Перед приездом Молотова они еще раз обсудили и уточнили свой план. Большая надежда была на то, что в день, когда приедет Молотов, пройдет дождь. Это упростило бы задачу и сняло подозрения — мол, дорога была мокрая, скользкая, машину занесло, шофер не справился с управлением.
Дождь и в самом деле прошел. Как по заказу.
Почему же тогда шофер не осуществил свой преступный замысел? Что помешало хладнокровному убийству председателя Совнаркома?
Арнольд показал на следствии, что в последний момент он испугался, потерял самообладание и интуитивно нажал на тормоза. Считанные сантиметры насыпи отделяли Молотова от смерти.
— И вас? — спросил следователь.
— И меня, — опустил глаза Арнольд. — Я ведь тоже должен был погибнуть с Молотовым и всеми, кто находился в машине. Сплоховал. Нервы не выдержали.
— Но вы давали Шестову согласие на самопожертвование?
— Давал. Я не думал, что это будет так трудно. Нога сама, произвольно, нажала на тормоз…
Водителя расстреляли. Шестова и всех членов его троцкистской организации тоже.
Спустя четверть века, борясь с Молотовым, Хрущев бросил ему тяжкое обвинение в том, что в Прокопьевске никакого покушения на него не было, просто прошел дождик, и на скользкой дороге машину занесло. Таких случаев — сколько угодно. Не виновных ни в чем людей расстреляли, город обезглавили.
В конце восьмидесятых годов, будучи глубоким стариком, перед концом своей жизни Молотов, касаясь этого эпизода, упорствовал:
— Было покушение в Прокопьевске. Шофер дал показания, что в последний момент передумал, там пропасть была, и он испугался. Неизбежно не только меня убило бы, но и его тоже.
Восьмой по счету советский премьер, Алексей Николаевич Косыгин, в серьезные переделки попадал чаще.
В конце октября 1971 года он прибыл с официальным визитом в столицу Канады город Оттаву. Программой пребывания предусматривалось посещение канадского парламента.
После того как встреча закончилась и советская делегация направилась к выходу, хозяева предложили высокому гостю небольшую прогулку вокруг здания парламента. Косыгин принял это предложение.
Многочисленные журналисты, ожидавшие советского премьера на улице, воспользовались моментом и начали снимать его на кино — и фотопленку. Началась толкотня. В общей суматохе, когда журналисты отталкивали друг друга, чтобы занять позицию поудобнее и поближе к Косыгину, чья-то фигура с зажатой в руке финкой метнулась к московскому гостю.
Начальник личной охраны Косыгина полковник Е. С. Карасев и его заместитель подполковник Н. Н. Горенков среагировали мгновенно. Несмотря на то что, по заверениям канадских коллег, местные журналисты, сопровождавшие Косыгина в его поездках по Оттаве, были тщательно отобраны и не вызывали подозрений, Карасев и Горенков держали ухо востро. Когда нападавший с холодным оружием в руке бросился на Косыгина, телохранители применили профессиональный прием и нейтрализовали террориста, прежде чем тот успел замахнуться финкой.
Скрученного киллера передали канадской полиции. Им оказался член венгерской эмигрантской организации, действовавший под прикрытием журналиста. Как ему удалось проникнуть в число работников прессы, освещавших визит советского премьера, сотрудники «девятки» выяснять не стали. Вот и верь после этого на слово зарубежным коллегам…
О дорожно-транспортном происшествии в Москве, когда в «ЗИЛ» Косыгина врезался затрапезный «Запорожец», читатель знает из главы, в которой рассказывалось о гибели белорусского лидера Машерова. Косыгин приказал не наказывать пенсионера — водителя «Запорожца», который лишился своего транспортного средства и сам чудом уцелел. Но после этого ЧП последовало ограничение скорости в столице. Даже на самых лучших магистралях она снижалась с восьмидесяти до шестидесяти километров.
Но самое трагическое происшествие случилось с Косыгиным первого августа 1976 года.
Алексей Николаевич был сухощав, спортивен, много ходил пешком, всю жизнь увлекался академической греблей на байдарке. Она, можно сказать, и сгубила его.
В первый день последнего летнего месяца семьдесят шестого года выдалась чудесная солнечная погода. Был выходной день — воскресенье, и Косыгин вновь решил посвятить его своему любимому занятию. Был бодр, ничто не предвещало несчастья.
В районе Архангельского неожиданно байдарка перевернулась. Косыгин пошел на дно головой вниз. Утонуть не дала, как ни странно, именно байдарка. Она была одиночная, и ноги гребца в ней находятся в специальных креплениях. Это спасло Косыгина.
Назавтра по Москве пополз слух — авария на воде была подстроена. О неприязненных отношениях между генсеком и премьером знали многие. Симпатии народа были на стороне Косыгина, потому молва и обвинила Брежнева в попытке избавиться от сильного конкурента.
Слухи еще больше укрепились, когда через месяц после происшествия, второго сентября 1976 года, вышел указ об утверждении Н. А. Тихонова первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Все знали, что Косыгин находится в больнице, а в его отсутствие Брежнев назначил ему заместителем своего человека, который и начал фактически руководить правительством, хотя там продолжал работать другой первый заместитель Предсовмина, к тому же член Политбюро, — К. Т. Мазуров.
Между тем положение со здоровьем Косыгина было критическое. Пока его вытащили, в дыхательные пути попало много воды. Бледного, без сознания, с тяжелой одышкой, Косыгина доставили в военный госпиталь в Архангельском. Надо отдать должное охране — она действовала быстро и умело. Телохранители премьера следовали на лодках-байдарках сзади и, когда охраняемый перевернулся, бросились на помощь. Промешкай они — и было бы поздно.
Ни руки Брежнева, ни других недоброжелателей Косыгина в случившемся не было. Во время гребли у Алексея Николаевича произошло нарушение кровообращения в мозгу с потерей сознания, после чего он и перевернулся. К счастью, разорвался сосуд не в мозговой ткани, а в оболочках мозга, что облегчило его участь.
Сильный организм Косыгина, а также эффективное лечение позволили больному довольно быстро выйти не только из тяжелого состояния, но и приступить к работе. Но это был уже не прежний Косыгин, смело принимавший решения. Вскоре его сменил Тихонов.
САМУРАЙСКИЙ МЕЧ
В годы, когда Косыгин возглавлял советское правительство, у него в заместителях ходил Николай Константинович Байбаков. Одновременно он руководил и Госпланом СССР.
Этот человек отличался удивительным политическим долголетием: начав при Сталине в 1944 году наркомом нефтяной промышленности, Байбаков удерживался в высоких креслах при всех очередных вождях, и ушел на пенсию лишь где-то в середине горбачевской перестройки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168