Это было необъяснимо.
Заинтригованная, она перебралась на другой берег реки, пролезла под парапетом, продолжая измерять датчиком интенсивность электроволн, которая заметно усилилась, когда она дошла до противоположного конца моста. В этом не было никакого смысла!
Не разрешив этой загадки, Мюрьель сделала точный эскиз моста, записала рядом результаты наблюдений, отметив точки, которые зафиксировала на мосту, при помощи нескольких камешков, и вернулась к машине в наилучшем расположении духа.
Для Мюрьель это был удачный день: Вероника заговорила, мост — тоже, только по-своему.
Чтобы узнать больше, надо вернуться сюда в ближайшее время, но уже ночью, прихватив с собой самое совершенное оборудование. Тогда она сможет сфотографировать энергетические «отпечатки» духов, появляющихся тут.
Теперь Мюрьель была уверена в том, что события, произошедшие четвертого августа 1983 года, развивались не в такой последовательности, как было указано в полицейских отчетах.
В то же время в Лазале Мишель внимательно читал дело Тома Дюваля. И хотя не нашел там ничего принципиально нового, он сделал шаг вперед, сумев свести воедино те сведения, которыми располагал.
С одной стороны — семья Дюваль, семья жертвы: Элен, Бернар — муж этой дамы, умерший вскоре после трагедии, и Пьер, младший сын. С другой стороны — Вероника и ее мать Ноэми.
Судя по всему, семьи не знали друг друга. Тем не менее в Веронику вселился так называемый дух, который сообщал об убийстве Тома, тогда как по официальной версии это было самоубийство.
Мишель сконцентрировался на фактах, забыв на время о необычном характере дела. В свое время жандармы пришли к выводу о самоубийстве, других версий никто не выдвигал. Однако теперь, пятнадцать лет спустя, в этом заключении можно было усомниться. Достаточно оказалось взглянуть на фотографии тела Тома с разбросанной вокруг одеждой, и прислушаться к vox populi — народной молве, говорящей устами Антонена.
Другой интересный факт: создавалось впечатление, что Тома как будто никогда и не существовал в жизни Элен, его матери, чего нельзя было сказать о его младшем брате Пьере.
Быть может, такие рассуждения и не принесли Мишелю никаких ответов, зато позволили сформулировать несколько вопросов, на которые надо было срочно ответить: если не считать «псевдодуха», существовала ли какая-нибудь связь между двумя семьями? Если да, то какого рода и как она возникла?
Устав перечитывать документы, Мишель решил освежиться в бассейне и надел плавки.
С серьезностью ленивых людей он задумал переплыть бассейн несколько раз. Если ему это удастся, он хоть на какое-то время перестанет казнить себя за огромное количество выкуренных сигарет, любовь вкусно поесть и полное отсутствие интереса к спорту. Так он докажет себе, что, несмотря на многочисленные статьи в глянцевых журналах о здоровом образе жизни, можно оставаться в хорошей форме, наслаждаясь всеми земными радостями, которых, как он считал, не так уж много.
Мишель как раз начал новый заплыв, когда появилась Мюрьель. Хотя это было нелепо, он смутился, но все-таки подплыл к бортику.
— Не останавливайтесь! — крикнула ему Мюрьель. — Я вас догоню.
Переодевшись в купальник, она вернулась и прыгнула в бассейн. Довольно долго они плыли рядом молча, потом Мишель остановился.
— Вы быстро выдохлись, инспектор! — поддразнила его Мюрьель, продолжая плыть.
Мишель подождал, с восхищением наблюдая за ее безупречным кролем.
— Браво! — воскликнул он, когда женщина присоединилась к нему. — Я не знал, что вы так хорошо плаваете.
— Вы еще многого обо мне не знаете, — ответила она.
— Не буду скрывать, мне бы очень хотелось узнать больше.
— Пойдемте, — предложила Мюрьель, бросив на него насмешливый взгляд, — и не ведите себя как назойливый зазывала в клубе…
Задетый за живое, Мишель пошел на террасу и насухо вытерся полотенцем.
— Ну, как прошел день?
— Неплохо! Вероника заговорила, и я сделала кое-какие открытия на Орлином мосту. А вы?
— Ничего особенного. Я встречался с матерью Тома, она приняла меня чрезвычайно сдержанно, и я почти ничего не узнал.
— Поговорим об этом? — спросила Мюрьель, выходя из бассейна.
Она не стала дожидаться ответа и направилась в дом.
Немного позже Мишель тоже пошел переодеться, раздумывая над словами Мюрьель. Судя по всему, она не любила флиртовать и с насмешкой принимала ухаживания поклонников. Как только инспектор подумал об этом, то сразу понял, что она ему небезразлична…
Они встретились на кухне. Мишель уже давно был там и обдумывал меню ужина.
— Извечная проблема! — воскликнула Мюрьель. — И, честно говоря, не самая волнующая.
— У меня она возникает только во время отпуска. А вообще я ем все подряд, я не гурман.
— Так рассуждают только те, кто живет один. А когда у вас есть ребенок, нужно думать еще и о нем.
— Вы это про себя?
— Да, у меня есть сын Эндрю.
— И сколько ему лет?
— Семь.
— Он остался с отцом?
— Нет… Мы разошлись. Он живет в Калифорнии, и я его больше не вижу.
Тень страдания промелькнула на ее лице, и Мишель не стал задавать лишних вопросов. Изучив содержимое кухонных шкафов, он громко спросил, что Мюрьель хотела бы съесть на ужин.
— Ну что же, будем готовить из того, что есть, — подытожил он. — Яйца, сало, сладкий картофель… Все необходимое, чтобы приготовить омлет по-крестьянски, не так ли?
Он надел фартук.
— Идеальный мужчина, — улыбнулась Мюрьель. Чувствуя, что выглядит немного нелепо в этом наряде, Мишель захотел взять реванш:
— А вы, я думаю, феминистка?
— Нет, но мне нравится, что вы решили заняться ужином. В мире слишком много мужчин, считающих домашние дела уделом домохозяек.
— Понятно, но один я не справлюсь.
Мюрьель разлила по бокалам вино и помогла Мишелю подготовить продукты.
— Так в чем же состоит ваше открытие? — поинтересовался он.
— Боюсь, вы не воспринимаете меня всерьез.
— Начинайте, а там будет видно!
— Я обнаружила необычную ауру в том месте, куда упал Тома.
Мишель посмотрел на нее с некоторой долей недоверия:
— Что это за бред?
— Так вы будете меня слушать или нет?
— Конечно, я просто пошутил, извините.
— Это совсем не смешно… Представьте себе, что все человеческие существа выделяют то или иное количество энергии, которую можно измерить и зарегистрировать. Это называется эффект Кирлиана, по имени его открывателя.
— А кто это?
— Инженер-электрик. В 1939 году его пригласили в одну лабораторию на Кавказе, чтобы починить аппарат для проведения электротерапии. Случайно он коснулся рукой электрода и получил удар тока, но искра, которая при этом образовалась, привлекла его внимание. Он решил продолжить эксперимент, устанавливая фотопленку между своей рукой и искрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Заинтригованная, она перебралась на другой берег реки, пролезла под парапетом, продолжая измерять датчиком интенсивность электроволн, которая заметно усилилась, когда она дошла до противоположного конца моста. В этом не было никакого смысла!
Не разрешив этой загадки, Мюрьель сделала точный эскиз моста, записала рядом результаты наблюдений, отметив точки, которые зафиксировала на мосту, при помощи нескольких камешков, и вернулась к машине в наилучшем расположении духа.
Для Мюрьель это был удачный день: Вероника заговорила, мост — тоже, только по-своему.
Чтобы узнать больше, надо вернуться сюда в ближайшее время, но уже ночью, прихватив с собой самое совершенное оборудование. Тогда она сможет сфотографировать энергетические «отпечатки» духов, появляющихся тут.
Теперь Мюрьель была уверена в том, что события, произошедшие четвертого августа 1983 года, развивались не в такой последовательности, как было указано в полицейских отчетах.
В то же время в Лазале Мишель внимательно читал дело Тома Дюваля. И хотя не нашел там ничего принципиально нового, он сделал шаг вперед, сумев свести воедино те сведения, которыми располагал.
С одной стороны — семья Дюваль, семья жертвы: Элен, Бернар — муж этой дамы, умерший вскоре после трагедии, и Пьер, младший сын. С другой стороны — Вероника и ее мать Ноэми.
Судя по всему, семьи не знали друг друга. Тем не менее в Веронику вселился так называемый дух, который сообщал об убийстве Тома, тогда как по официальной версии это было самоубийство.
Мишель сконцентрировался на фактах, забыв на время о необычном характере дела. В свое время жандармы пришли к выводу о самоубийстве, других версий никто не выдвигал. Однако теперь, пятнадцать лет спустя, в этом заключении можно было усомниться. Достаточно оказалось взглянуть на фотографии тела Тома с разбросанной вокруг одеждой, и прислушаться к vox populi — народной молве, говорящей устами Антонена.
Другой интересный факт: создавалось впечатление, что Тома как будто никогда и не существовал в жизни Элен, его матери, чего нельзя было сказать о его младшем брате Пьере.
Быть может, такие рассуждения и не принесли Мишелю никаких ответов, зато позволили сформулировать несколько вопросов, на которые надо было срочно ответить: если не считать «псевдодуха», существовала ли какая-нибудь связь между двумя семьями? Если да, то какого рода и как она возникла?
Устав перечитывать документы, Мишель решил освежиться в бассейне и надел плавки.
С серьезностью ленивых людей он задумал переплыть бассейн несколько раз. Если ему это удастся, он хоть на какое-то время перестанет казнить себя за огромное количество выкуренных сигарет, любовь вкусно поесть и полное отсутствие интереса к спорту. Так он докажет себе, что, несмотря на многочисленные статьи в глянцевых журналах о здоровом образе жизни, можно оставаться в хорошей форме, наслаждаясь всеми земными радостями, которых, как он считал, не так уж много.
Мишель как раз начал новый заплыв, когда появилась Мюрьель. Хотя это было нелепо, он смутился, но все-таки подплыл к бортику.
— Не останавливайтесь! — крикнула ему Мюрьель. — Я вас догоню.
Переодевшись в купальник, она вернулась и прыгнула в бассейн. Довольно долго они плыли рядом молча, потом Мишель остановился.
— Вы быстро выдохлись, инспектор! — поддразнила его Мюрьель, продолжая плыть.
Мишель подождал, с восхищением наблюдая за ее безупречным кролем.
— Браво! — воскликнул он, когда женщина присоединилась к нему. — Я не знал, что вы так хорошо плаваете.
— Вы еще многого обо мне не знаете, — ответила она.
— Не буду скрывать, мне бы очень хотелось узнать больше.
— Пойдемте, — предложила Мюрьель, бросив на него насмешливый взгляд, — и не ведите себя как назойливый зазывала в клубе…
Задетый за живое, Мишель пошел на террасу и насухо вытерся полотенцем.
— Ну, как прошел день?
— Неплохо! Вероника заговорила, и я сделала кое-какие открытия на Орлином мосту. А вы?
— Ничего особенного. Я встречался с матерью Тома, она приняла меня чрезвычайно сдержанно, и я почти ничего не узнал.
— Поговорим об этом? — спросила Мюрьель, выходя из бассейна.
Она не стала дожидаться ответа и направилась в дом.
Немного позже Мишель тоже пошел переодеться, раздумывая над словами Мюрьель. Судя по всему, она не любила флиртовать и с насмешкой принимала ухаживания поклонников. Как только инспектор подумал об этом, то сразу понял, что она ему небезразлична…
Они встретились на кухне. Мишель уже давно был там и обдумывал меню ужина.
— Извечная проблема! — воскликнула Мюрьель. — И, честно говоря, не самая волнующая.
— У меня она возникает только во время отпуска. А вообще я ем все подряд, я не гурман.
— Так рассуждают только те, кто живет один. А когда у вас есть ребенок, нужно думать еще и о нем.
— Вы это про себя?
— Да, у меня есть сын Эндрю.
— И сколько ему лет?
— Семь.
— Он остался с отцом?
— Нет… Мы разошлись. Он живет в Калифорнии, и я его больше не вижу.
Тень страдания промелькнула на ее лице, и Мишель не стал задавать лишних вопросов. Изучив содержимое кухонных шкафов, он громко спросил, что Мюрьель хотела бы съесть на ужин.
— Ну что же, будем готовить из того, что есть, — подытожил он. — Яйца, сало, сладкий картофель… Все необходимое, чтобы приготовить омлет по-крестьянски, не так ли?
Он надел фартук.
— Идеальный мужчина, — улыбнулась Мюрьель. Чувствуя, что выглядит немного нелепо в этом наряде, Мишель захотел взять реванш:
— А вы, я думаю, феминистка?
— Нет, но мне нравится, что вы решили заняться ужином. В мире слишком много мужчин, считающих домашние дела уделом домохозяек.
— Понятно, но один я не справлюсь.
Мюрьель разлила по бокалам вино и помогла Мишелю подготовить продукты.
— Так в чем же состоит ваше открытие? — поинтересовался он.
— Боюсь, вы не воспринимаете меня всерьез.
— Начинайте, а там будет видно!
— Я обнаружила необычную ауру в том месте, куда упал Тома.
Мишель посмотрел на нее с некоторой долей недоверия:
— Что это за бред?
— Так вы будете меня слушать или нет?
— Конечно, я просто пошутил, извините.
— Это совсем не смешно… Представьте себе, что все человеческие существа выделяют то или иное количество энергии, которую можно измерить и зарегистрировать. Это называется эффект Кирлиана, по имени его открывателя.
— А кто это?
— Инженер-электрик. В 1939 году его пригласили в одну лабораторию на Кавказе, чтобы починить аппарат для проведения электротерапии. Случайно он коснулся рукой электрода и получил удар тока, но искра, которая при этом образовалась, привлекла его внимание. Он решил продолжить эксперимент, устанавливая фотопленку между своей рукой и искрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72