Мишель добрался до редакции газеты и понял, что ему повезло: Грапелли принял его без промедления и стал еще более любезен, узнав, что инспектор приехал по рекомендации Мюрьель.
— Если вы приехали по рекомендации этой милой девушки, то добро пожаловать! Боже мой, как она красива!
— Я ей об этом скажу, думаю, ей будет приятно.
Мишель объяснил главному редактору, в чем состоит цель его приезда. Тот выслушал его и отвел в помещение, где хранились архивы.
— Будьте как дома, инспектор. Посмотрите номера, которые вас интересуют, если что — позовите меня!
Мишель поблагодарил его и погрузился в поиски.
Часом позже Мишель и Мюрьель уже сидели в кафе.
— Послушай-ка, — шутливым тоном начал Мишель, — если бы ты собралась замуж, тебе бы не пришлось объехать полмира в поисках родственной души!
— Почему?
— Грапелли без ума от тебя!
Мюрьель улыбнулась:
— Да, я это заметила. Но этот мужчина не в моем вкусе.
— Однако он не так уж плох, к тому же журналист — отличная партия.
— Не настаивай. Он меня нисколько не привлекает, кроме того, я терпеть не могу журналистов.
— Отчего же?
— У них на любой вопрос готов ответ, и чаще всего они говорят, чтобы ничего не сказать… Нет, ты знаешь, я бы предпочла человека другой профессии…
— Например?
— Почему бы не полицейского?
Удивленный Мишель не знал, что ответить. Мюрьель рассмеялась:
— Ты видишь, я говорю то, что думаю. — Потом она добавила: — Довольно шутить. Ты нашел свое счастье?
— Не знаю, действительно ли это мое счастье, но кому-то это покажется несчастьем.
— Ты можешь говорить яснее?
— Не сейчас.
— Я настолько глупа, что не в состоянии тебя понять?
— Не сердись. Я хочу эффекта неожиданности. Подумай о встречах, что нам предстоят. Это очень важно.
Выпив кофе за стойкой, они поехали к Ноэми на машине Мюрьель, где лежало оборудование, взятое из клиники.
— Как прошло посещение клиники? — с беспокойством спросил Мишель.
— Наилучшим образом. Все тут же начали мне улыбаться.
— Да, теперь там многим станет спокойнее. Кстати, ты видела Антонена?
— Видела, он все в том же состоянии. Вялый и похудевший. Если бы только ему удалось из этого выбраться…
Они поставили машину перед домом семьи Майар и постучали. Ноэми открыла, оставив дверь на цепочке.
— Что вы хотите? — спросила она еще более резко, чем обычно.
— Извините за беспокойство, — начала Мюрьель, — но нам надо с вами поговорить.
— В этом нет необходимости. Я не хочу, чтобы вы видели мою дочь.
Мишель подошел ближе и заговорил тоном, не допускающим возражений:
— Послушайте, мы не войдем, если вы не разрешите. Но хотел бы уточнить: отныне я веду официальное расследование и могу вызвать вас повесткой в любое удобное мне время или получить разрешение проникнуть в ваш дом. Мне не хотелось бы прибегать к крайним мерам, тем более что вам, очевидно, не в чем себя винить. Тем не менее, сознательно или нет, вы можете знать вещи, которые окажутся полезными в нашем расследовании.
Ноэми продолжала смотреть в сторону других строений тупика, словно боялась быть застигнутой врасплох, разговаривая с ними.
— Повторяю вам. Я не хочу, чтобы Вероника…
— Хорошо! — согласился Мишель. — Мы не будем общаться с вашей дочерью, если вы этого не желаете, но вы сами могли бы принять нас.
И все-таки Ноэми не решалась открыть дверь.
— Пожалуйста, — попросила она, — оставьте меня в покое! Я ничего не знаю!
— В таком случае, — пригрозил Мишель, — я не буду больше уговаривать вас. Я не только официально вызову вас в жандармерию, но и попрошу ордер на обыск.
Инспектор не обратил внимания на неодобрительный взгляд Мюрьель. Он и так был достаточно терпелив, теперь надо закончить расследование и воздать должное невинным жертвам! Мишель подождал несколько мгновений и, видя, что Ноэми никак не может решиться, сделал вид, что уходит.
— Хорошо! Во всяком случае, я вас предупредил…
Мюрьель не двигалась, стараясь оценить ситуацию.
И тут вдруг Ноэми открыла дверь.
— Я согласна. Только, прошу вас, ненадолго…
Они расположились на привычном диване, тогда как Ноэми села на пуфик. В этом было что-то трогательное — настолько беззащитной она казалась.
Обменявшись взглядом с Мишелем, Мюрьель задала первый вопрос:
— Мадам, скажите, Вероника, то есть голос Тома ничего не поведал вам, пока вы сидели с дочерью?
— Нет.
— Позволю себе повторить вопрос. Это очень важно. Вполне возможно, что именно в состоянии вашей дочери ключ к разгадке всего дела.
— Нет! — раздраженно произнесла Ноэми.
Мишель продолжил:
— С самого начала расследования нам не дает покоя тот факт, что Вероника говорит голосом Тома…
— Но как это возможно? — резко оборвала его Ноэми. — Если мне не изменяет память, ей было два года, когда То… Я хочу сказать, когда погиб этот бедный юноша!
— Конечно, — подтвердила Мюрьель. — Но даже при вселении духа вероятность случайного совпадения слишком мала.
— Вероятно, это случилось потому, что Вероника прошла по Орлиному мосту в день, когда не следовало этого делать? — предположила Ноэми.
Ее нервозность выражалась в том, что ее руки беспрестанно двигались. Глаза Ноэми наполнились слезами. Еще мгновение — и она расплачется.
Мюрьель окинула взглядом стены, избегая смотреть на мандалу. Потом она вновь заинтересовалась часами, висевшими над камином и показывавшими всегда 10 часов 20 минут. Это что-то ей напоминало, но она не могла понять, что именно.
— Уверяю вас, — проговорила Ноэми, — я не могу сказать ничего важного для…
Внезапно она остановилась на полуслове. Из соседней комнаты послышался голос Вероники:
— Папа!.. Папа…
Ноэми резко вскочила.
— О нет! — воскликнула она, стремительно выходя из комнаты.
Мишель и Мюрьель последовали за ней. Вероника пребывала в величайшем волнении и мотала головой из стороны в сторону. В то же время она била руками по матрацу. Девушка продолжала звать отца.
— Не волнуйтесь! — воскликнула Мюрьель, выходя из комнаты. — Никакой опасности нет!
Она вернулась с магнитофоном, взятым из машины, и включила его.
— Прошу вас, нет! — умоляла Ноэми, стараясь успокоить дочь.
Но все было напрасно, девушка продолжала метаться по постели. Пораженный увиденным, Мишель оттеснил Ноэми, а Мюрьель включила магнитофон и села у кровати.
— Тома! Я Мюрьель. Ты со мной уже разговаривал!
Вероника начала улыбаться как безумная.
— Тома, — вновь заговорила Мюрьель, — послушай меня. Ты нам нужен!
Теперь девушка смеялась. Содрогавшаяся от рыданий Ноэми оказалась в объятиях Мишеля.
— Тома, помоги нам! — настаивала Мюрьель. — Говори! Мы здесь, чтобы ты обрел покой!
При этих словах Вероника перестала смеяться, и судороги стали не такими сильными.
— Шарль… — прозвучал загробный голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72