Ведро с водой упало на землю, намочив туфли и платье Каролины.
— Рад узнать, что ты так увлечена мной, что следуешь за мной в Шайенн, — сказал Ситон.
Каролина вскрикнула как от отчаяния и ярости, так и от страха. Она попыталась вырваться, но Ситон держал ее крепко. Тогда она повернулась и вцепилась зубами в его руку. Она сжимала челюсти до тех пор, пока не почувствовала привкус крови.
Ситон взвыл от боли и ярости. Он выдернул руку, чтобы ударить ее, но в последний момент передумал. Вместо этого Ситон потащил ее вверх, насильно целуя. Каролина взвизгнула и сильно ударила его носком туфли в голень. Однако когда она попыталась бежать, он вцепился пальцами в волосы молодой женщины и потянул ее на себя.
В ужасе она снова закричала. Ей казалось, что Ситон хочет взять ее с собой либо изнасиловать и убить на том же месте.
Ситон тащил Каролину за волосы вдоль каменной ограды колодца.
— Сучка, — хрипел он, — когда я займусь тобой как следует, ты будешь жалеть о том, что появилась на свет!
Когда Ситон собирался снова поцеловать ее в той же скотской мстительной манере, что и прежде, раздался выстрел. Он напрягся, выругался и схватился за бедро. В тот же миг Каролина вырвалась и побежала в дом.
Пенни стояла в дверном проеме с револьвером Гатри в руках. Из дула револьвера еще выходили кольца дыма.
Каролина втащила Пенни в дом, закрыла дверь на засов и схватила ружье Гатри. Стоя у края окна и напряженно всматриваясь наружу, она увидела, как Ситон сел верхом на лошадь, закрывая рукой кровоточащую рану на бедре, и ускакал.
— Он уезжает, — сказала Каролина, Пенни вся побелела от страха. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, она могла позволить себе расслабиться. Пенни погрузилась в кресло и стала раскачиваться взад и вперед.
— Кто это был? — спросила она через продолжительное время.
Каролина рассказала Пенни о Ситоне. О том, как он грабил почтовый дилижанс и убил кучера, о том, как она по ошибке помогла ему бежать из тюрьмы и сама преступила закон. С каждым ее словом глаза Пенни становились все шире от удивления.
— Выходит, вы вне закона, — изумилась она, когда Каролина закончила свой рассказ и принесла две кружки кофе.
Каролина села на стул, но все еще посматривала в окно, опасаясь, что Ситон может вернуться. Сейчас уже не могло быть сомнений в том, что он жестокий и мстительный преступник.
— Конечно, можно так сказать, но, откровенно говоря, я освободила Флинна непреднамеренно. Флинн утверждал, что его обвинили по ошибке, и я поверила ему. Вот почему все это случилось.
Пенни смотрела на Гатри, беспокойно лежавшего на постели. Он был бледным, капельки пота блестели на его коже. Каролина заметила, что кровать, на которой лежал Гатри, находится прямо напротив окна. Она подошла и села рядом с кроватью, положив на колени револьвер 45 калибра.
— А как же мистер Хэйес? Какое отношение имеет он ко всему этому? — спросила Пенни.
Каролина старалась не впутывать Гатри в свои дела.
— Это друг, — сказала она с чувством сострадания. — С ним бы ничего не случилось, если бы он не пытался помочь мне.
— Он больше чем друг, — возразила Пенни, поднося ко рту кружку с кофе и делая глоток.
Она снова подлила виски в обе кружки, надеясь, что оно поможет им успокоить нервы.
— Я заметила, что вы готовы пожертвовать многим, чтобы спасти его от раны.
В глазах Каролины заблестели слезы, когда она представила, что хоронит Гатри на одном из горных лугов. От слез приобрели расплывчатые очертания стены и обстановка грубо срубленного дома. Каролина всхлипывала, сдерживала себя и снова всхлипывала.
— Господи, если бы я только могла, — рыдала она, — если бы я только могла передать ему свою силу и здоровье, то сделала бы это.
— Должно быть, вы очень любите его, — задумчиво сказала Пенни. Она подошла к окну и стала внимательно всматриваться в ночную мглу.
— Да, люблю, — сказала Каролина, отмечая, что впервые признается в любви к Гатри во всеуслышание, — я безумно люблю его.
Пенни отошла от окна. Однако Каролина заметила, что она избегает стоять к окну спиной.
— Я тоже люблю моего Уильяма, — сказала она. — Я рассказала ему, что те типы собирались делать, как они лапали меня и все такое. Он просто обнял меня и сказал, что сожалеет о том, что не смог меня защитить.
Каролина улыбнулась, утирая слезы тыльной стороной ладони.
— Он добрый человек. Вы должны быть счастливы с ним.
Пенни выглядела довольно опечаленной.
— Если бы только я могла родить ему ребенка, но, к сожалению, всемогущий Бог лишил меня этого. — Она села за стол рядом со стулом, который только что оставила Каролина. — Сестра Уильяма, Белинда, писала, что стала вдовой и больше не может содержать всех своих детей. Уильям хочет, чтобы мы взяли у нее двух мальчиков и воспитали их. Так они не лишатся семьи.
Каролина прониклась сочувствием к судьбе вдовы. Если бы Гатри умер, она могла бы оказаться в таком же положении. Мысль об отказе от своего ребенка была столь же непереносимой, сколь попытка представить Гатри мертвым.
— По-моему, это замечательная идея. Но как быть со школой? Ведь дороги к вашему с Уильямом ранчо заваливает снегом каждую зиму.
— Уильям может сам учить мальчиков, юн образованный, умный человек, — сказала Пенни в защиту мужа. — А против небольшого снега мы не возражаем.
Каролина устало повела плечами. Гатри выгнул шею и в бреду прохрипел что-то бессвязное. Заносы, которые могут изолировать человека с октября по апрель, никак не ассоциировались в сознании Каролины с небольшим снегопадом. Однако ее собеседница имела право на свое собственное мнение.
Она представила себе, как они с Гатри провели бы такой период изоляции. Однако вслед за этим ее душу пронзила тревога и боль. Вдруг она больше никогда не испытает это сладкое, снедающее чувство близости.
— Не умирай, — порывисто прошептала Каролина.
Пенни сделала вид, что не слышала того, что говорила Каролина.
Прошел еще один час, прежде чем в дверь забарабанили кулаком и мужской голос прокричал:
— Открывайте! Это я, Уильям!
Каролина и Пенни бросились к двери.
— Здесь был чужой мужчина, — выпалила Пенни, обнимая мужа. — Он напал на Каролину, когда она пошла к колодцу. Я стреляла в него!
Уильям выглядел ошеломленным. Но Каролина мало обращала на него внимания. Ее больше интересовал сутулый седовласый человек, который вошел в дом за Уильямом. В руках он нес черный саквояж, ободряюще позвякивающий врачебными инструментами.
— Это доктор Элкинс, — сказал Уильям, закрывая одной рукой дверь, а другой обнимая Пенни.
Старик поклонился в ответ на представление и немедленно подошел к кровати, на которой лежал Гатри.
— Плохо, — сказал он, снимая бинты, — очень плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Рад узнать, что ты так увлечена мной, что следуешь за мной в Шайенн, — сказал Ситон.
Каролина вскрикнула как от отчаяния и ярости, так и от страха. Она попыталась вырваться, но Ситон держал ее крепко. Тогда она повернулась и вцепилась зубами в его руку. Она сжимала челюсти до тех пор, пока не почувствовала привкус крови.
Ситон взвыл от боли и ярости. Он выдернул руку, чтобы ударить ее, но в последний момент передумал. Вместо этого Ситон потащил ее вверх, насильно целуя. Каролина взвизгнула и сильно ударила его носком туфли в голень. Однако когда она попыталась бежать, он вцепился пальцами в волосы молодой женщины и потянул ее на себя.
В ужасе она снова закричала. Ей казалось, что Ситон хочет взять ее с собой либо изнасиловать и убить на том же месте.
Ситон тащил Каролину за волосы вдоль каменной ограды колодца.
— Сучка, — хрипел он, — когда я займусь тобой как следует, ты будешь жалеть о том, что появилась на свет!
Когда Ситон собирался снова поцеловать ее в той же скотской мстительной манере, что и прежде, раздался выстрел. Он напрягся, выругался и схватился за бедро. В тот же миг Каролина вырвалась и побежала в дом.
Пенни стояла в дверном проеме с револьвером Гатри в руках. Из дула револьвера еще выходили кольца дыма.
Каролина втащила Пенни в дом, закрыла дверь на засов и схватила ружье Гатри. Стоя у края окна и напряженно всматриваясь наружу, она увидела, как Ситон сел верхом на лошадь, закрывая рукой кровоточащую рану на бедре, и ускакал.
— Он уезжает, — сказала Каролина, Пенни вся побелела от страха. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, она могла позволить себе расслабиться. Пенни погрузилась в кресло и стала раскачиваться взад и вперед.
— Кто это был? — спросила она через продолжительное время.
Каролина рассказала Пенни о Ситоне. О том, как он грабил почтовый дилижанс и убил кучера, о том, как она по ошибке помогла ему бежать из тюрьмы и сама преступила закон. С каждым ее словом глаза Пенни становились все шире от удивления.
— Выходит, вы вне закона, — изумилась она, когда Каролина закончила свой рассказ и принесла две кружки кофе.
Каролина села на стул, но все еще посматривала в окно, опасаясь, что Ситон может вернуться. Сейчас уже не могло быть сомнений в том, что он жестокий и мстительный преступник.
— Конечно, можно так сказать, но, откровенно говоря, я освободила Флинна непреднамеренно. Флинн утверждал, что его обвинили по ошибке, и я поверила ему. Вот почему все это случилось.
Пенни смотрела на Гатри, беспокойно лежавшего на постели. Он был бледным, капельки пота блестели на его коже. Каролина заметила, что кровать, на которой лежал Гатри, находится прямо напротив окна. Она подошла и села рядом с кроватью, положив на колени револьвер 45 калибра.
— А как же мистер Хэйес? Какое отношение имеет он ко всему этому? — спросила Пенни.
Каролина старалась не впутывать Гатри в свои дела.
— Это друг, — сказала она с чувством сострадания. — С ним бы ничего не случилось, если бы он не пытался помочь мне.
— Он больше чем друг, — возразила Пенни, поднося ко рту кружку с кофе и делая глоток.
Она снова подлила виски в обе кружки, надеясь, что оно поможет им успокоить нервы.
— Я заметила, что вы готовы пожертвовать многим, чтобы спасти его от раны.
В глазах Каролины заблестели слезы, когда она представила, что хоронит Гатри на одном из горных лугов. От слез приобрели расплывчатые очертания стены и обстановка грубо срубленного дома. Каролина всхлипывала, сдерживала себя и снова всхлипывала.
— Господи, если бы я только могла, — рыдала она, — если бы я только могла передать ему свою силу и здоровье, то сделала бы это.
— Должно быть, вы очень любите его, — задумчиво сказала Пенни. Она подошла к окну и стала внимательно всматриваться в ночную мглу.
— Да, люблю, — сказала Каролина, отмечая, что впервые признается в любви к Гатри во всеуслышание, — я безумно люблю его.
Пенни отошла от окна. Однако Каролина заметила, что она избегает стоять к окну спиной.
— Я тоже люблю моего Уильяма, — сказала она. — Я рассказала ему, что те типы собирались делать, как они лапали меня и все такое. Он просто обнял меня и сказал, что сожалеет о том, что не смог меня защитить.
Каролина улыбнулась, утирая слезы тыльной стороной ладони.
— Он добрый человек. Вы должны быть счастливы с ним.
Пенни выглядела довольно опечаленной.
— Если бы только я могла родить ему ребенка, но, к сожалению, всемогущий Бог лишил меня этого. — Она села за стол рядом со стулом, который только что оставила Каролина. — Сестра Уильяма, Белинда, писала, что стала вдовой и больше не может содержать всех своих детей. Уильям хочет, чтобы мы взяли у нее двух мальчиков и воспитали их. Так они не лишатся семьи.
Каролина прониклась сочувствием к судьбе вдовы. Если бы Гатри умер, она могла бы оказаться в таком же положении. Мысль об отказе от своего ребенка была столь же непереносимой, сколь попытка представить Гатри мертвым.
— По-моему, это замечательная идея. Но как быть со школой? Ведь дороги к вашему с Уильямом ранчо заваливает снегом каждую зиму.
— Уильям может сам учить мальчиков, юн образованный, умный человек, — сказала Пенни в защиту мужа. — А против небольшого снега мы не возражаем.
Каролина устало повела плечами. Гатри выгнул шею и в бреду прохрипел что-то бессвязное. Заносы, которые могут изолировать человека с октября по апрель, никак не ассоциировались в сознании Каролины с небольшим снегопадом. Однако ее собеседница имела право на свое собственное мнение.
Она представила себе, как они с Гатри провели бы такой период изоляции. Однако вслед за этим ее душу пронзила тревога и боль. Вдруг она больше никогда не испытает это сладкое, снедающее чувство близости.
— Не умирай, — порывисто прошептала Каролина.
Пенни сделала вид, что не слышала того, что говорила Каролина.
Прошел еще один час, прежде чем в дверь забарабанили кулаком и мужской голос прокричал:
— Открывайте! Это я, Уильям!
Каролина и Пенни бросились к двери.
— Здесь был чужой мужчина, — выпалила Пенни, обнимая мужа. — Он напал на Каролину, когда она пошла к колодцу. Я стреляла в него!
Уильям выглядел ошеломленным. Но Каролина мало обращала на него внимания. Ее больше интересовал сутулый седовласый человек, который вошел в дом за Уильямом. В руках он нес черный саквояж, ободряюще позвякивающий врачебными инструментами.
— Это доктор Элкинс, — сказал Уильям, закрывая одной рукой дверь, а другой обнимая Пенни.
Старик поклонился в ответ на представление и немедленно подошел к кровати, на которой лежал Гатри.
— Плохо, — сказал он, снимая бинты, — очень плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90