– Если я правильно помню, Суткоум как будто болел в прошлое воскресенье и в понедельник утром. Так или нет?
– Так, сэр Перран, – почтительно отвечал Рамсли.
– О Господи! – пробормотал баронет, уставясь в потолок.
– Что такое? – забеспокоился лакей. – Вода горячевата?
Хозяин молчал. Мысли его метались из стороны в сторону. Возможно ли? Его собственный камердинер – французский шпион? От одного этого предположения у баронета потемнело в глазах: вспомнились многочисленные сражения, о которых он, сэр Перран, знал заранее. Значит, все эти годы – Суткоум состоял у него на службе уже лет пять или шесть, – все эти годы ценнейшие сведения поступали из Монастырской усадьбы прямиком к корсиканцу? Проклятье! А британским солдатам приходилось жизнью расплачиваться за его оплошность!..
Неожиданно мысли его потекли по другому руслу. Он, конечно, дорожит интересами своей страны, но он не намерен сообщать Блэкторну о своем открытии. Он вообще не намерен ни в чем помогать племяннику, и пусть – черт возьми! – майор провалит свою секретную миссию и покроет себя позором.
Однако в противовес этим соображениям тут же возникли другие. Он столько лет следил за борьбой европейских стран против Бонапарта и нередко передавал их правительствам значительные суммы на вооружение и содержание войск; чаще всего помогал Португалии, которая оказалась в незавидном положении, после того как Веллингтон вытеснил бонапартистов за южные границы Франции, в Испанию. И в это же самое время Бонапарт, оказывается, преспокойно пользовался его бумагами!.. Поистине ирония судьбы, думал он. Как, должно быть, Суткоум потешался над его усилиями, с какой затаенной усмешкой выслушивал заверения, что Бонапарту не сидеть больше на троне!..
Но какое самообладание! За столько времени ни разу, ни единым жестом не выдать себя!
– Поразительно, – пробормотал сэр Перран.
– Простите, сэр, что вы сказали? – Рамсли озабоченно склонился над ним.
– Ничего. Впрочем… позови-ка сюда моего племянника.
Рамсли оцепенело уставился в мыльную пену, словно на него напал столбняк.
– Мог бы поучиться у Суткоума хоть немного скрывать свои чувства, – усмехнулся сэр Перран. – Зови сюда майора Блэкторна, живо. Да и мистера Лэдока тоже. Заодно прихвати его подружку, если она с ним.
Что-то в тоне сэра Перрана заставило лакея пулей вылететь из комнаты.
Через несколько минут, все так же сидя в своей розовой ванне, сэр Перран переводил угрюмый взгляд с Блэкторна на секретаря и с него на горничную Сюзанну. Зубы его были стиснуты. Прежде чем говорить со своими гостями, он приказал удивленному Рамсли удалиться.
Едва дверь за лакеем закрылась, баронет вперил взор в Сюзанну.
– Где он? – рявкнул он.
Горничная, хорошенькая молодая особа с круглыми светло-карими глазами, испуганно ойкнула и тут же залилась слезами.
Сэр Перран еще повысил голос.
– Куда он уехал? Признавайся!
Блэкторн с Лэдоком в немом изумлении глядели то на горничную, то на баронета.
– Но, сэр, – давясь слезами, отвечала Сюзанна, – я же не знаю, о ком вы спрашиваете.
– О ком? О Суткоуме, вот о ком! Говори, он уехал в Корнуолл?
– Да, – прошептала горничная, вытирая слезы рукавом коричневого платья. – Он сказал, что хочет съездить в Фалмут… отдохнуть.
Мистер Лэдок, который до сего момента поддерживал свою даму под локоть, неожиданно отступил на шаг.
– А тебе откуда это известно? – Он взирал на нее с неподдельным ужасом, как человек, только что узнавший, что его предали.
– Я не хотела… Он меня заставлял… – всхлипнула она.
– Так это ты все это время рылась в бумагах у меня на столе… Ты… – Лицо секретаря потемнело.
– Он бил меня… Он заставлял меня делать все, что ему было нужно… Я его боялась.
– Значит, Суткоум, – сказал Блэкторн, неотрывно глядя на сэра Перрана. – Ваш камердинер.
– Мерзавец, он столько лет изображал адские головные боли… и я ему верил. – Сэр Перран с размаху ударил кулаками по поверхности воды, так что брызги разлетелись во все стороны. Его колени торчали из мыльной пены, как два белых острова.
– Ну же, красотка, выкладывай все до конца! А не то я велю, чтобы тебя немедленно повесили за государственную измену!..
Глаза Сюзанны выпучились, рот раскрылся, она вскрикнула и без чувств повалилась на пол.
Через час почтовая карета везла Блэкторна на юг, в Фалмут.
* * *
Сегодня перед отходом ко сну в душе сэра Перрана теснились весьма разноречивые чувства. С одной стороны, обнаружение лазутчика в его доме не могло не огорчать его, с другой – баронет был очень доволен тем, что его племянник наконец-то уехал. Лежа в постели, он размышлял о превратностях судьбы: оказывается, он не только много лет предоставлял кров вражескому шпиону, но и сам, по собственному недомыслию, помогал победному шествию корсиканца по Европе. Конечно, неприятно, что так получилось, но жалеть уже было поздно. Странно, что за столько лет у него ни разу не возникло даже тени подозрения. Суткоум говорил по-английски без малейшего акцента и был во всех отношениях безупречным камердинером: всегда подтянут, невозмутим; кажется, баронету ни разу не удалось вывести его из себя. Иными словами, идеальный камердинер – и идеальный французский шпион.
Можно было, конечно, раскаиваться и упрекать себя до бесконечности, но сэр Перран был человек практический. Что случилось, то случилось, считал он, и тут уже ничего не поделаешь. Посему спустя несколько минут он окончательно простил себя за собственную близорукость, которая так дорого обошлась отечеству, и обратился к более приятным мыслям, связанным с отъездом племянника.
Губы баронета сами собою расплылись в улыбке. Теперь-то он постарается завоевать доверие Джулии! Сэр Перран нисколько не сомневался, что, несмотря на происшедшую у них с Блэкторном интимную сцену, свидетелем которой он был, первейшим для Джулии был и останется долг по отношению к сестрам. Требовалось всего лишь доказать ей, что ради этого долга, ради своих сестер она должна именно выйти замуж за него, сэра Перрана. Конечно, если его племянник успеет вернуться из Корнуолла раньше, чем он отведет девицу к алтарю, то положение несколько осложнится, но и в этом случае не будет безнадежным. Словом, уверенность баронета была велика и непоколебима.
Наконец, с довольным вздохом откинувшись на подушки, он обратил взор на нераспечатанное письмо, прислоненное к подсвечнику на ночном столике. Письмо было написано Блэкторном и адресовано Джулии. Однако Бистон – поистине золотой дворецкий! – вместо того чтобы отправить послание в Хатерлей, принес его хозяину. Кивнув, сэр Перран приказал Бистону оставить письмо и забыть о его существовании. Если же впоследствии майор Блэкторн попытается выяснить, что с ним сталось, то баронет изобразит полное неведение, а Бистон заявит, что письмо было переправлено в Хатерлей в целости и сохранности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113