Каролина закрыла глаза. Она вспомнила стоны, которые она издавала прошлой ночью, когда опиралась грудью и животом на гладкую поверхность валуна, а сзади Гатри яростными толчками приводил ее в экстаз.
— Если выяснится, что вы прикасались к ней, я убью вас, — сказал Ситон.
Гатри откликнулся дерзким, насмешливым голосом.
— Вам следует быть со мной более дипломатичным — ведь именно я пытаюсь спасти вас от петли.
Как раз в это время к Каролине подбежал Тоб и уткнулся носом в ее бедро. Очевидно, он просил виски, бессовестный пьяница.
— Будь что будет, — продолжил Ситон мрачно, — я сделаю то, что сказал.
Гатри сопроводил угрозу беззаботным смешком.
— Не волнуйтесь, Флинн. Тощие школьные мамзель с языками острыми, как бритва, не в моем вкусе. Мне нравятся сдобные, ласковые и теплые женщины.
Уязвленная, Каролина бросилась бежать обратно. Она как раз собиралась ступить на тротуар, когда из здания тюрьмы вышел Гатри. Он немедленно устремил на нее свой взгляд и, заметив ее возбужденное лицо и горящие глаза, скривил губы в усмешке.
— Чтобы не слышать обескураживающие вещи, дикая кошка, — сказал он резко, — тебе не следует слоняться под окнами тюрьмы.
После этого Гатри хлопнул шляпой по бедру и скрылся вместе с Тобом за дверью ближайшего салуна.
Каролина сделала несколько шагов в направлении двустворчатых дверей салуна и остановилась. Во многих городах женщинам было запрещено посещать такие заведения.
Она пересекла улицу и стала ходить взад и вперед по деревянному тротуару, не обращая внимания на посторонние взгляды.
Тем временем Гатри, прислонившись спиной к стойке бара, рассматривал помещение салуна. Посетителей почти не было. За карточным столом сидели два ковбоя, вдоль перил лестницы, ведущей на антресоли, выстроились экзотические девицы в ярких цветных платьях.
Гатри поманил одну из них, рыжую. Та плавной походкой спустилась по лестнице. У нее была короткая стрижка. Плюмаж цвета зеленого горошка свешивался на ее накрашенное лицо. Ее платье всех оттенков синего цвета в сочетании с плюмажем производило странное впечатление.
Подойдя к Гатри, эта обитательница салуна прижалась к нему и промурлыкала:
— Меня зовут Кози. А тебя как?
Гатри не мог не улыбнуться, услышав имя женщины, означающее «удобная».
— Тебя назвала так мама, или ты сама придумала себе такое имя? — спросил он нараспев.
Она продолжала прижиматься к нему.
— Так меня назвали. Мне нравится это имя, потому я его ношу, — сказала девица. — Разве я не удобная?
Гатри все еще находился под впечатлением ночи, проведенной с Каролиной, и слегка отстранился от девицы.
— Ты удобна, как черт, — сказал он.
Гатри искренне хотел, чтобы Каролина оставалась с ним и оберегала его от толстушек приемами, известными только диким кошкам.
— Послушай, дорогуша, сейчас мне нужна только получить от тебя ответы на несколько вопросов.
Она взяла его под руку и повела за занавеску в затененное помещение, где находились кресло, шезлонги и комнатная пальма в горшке.
— Спрашивай, милый, — сказала она, усаживаясь в шезлонг и освобождая ему место рядом с собой.
Гатри снял шляпу и наклонился вперед, положив руки на колени. Он повернул к ней голову и спросил с доброжелательной улыбкой:
— Ты знаешь парня по имени Ситон Флинн?
Кози повела полными белоснежными плечами, обнаженными благодаря глубокому вырезу на платье.
— Это тот самый смазливый негодяй с темными глазами, который убил кучера дилижанса?
— Ты так уверена в том, что он совершил это убийство?
— Да, вполне. И я убеждена также в том, что он подонок.
Гатри перевернул шляпу, взяв ее за поля. Перед тем как пойти под венец с Адабель, ему придется приобрести новую шляпу. Он вытащил из кармана жилета серебряный доллар и бросил в широкий подол Кози.
— Расскажи мне о нем.
— Ни одна из девушек салуна не пойдет с ним, — сказала Кози вздохнув. Она поправила свою сатиновую юбку и повертела в руке доллар. Согрев в ладони серебряную монету, она запихнула ее в корсаж своего платья. — Он подлец. Любит, чтобы женщина мучилась, но не потому, что она требует невозможного. Совсем не поэтому.
Гатри поежился, когда представил, как Флинн мучает Каролину. Однако его успокоила мысль о том, что многие мужчины бывают нежными со своими женами и жестокими с проститутками.
Кози не смутило его молчание.
— Ясно, что Флинн убил кучера. Часть награбленных денег он проиграл здесь, в салуне «Молодая коза».
Гатри нахмурился.
— У него была адвокатская контора в Болтоне. Но он такой же адвокат, как я, — продолжала Кози. — Он был знаком в Болтоне с какой-то девушкой. Заставлял нас откликаться на ее имя, когда проводил с нами время.
Спрашивать об этом имени не было необходимости. Гатри знал его слишком хорошо. Он похлопал Кози по руке, пальцы которой были унизаны крупными дешевыми кольцами.
Гатри поднялся с кресла-шезлонга и надел шляпу. Он поблагодарил Кози.
Выйдя в зал, он внимательно огляделся: у него было подозрение, что где-то здесь прячется Каролина.
Но, увидев из окна, как она прохаживается взад и вперед по тротуару на противоположной стороне улицы, он невольно улыбнулся.
Что-то было в этой женщине такое, что заставляло его улыбаться. Затем он принял серьезное выражение лица, хлопнул рукой по бедру, подзывая пса, и вышел из салуна «Молодая коза».
Увидев Гатри, Каролина остановилась и, скрестив руки на груди, бросила с вызовом:
— Я вам плачу не за то, чтобы вы таскались по салунам!
— Я уже говорил тебе, учительница, — ответил ей Гатри назидательным тоном, — ты вообще ничего мне не платишь и не должна платить.
Каролине показалось, будто деревянный тротуар поплыл у нее под ногами.
— Вы покидаете меня?
Гатри выпрямился и уперся руками в бока:
— Я говорил тебе, что приму свое решение после беседы с шерифом и самим Флинном. Теперь это все позади. Он виновен, понимаешь, Каролина?
Она покачала головой. Сито» не мог быть виновным, она не допускала этого. Будь он виновен, она знала бы об этом.
— Гатри, пожалуйста, останься!
Он взял ее за руку и повел по тротуару.
— Телеграфируй домой о посылке денег, дикая кошка, — сказал он, когда они остановились перед дверями банка, зашторенными зеленой тканью. — Тебе потребуется билет на дилижанс в Болтон.
Каролина пыталась задержать его.
— Вот как? — пролепетала она жалобно. — Вы сейчас же собираетесь оставить меня?
Гатри был холоден и бесстрастен, как будто они были чужими друг другу.
— Да.
Каролина почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза от обиды и унижения.
— Понимаю! — вымолвила она.
— Отлично, — сказал Гатри, и с этими словами двинулся прочь.
— Передайте привет Адабель! — крикнула ему вслед Каролина.
Он остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90