Над их головами по крыше барабанили капли дождя. Дождевая вода стекала с краев навеса, образуя темную кристаллическую сетку.
Она почувствовала, как руки Гатри легли на ее плечи, и затаила дыхание. Он осторожно развернул ее к себе лицом.
— Каролина, — убеждал ее Гатри, — не надо беспокоиться. Я уже говорил, что никогда не буду принуждать тебя к чему-либо.
У Каролины задрожала нижняя губа, и она ничего не могла с этим поделать. Ее ответ вырвался из уст раньше, чем она смогла проконтролировать его смысл.
— Не уверена, что вы сдержите свое обещание, — призналась она с грустью.
Позади них, почти у самой дождевой завесы, весело потрескивали в огне коровьи лепешки, отгоняя холод.
Гатри снял шляпу и швырнул ее на сено, затем он обнял ее за талию.
— Наше взаимное влечение слишком велико, — сказал он. — Клянусь всеми святыми, я старался держаться от Тебя подальше.
Не в силах совладать с собой, он прикоснулся своими губами к губам Каролины.
Она была настроена сопротивляться его ласкам. Однако первое нежное прикосновение Гатри поколебало ее решимость Каролина отвечала тихим стоном на его новые ласки. Когда руки Гатри легли на грудь Каролины, когда он провел большим пальцем по ее напрягшимся соскам, тело Каролины пронзило острое наслаждение.
— Уверена, что не хочешь возвращаться в Болтон? — спросил Гатри хрипло, когда короткий промежуток блаженства закончился.
Каролина склонила голову на его плечо, ощущая влажную от дождя ткань его рубашки.
— Уверена, — вымолвила она.
Рука Гатри медленно скользнула вниз по ее спине. Наконец он решительно стиснул ее в объятиях, за которыми последовал легкий шлепок по спине.
Затем он встал и вышел из-под навеса. Вокруг него валялись подгнившие куски древесины. Гатри собрал их и бросил в костер. На ужин была традиционная вяленая говядина. Постель Гатри расстелил на вершине сеновала.
Ночь наступила довольно быстро.
— Мне хочется посидеть немного у огня, — сказала Каролина, глядя на то, что осталось от яркого пламени костра. Ей было зябко. Она чувствовала непреодолимую тягу к Гатри, ей хотелось прижаться к нему, опять испытать его ласки.
Откуда-то сверху, из-под крыши, до нее донесся голос, звучавший сквозь зевок.
— Дождь потихоньку ослабевает. Скоро на охоту выйдут волки.
Каролина решительно поднялась на ноги и поправила юбку. У Гатри было ружье. Он знал, как им пользоваться. Если бы на них напали волки, она хотела бы быть рядом с ним в этот момент. Каролина неловко вскарабкалась на вершину сеновала, где Гатри нашел для ночлега сухое, теплое сено.
Она не видела его лица, но почувствовала, что он улыбался. Гатри нащупал ее руку, и Каролина легла рядом с ним на постели.
Соломенное ложе было мягким и удобным. Каролина вытянулась на нем рядом с Гатри, затем придвинулась к нему ближе.
Он накрыл ладонью ее лицо и нежно провел по нему, Каролине казалось, что она готова к поцелую, однако это было не так. Она тихонько вскрикнула и зарылась пальцами в его волосы.
Гатри положил свою мускулистую ногу между ее ног. Своим бедром она чувствовала его член, напрягшийся и мощный. Хотя тело Каролины было готово принять его в свое лоно, она недоумевала, может ли член такого размера войти в нее, не причинив серьезной травмы.
Гатри впился губами в ее шею. В то же время его пальцы расстегивали пуговицы ее блузки.
Инстинктивно она выгнула спину, предлагая себя.
— Гатри?
Он откинул в сторону ее блузку и расстегнул лифчик. Она млела от наслаждения, когда его пальцы гладили ее соски.
— Что? — отозвался он.
— Со мной никогда не было этого, — прошептала она возбужденно, едва дыша — Я… я боюсь.
Он наклонился и, прежде чем утешить ее, провел кончиком языка по ее напрягшемуся твердому соску.
— Не хочу обманывать тебя, Каролина, когда это начнется, будет немножко больно. В самый первый момент. Но боль стоит перетерпеть ради того, что мы испытаем после нее.
Каролина думала об этом раньше, там, на лестнице за отелем. Тогда он овладел ею одними лишь словами. Она так глубоко погрузилась тогда в блаженство, что едва не утонула. Но что значит отдаться ему в действительности?
Он жадно обхватил губами ее сосок и стал ненасытно сосать его, как младенец грудь матери. Каролина вскрикнула, но не от боли, а от восторга. У нее было ощущение, будто ее груди были предназначены для того, чтобы кормить и ублажать лежащего рядом мужчину. Где-то в тайниках души она пожалела, что не ей придется кормить грудью его детей.
Каролина не боялась забеременеть. Она слышала как-то, что этого не случится, когда женщина впервые занимается любовью с мужчиной.
Испытывая сильное желание заставить Гатри почувствовать то, что чувствовала она сама, Каролина нащупала пальцами его член, напрягшийся под тканью брюк. Судорожный стон у ее груди подсказал Каролине, что она на верном пути. Каролина принялась расстегивать пуговицы его брюк, наслаждаясь томлением Гатри и ожиданием, когда член освободится от покрова.
Он откинул голову и застонал, когда она обхватила член и провела пальцем по его верху. Мгновенно Каролина впала в исступление. Она стала перемещать вверх и вниз нежную подвижную кожу члена. Гатри бессвязно бормотал что-то, словно в бреду.
Наконец он стиснул пальцами запястья ее рук и прижал их к поверхности стога.
— Каролина, — простонал он, — скажи «нет» сейчас, если можешь. Через минуту-две будет уже слишком поздно.
Каролина понимала, что ей следовало бы остановиться, но она не могла заставить себя сделать это ни словами, ни» действием. Она откинула назад голову, и он прильнул к ее груди, неистово терзая соски. Он вытянул руки Каролины далеко поверх головы и держал их за запястья. Эта беззащитная поза усилила ее возбуждение во много раз.
Наконец Гатри отпустил руки Каролины и стал целовать ее, спускаясь от груди к животу. С каждым прикосновением его губ возбуждение девушки возрастало. Когда Каролина почувствовала, как раздвигаются ее мягкие ткани между ног, она вскрикнула и стиснула пальцами сильные плечи Гатри. Он прижался губами к заветному месту девушки.
Она напряглась, не зная, что ожидать, и издала сдавленный стон, откликаясь на возбуждающие движения его языка. Пальцы Каролины глубоко погрузились в его волосы.
— Боже мой, Гатри! — простонала девушка.
Каролина не осознавала, хочет ли она, чтобы язык Гатри продолжал свою работу или прекратил ее. В одном она была уверена: она жаждала наслаждения.
Гатри перекинул ноги Каролины через свои плечи и пробормотал над трепещущей плотью девушки:
— Я хочу всю тебя, Каролина. Всю без остатка.
И, прежде чем она смогла осознать сказанное, Гатри снова припал губами к ее телу, на этот раз — в наиболее страстном порыве.
Каролина слышала в темноте крики ночных животных — волков и койотов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Она почувствовала, как руки Гатри легли на ее плечи, и затаила дыхание. Он осторожно развернул ее к себе лицом.
— Каролина, — убеждал ее Гатри, — не надо беспокоиться. Я уже говорил, что никогда не буду принуждать тебя к чему-либо.
У Каролины задрожала нижняя губа, и она ничего не могла с этим поделать. Ее ответ вырвался из уст раньше, чем она смогла проконтролировать его смысл.
— Не уверена, что вы сдержите свое обещание, — призналась она с грустью.
Позади них, почти у самой дождевой завесы, весело потрескивали в огне коровьи лепешки, отгоняя холод.
Гатри снял шляпу и швырнул ее на сено, затем он обнял ее за талию.
— Наше взаимное влечение слишком велико, — сказал он. — Клянусь всеми святыми, я старался держаться от Тебя подальше.
Не в силах совладать с собой, он прикоснулся своими губами к губам Каролины.
Она была настроена сопротивляться его ласкам. Однако первое нежное прикосновение Гатри поколебало ее решимость Каролина отвечала тихим стоном на его новые ласки. Когда руки Гатри легли на грудь Каролины, когда он провел большим пальцем по ее напрягшимся соскам, тело Каролины пронзило острое наслаждение.
— Уверена, что не хочешь возвращаться в Болтон? — спросил Гатри хрипло, когда короткий промежуток блаженства закончился.
Каролина склонила голову на его плечо, ощущая влажную от дождя ткань его рубашки.
— Уверена, — вымолвила она.
Рука Гатри медленно скользнула вниз по ее спине. Наконец он решительно стиснул ее в объятиях, за которыми последовал легкий шлепок по спине.
Затем он встал и вышел из-под навеса. Вокруг него валялись подгнившие куски древесины. Гатри собрал их и бросил в костер. На ужин была традиционная вяленая говядина. Постель Гатри расстелил на вершине сеновала.
Ночь наступила довольно быстро.
— Мне хочется посидеть немного у огня, — сказала Каролина, глядя на то, что осталось от яркого пламени костра. Ей было зябко. Она чувствовала непреодолимую тягу к Гатри, ей хотелось прижаться к нему, опять испытать его ласки.
Откуда-то сверху, из-под крыши, до нее донесся голос, звучавший сквозь зевок.
— Дождь потихоньку ослабевает. Скоро на охоту выйдут волки.
Каролина решительно поднялась на ноги и поправила юбку. У Гатри было ружье. Он знал, как им пользоваться. Если бы на них напали волки, она хотела бы быть рядом с ним в этот момент. Каролина неловко вскарабкалась на вершину сеновала, где Гатри нашел для ночлега сухое, теплое сено.
Она не видела его лица, но почувствовала, что он улыбался. Гатри нащупал ее руку, и Каролина легла рядом с ним на постели.
Соломенное ложе было мягким и удобным. Каролина вытянулась на нем рядом с Гатри, затем придвинулась к нему ближе.
Он накрыл ладонью ее лицо и нежно провел по нему, Каролине казалось, что она готова к поцелую, однако это было не так. Она тихонько вскрикнула и зарылась пальцами в его волосы.
Гатри положил свою мускулистую ногу между ее ног. Своим бедром она чувствовала его член, напрягшийся и мощный. Хотя тело Каролины было готово принять его в свое лоно, она недоумевала, может ли член такого размера войти в нее, не причинив серьезной травмы.
Гатри впился губами в ее шею. В то же время его пальцы расстегивали пуговицы ее блузки.
Инстинктивно она выгнула спину, предлагая себя.
— Гатри?
Он откинул в сторону ее блузку и расстегнул лифчик. Она млела от наслаждения, когда его пальцы гладили ее соски.
— Что? — отозвался он.
— Со мной никогда не было этого, — прошептала она возбужденно, едва дыша — Я… я боюсь.
Он наклонился и, прежде чем утешить ее, провел кончиком языка по ее напрягшемуся твердому соску.
— Не хочу обманывать тебя, Каролина, когда это начнется, будет немножко больно. В самый первый момент. Но боль стоит перетерпеть ради того, что мы испытаем после нее.
Каролина думала об этом раньше, там, на лестнице за отелем. Тогда он овладел ею одними лишь словами. Она так глубоко погрузилась тогда в блаженство, что едва не утонула. Но что значит отдаться ему в действительности?
Он жадно обхватил губами ее сосок и стал ненасытно сосать его, как младенец грудь матери. Каролина вскрикнула, но не от боли, а от восторга. У нее было ощущение, будто ее груди были предназначены для того, чтобы кормить и ублажать лежащего рядом мужчину. Где-то в тайниках души она пожалела, что не ей придется кормить грудью его детей.
Каролина не боялась забеременеть. Она слышала как-то, что этого не случится, когда женщина впервые занимается любовью с мужчиной.
Испытывая сильное желание заставить Гатри почувствовать то, что чувствовала она сама, Каролина нащупала пальцами его член, напрягшийся под тканью брюк. Судорожный стон у ее груди подсказал Каролине, что она на верном пути. Каролина принялась расстегивать пуговицы его брюк, наслаждаясь томлением Гатри и ожиданием, когда член освободится от покрова.
Он откинул голову и застонал, когда она обхватила член и провела пальцем по его верху. Мгновенно Каролина впала в исступление. Она стала перемещать вверх и вниз нежную подвижную кожу члена. Гатри бессвязно бормотал что-то, словно в бреду.
Наконец он стиснул пальцами запястья ее рук и прижал их к поверхности стога.
— Каролина, — простонал он, — скажи «нет» сейчас, если можешь. Через минуту-две будет уже слишком поздно.
Каролина понимала, что ей следовало бы остановиться, но она не могла заставить себя сделать это ни словами, ни» действием. Она откинула назад голову, и он прильнул к ее груди, неистово терзая соски. Он вытянул руки Каролины далеко поверх головы и держал их за запястья. Эта беззащитная поза усилила ее возбуждение во много раз.
Наконец Гатри отпустил руки Каролины и стал целовать ее, спускаясь от груди к животу. С каждым прикосновением его губ возбуждение девушки возрастало. Когда Каролина почувствовала, как раздвигаются ее мягкие ткани между ног, она вскрикнула и стиснула пальцами сильные плечи Гатри. Он прижался губами к заветному месту девушки.
Она напряглась, не зная, что ожидать, и издала сдавленный стон, откликаясь на возбуждающие движения его языка. Пальцы Каролины глубоко погрузились в его волосы.
— Боже мой, Гатри! — простонала девушка.
Каролина не осознавала, хочет ли она, чтобы язык Гатри продолжал свою работу или прекратил ее. В одном она была уверена: она жаждала наслаждения.
Гатри перекинул ноги Каролины через свои плечи и пробормотал над трепещущей плотью девушки:
— Я хочу всю тебя, Каролина. Всю без остатка.
И, прежде чем она смогла осознать сказанное, Гатри снова припал губами к ее телу, на этот раз — в наиболее страстном порыве.
Каролина слышала в темноте крики ночных животных — волков и койотов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90