— Зачем вы здесь в таком случае? — спросила она. — Для чего вы отдали отцовские часы за лошадь, на которой я еду, если вы не хотите помочь мне?
Он вздохнул и принялся рассматривать окружающий их пейзаж, представлявший, в основном, равнину, поросшую травой и мелким кустарником.
— Если бы я знал, что ты поедешь домой к своей школе, опекуншам, что ты сосредоточишься на поисках хорошего мужа, я бы отстал от тебя. Но ты способна натворить массу безрассудных поступков. Зная об этом, я не хочу оставлять тебя одну. Я не смог бы после этого спать спокойно до самого конца жизни.
Каролина судорожно глотнула и оперлась ладонями обеих рук о переднюю луку седла. Поводья, которые она держала в ладонях, натянулись.
— Мне кажется, что вы жалеете о том, что встретили меня, — сказала она жалобно. — Если бы не это, вы могли бы вести привычную жизнь, жениться на Адабель и делать все, что хотите.
— Ты права, учительница, — ответил Гатри грубоватым тоном, избегая ее взгляда.
Каролина глубоко вздохнула.
— Должно быть, вы считаете мистера Бинчли свидетелем, достойным доверия?
Гатри взглянул на нее с недоброй усмешкой.
— Кажется, он знает, о чем говорит.
Каролина снова закусила нижнюю губу.
— Может быть, — сказала она, — но мне кажется, что он ошибается.
Гатри вздохнул.
— А вы? — спросила Каролина, ощущая потребность продолжить разговор.
— Что я? — откликнулся Гатри раздраженно.
— Вы хотели бы, чтобы мы никогда больше не встречались?
Гатри долго обдумывал свой ответ, искоса поглядывая на нее.
— Нет, — ответил он, — но вполне возможно, что я захочу этого, прежде чем закончится наше предприятие.
Каролина торжествовала. Все-таки Гатри не стал расставаться с ней! Она даже не задумывалась, почему это было так важно ей.
— Может быть, и не захотите, — предположила она. — Может быть, вы будете рассказывать своим детям, как спасли невиновного человека от виселицы.
Он наклонился вперед, упершись рукой о переднюю луку седла, и произнес изменившимся голосом:
— Может, у меня и не будет детей. Благодаря тебе я могу провести остаток своей жизни в федеральной тюрьме.
От этих слов повеяло жутким холодом.
— Это было бы забавно, — заметила Каролина, — учитывая вашу репутацию налетчика.
— Рад, что ты так считаешь, — сухо произнес Гатри.
— Кого вы убили?
Эти слова вырвались из уст Каролины прежде; чем она смогла обдумать их смысл.
К ее удивлению, Гатри воспринял ее дерзкий вопрос спокойно.
— Убитого звали Педлоу, — сказал он. — Я сталкивался с ним во время войны. После этого он разыскивал меня.
Каролина была заинтригована.
— И что дальше?
— Вместо меня он нашел Анну. Она была одна дома.
Жуткое оцепенение охватило Каролину: она замерла в ожидании услышать страшное продолжение его рассказа. Она не слышала топота копыт лошадей, тявканья Тоба и даже своего собственного дыхания.
— Анна умерла, — скупо проронил Гатри.
Каролина крепко зажмурила глаза в тщетной попытке отогнать жуткие видения. Ей не нужно было разъяснений, чтобы понять, что этот человек по имени Педлоу, кем бы он ни был, убил Анну.
— Я так вам соболезную, — сказала она, взяв Гатри за руку.
Каролина почувствовала, как под ее пальцами напряглись мышцы на его руке. Гатри, однако, не отвел ее.
— Ты просила, — сказал он жестким, грубоватым голосом. — Теперь ты знаешь все.
Каролина больше не пыталась продолжать беседу. Она решила, что будет говорить лишь тогда, когда это будет уместно или подвернется другая тема для разговора.
После полудня они подъехали к водоему, берега которого были изрыты следами лошадиных копыт. Путники остановились, чтобы напоить своих лошадей. Гатри снял флягу, подвешенную через плечо, и протянул ее Каролине.
— Когда мы будем в Ларами? — спросила девушка, сделав два жадных глотка тепловатой воды.
Прежде чем ответить, Гатри тоже сделал несколько глотков. Затем, глядя на нее искоса, он сказал:
— Если повезет, через три-четыре дня.
Каролина сникла, подумав о новых ночлегах прямо на земле. Не говоря уж о том, что могло что-нибудь случиться, когда несколько ночей подряд она будет проводить с Гатри под одним одеялом. Девушка прикрыла рукой глаза от яркого полуденного солнца и окинула взглядом горизонт.
— Может быть, нам встретятся какие-нибудь ранчо…
Гатри, сохранявший суровое выражение лица с тех под, как признался в убийстве человека, умертвившего его жену, впервые вновь усмехнулся.
— Возможно, мы набредем на амбар, где можно будет переспать, — предположил он. — Но ведь одеяло у нас одно.
Каролина мгновенно отвела от него взгляд. Ее щеки покраснели.
— Я об этом не думала, — слукавила она.
Гатри рассмеялся.
— Черта с два, не думала!
Он вытащил из седельного вьюка традиционный кусок вяленого мяса и разделил его на две равные порции для Тоба и Каролины.
— Когда закончится эта поездка, — ворчала Каролина, пережевывая мясо, — я больше никогда не буду есть такую дрянь.
Гатри взял ее за талию и бесцеремонно посадил в седло.
— Не искушай судьбу, учительница, — предостерег он.
Каролина мысленно согласилась с ним, но под искушением судьбы она подразумевала, конечно, не вяленую говядину.
После полудня небо постепенно затянулось грозовыми облаками. Подул сильный встречный ветер. Каролина и Гатри с трудом преодолевали его. Они сделали только одну остановку, чтобы дать передохнуть лошадям. За час до заката солнца путники набрели на одиночное строение, где хранилось сено.
Фактически это был навес, под которым лежали стога прелого сена. Каролина разочарованно огляделась вокруг. Она ожидала большего комфорта, а также какую-нибудь женщину, чтобы поболтать.
— Здесь есть где-нибудь ранчо? — спросила она.
Гатри неопределенно пожал плечами, придерживая рукой шляпу, чтобы ее не сдуло ветром, и двигаясь раскачивающейся походкой.
— Вероятно, есть. Но до ранчо может быть несколько миль, а минут через пять хлынет чертовский ливень. Собирай, где увидишь, растопку для костра. Я займусь лошадьми.
Каролина не привыкла, чтобы ей приказывали. С ворчанием она стала осматривать почву вокруг себя, не находя ничего, кроме усохших коровьих лепешек.
Она принесла охапку этой гадости и бросила под навес. Ее лицо исказила гримаса брезгливости. Гатри посмеивался, глядя, как она вытирает руки о свои юбки.
Грянувший гром потряс все вокруг. Молния расколола небо и вонзилась, подобно клинку, в зелень травы. Лошади заржали и стали рвать поводья, которыми были привязаны к одной из стоек навеса. Тоб завыл и попытался зарыться в стог сена.
— Примерно так мы попытаемся согреться ночью, — заметил Гатри, умазывая на пса. Смешливые глаза налетчика следили за реакцией Каролины на произнесенные слова.
Каролина обхватила голову руками и отвернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90