно, без малейшего стеснения.
— Не вздумай… — испуганно произнесла она.
Отвлекшись на секунду от своего занятия, он взглянул на нее, и его брови недоуменно дрогнули.
— Он мой, — твердо произнесла Элизабет.
Джонни ухмыльнулся:
— Но ведь ты сама сказала, что тебе больше не хочется, значит, сейчас ты не можешь им распоряжаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136