Если мне не изменяет память, была какая-то история с одеждой парня, и это меня смущало…
— Как и меня. Я сразу обратил на это внимание, когда разглядывал фотографии.
— А вы, случайно, не принесли их с собой? Это помогло бы освежить воспоминания.
— Ну конечно! Я захватил их вместе с материалами дела.
Он протянул снимки Кастеллану, который стал внимательно их изучать.
— Да, вспоминаю. Я не понимал, почему его вещи лежали вокруг тела в таком порядке…
— И что же?
— Я сообщил об этом начальству. Но быстро понял, что это их не интересует. Они посчитали, что я слишком педантичен, и уж не знаю, по какому волшебству, но я оказался отстранен от дела. На мое место пришел другой полицейский, который быстро завершил расследование, сделав вывод о самоубийстве.
— А что произошло после?
— Не знаю.
Кастеллан допил виски и налил снова. Мишель отказался от портвейна. Ему хотелось, чтобы бригадир еще раз обратился к памяти. Последние слова тот произнес слишком поспешно, а потому у Мишеля возникло впечатление, что его собеседник неискренен.
— Я хочу уточнить вопрос, — продолжил инспектор. — Оказывалось ли на вас или на того полицейского давление, чтобы дело свернули побыстрее?
Кастеллан так красноречиво посмотрел на Мишеля, что это было равнозначно положительному ответу.
— Инспектор, я сообщил вам все, что помнил. Но если хотите знать мое мнение, ответы на ваши вопросы нужно искать в семье этого юноши. Во всяком случае, так я думал в то время.
Мишель встал и пожал вялую руку собеседника, горячо поблагодарив его. Несмотря на помятый вид и злоупотребление алкоголем, в этом человеке оставалась искорка любви к жизни, и этим он был интересен.
Уже на пороге инспектор повернулся к бригадиру, который сдерживал собаку, агрессивную немецкую овчарку. Они обменялись взглядами. В первый раз на лице Кастеллана появилось нечто вроде улыбки:
— Мне вспомнилось еще кое-что. Мальчишка входил в какую-то компанию. Если мне не изменяет память, я допрашивал его брата, его подружку и другую девушку… Больше я ничего не помню. Это было так давно. Желаю удачи, инспектор. Когда у вас появятся новости, сообщите мне, я буду рад.
— Непременно. И еще раз спасибо.
Возвращаясь, Мишель насвистывал какую-то мелодию. Интуиция подсказывала ему, что он ухватил правильную нить, и теперь надо вновь повидать Элен Дюваль.
В Лазале он застал Мюрьель — она работала за компьютером. Мишель налил себе стакан вина и расположился на диване.
— Скажи, а духи могут использовать компьютер, чтобы связаться с нами?
Она пожала плечами:
— Смейся! По телевизору уже показывали поразительные истории…
Он рассмеялся:
— С тобой не соскучишься. Ты всегда сообщаешь что-нибудь интересное…
Она прекратила работу и повернулась к нему.
— Прежде всего считаю тебя невоспитанным, так как ты даже не предложил мне вина. И потом, мне бы хотелось, чтобы ты не был таким категоричным в отношении вещей, о которых ничего не знаешь. Мишель встал и налил ей вина.
— Ну же, — шутливо сказал он, — объясни, как мне компенсировать мои пробелы?
— Если ты думаешь, что я собираюсь тратить силы и время на то, чтобы выслушивать твои саркастические замечания…
— Обещаю не смеяться. Но должна же ты приложить усилие, если хочешь обратить меня в свою веру!
— Представь себе, что в семидесятых годах сообщали о женщине, которая видела по телевидению катастрофу за несколько часов до того, как несчастье действительно произошло.
— Это было бы идеально для игры в лото!
Мюрьель продолжала, не обращая внимания на насмешки:
— Она смотрела передачу около полудня, когда трансляция была прервана срочным сообщением. В нем говорилось о взрыве на ближайшем химическом заводе с многочисленными жертвами и прочими ужасами. Через несколько минут к этой даме случайно зашли две ее подруги. Они ничего не слышали о событии, о котором рассказывала их приятельница. Вечером они уже сами посмотрели телевизор. Можешь себе представить их лица, когда они услышали, что катастрофа произошла в шесть часов вечера!
— А что с той женщиной, которая видела взрыв по телевидению?
— Она ничего не могла объяснить. Но это очевидный факт.
— Ну что же, неплохо! А что еще?
— Хватит! Я следую принципам гомеопатов — понемногу каждый день…
Затем, перейдя на серьезный тон, Мюрьель рассказала Мишелю, что разрабатывала гипотезу возможной спиритической связи между Тома и Вероникой — это могло бы выявить их родственные отношения.
Мишель скорчил недоверчивую гримасу. Отчаявшись, Мюрьель сделала вид, что вернулась к работе, и склонилась над клавиатурой.
— Не обижайся! Конечно, я считаю твой подход несколько необычным, но это не означает, что я не принимаю его в расчет при собственных размышлениях, — утешил он ее.
— Благодарю! — сухо откликнулась она. — Очевидно, я должна считать себя польщенной?
Сознавая, что, возможно, перестарался, Мишель извинился и пригласил ее поужинать с ним вечером.
Мюрьель внимательно посмотрела на него и смягчилась.
— Приглашение принимается, но не сегодня вечером. Во-первых, мы не знаем, каковы планы Жерома и было бы неудобно оставлять его здесь одного. А во-вторых, мне, пожалуй, хочется остаться тут. Ты бы мог приготовить нам что-нибудь вкусное…
— Сделаю все, что в моих силах, а ты пока расскажи мне о своей работе.
Вновь улыбнувшись, она объяснила, что при помощи специальной компьютерной программы составляла своеобразное генеалогическое и реляционное древо всех участников дела.
— Таким образом, быть может, мы быстрее поймем, что их связывает…
— Почему бы и нет? Это может оказаться полезным.
— Если так, то мне понадобится твое разрешение побеседовать с Ноэми.
— Почему ты спрашиваешь о разрешении?
— Не хочу мешать тебе в расследовании.
— Это мне не помешает, напротив, может помочь моим поискам.
— То есть?
— Мне кажется, разгадку надо искать в семье Дюваль, а феномен Вероники лишь подсказка, не более того. У меня создалось такое впечатление после разговора с Кастелланом. — Пересказав Мюрьель вкратце их разговор, Мишель заключил: — Теперь ты понимаешь, почему я рассматриваю твою гипотезу о колдовстве как вторичную? Смерть Эмиля пока рассматривается как убийство, но могут существовать и другие версии. В этой связи я думаю, что было неправильным оставлять твою машину в горах. Наши враги считают, будто мы испугались. И потом, она может тебе понадобиться.
— И речи быть не может о том, чтобы я ее забрала. Говорю тебе, машина заколдована…
— К сожалению, если я полезу за ней, мне понадобится твоя помощь. Нужно попросить кого-нибудь спустить ее вниз.
— Ни за что! Не хочу, чтобы ты туда ходил. Лучше я возьму какую-нибудь машину напрокат.
Расценивая решимость Мюрьель как интерес к его персоне, Мишель сдался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Как и меня. Я сразу обратил на это внимание, когда разглядывал фотографии.
— А вы, случайно, не принесли их с собой? Это помогло бы освежить воспоминания.
— Ну конечно! Я захватил их вместе с материалами дела.
Он протянул снимки Кастеллану, который стал внимательно их изучать.
— Да, вспоминаю. Я не понимал, почему его вещи лежали вокруг тела в таком порядке…
— И что же?
— Я сообщил об этом начальству. Но быстро понял, что это их не интересует. Они посчитали, что я слишком педантичен, и уж не знаю, по какому волшебству, но я оказался отстранен от дела. На мое место пришел другой полицейский, который быстро завершил расследование, сделав вывод о самоубийстве.
— А что произошло после?
— Не знаю.
Кастеллан допил виски и налил снова. Мишель отказался от портвейна. Ему хотелось, чтобы бригадир еще раз обратился к памяти. Последние слова тот произнес слишком поспешно, а потому у Мишеля возникло впечатление, что его собеседник неискренен.
— Я хочу уточнить вопрос, — продолжил инспектор. — Оказывалось ли на вас или на того полицейского давление, чтобы дело свернули побыстрее?
Кастеллан так красноречиво посмотрел на Мишеля, что это было равнозначно положительному ответу.
— Инспектор, я сообщил вам все, что помнил. Но если хотите знать мое мнение, ответы на ваши вопросы нужно искать в семье этого юноши. Во всяком случае, так я думал в то время.
Мишель встал и пожал вялую руку собеседника, горячо поблагодарив его. Несмотря на помятый вид и злоупотребление алкоголем, в этом человеке оставалась искорка любви к жизни, и этим он был интересен.
Уже на пороге инспектор повернулся к бригадиру, который сдерживал собаку, агрессивную немецкую овчарку. Они обменялись взглядами. В первый раз на лице Кастеллана появилось нечто вроде улыбки:
— Мне вспомнилось еще кое-что. Мальчишка входил в какую-то компанию. Если мне не изменяет память, я допрашивал его брата, его подружку и другую девушку… Больше я ничего не помню. Это было так давно. Желаю удачи, инспектор. Когда у вас появятся новости, сообщите мне, я буду рад.
— Непременно. И еще раз спасибо.
Возвращаясь, Мишель насвистывал какую-то мелодию. Интуиция подсказывала ему, что он ухватил правильную нить, и теперь надо вновь повидать Элен Дюваль.
В Лазале он застал Мюрьель — она работала за компьютером. Мишель налил себе стакан вина и расположился на диване.
— Скажи, а духи могут использовать компьютер, чтобы связаться с нами?
Она пожала плечами:
— Смейся! По телевизору уже показывали поразительные истории…
Он рассмеялся:
— С тобой не соскучишься. Ты всегда сообщаешь что-нибудь интересное…
Она прекратила работу и повернулась к нему.
— Прежде всего считаю тебя невоспитанным, так как ты даже не предложил мне вина. И потом, мне бы хотелось, чтобы ты не был таким категоричным в отношении вещей, о которых ничего не знаешь. Мишель встал и налил ей вина.
— Ну же, — шутливо сказал он, — объясни, как мне компенсировать мои пробелы?
— Если ты думаешь, что я собираюсь тратить силы и время на то, чтобы выслушивать твои саркастические замечания…
— Обещаю не смеяться. Но должна же ты приложить усилие, если хочешь обратить меня в свою веру!
— Представь себе, что в семидесятых годах сообщали о женщине, которая видела по телевидению катастрофу за несколько часов до того, как несчастье действительно произошло.
— Это было бы идеально для игры в лото!
Мюрьель продолжала, не обращая внимания на насмешки:
— Она смотрела передачу около полудня, когда трансляция была прервана срочным сообщением. В нем говорилось о взрыве на ближайшем химическом заводе с многочисленными жертвами и прочими ужасами. Через несколько минут к этой даме случайно зашли две ее подруги. Они ничего не слышали о событии, о котором рассказывала их приятельница. Вечером они уже сами посмотрели телевизор. Можешь себе представить их лица, когда они услышали, что катастрофа произошла в шесть часов вечера!
— А что с той женщиной, которая видела взрыв по телевидению?
— Она ничего не могла объяснить. Но это очевидный факт.
— Ну что же, неплохо! А что еще?
— Хватит! Я следую принципам гомеопатов — понемногу каждый день…
Затем, перейдя на серьезный тон, Мюрьель рассказала Мишелю, что разрабатывала гипотезу возможной спиритической связи между Тома и Вероникой — это могло бы выявить их родственные отношения.
Мишель скорчил недоверчивую гримасу. Отчаявшись, Мюрьель сделала вид, что вернулась к работе, и склонилась над клавиатурой.
— Не обижайся! Конечно, я считаю твой подход несколько необычным, но это не означает, что я не принимаю его в расчет при собственных размышлениях, — утешил он ее.
— Благодарю! — сухо откликнулась она. — Очевидно, я должна считать себя польщенной?
Сознавая, что, возможно, перестарался, Мишель извинился и пригласил ее поужинать с ним вечером.
Мюрьель внимательно посмотрела на него и смягчилась.
— Приглашение принимается, но не сегодня вечером. Во-первых, мы не знаем, каковы планы Жерома и было бы неудобно оставлять его здесь одного. А во-вторых, мне, пожалуй, хочется остаться тут. Ты бы мог приготовить нам что-нибудь вкусное…
— Сделаю все, что в моих силах, а ты пока расскажи мне о своей работе.
Вновь улыбнувшись, она объяснила, что при помощи специальной компьютерной программы составляла своеобразное генеалогическое и реляционное древо всех участников дела.
— Таким образом, быть может, мы быстрее поймем, что их связывает…
— Почему бы и нет? Это может оказаться полезным.
— Если так, то мне понадобится твое разрешение побеседовать с Ноэми.
— Почему ты спрашиваешь о разрешении?
— Не хочу мешать тебе в расследовании.
— Это мне не помешает, напротив, может помочь моим поискам.
— То есть?
— Мне кажется, разгадку надо искать в семье Дюваль, а феномен Вероники лишь подсказка, не более того. У меня создалось такое впечатление после разговора с Кастелланом. — Пересказав Мюрьель вкратце их разговор, Мишель заключил: — Теперь ты понимаешь, почему я рассматриваю твою гипотезу о колдовстве как вторичную? Смерть Эмиля пока рассматривается как убийство, но могут существовать и другие версии. В этой связи я думаю, что было неправильным оставлять твою машину в горах. Наши враги считают, будто мы испугались. И потом, она может тебе понадобиться.
— И речи быть не может о том, чтобы я ее забрала. Говорю тебе, машина заколдована…
— К сожалению, если я полезу за ней, мне понадобится твоя помощь. Нужно попросить кого-нибудь спустить ее вниз.
— Ни за что! Не хочу, чтобы ты туда ходил. Лучше я возьму какую-нибудь машину напрокат.
Расценивая решимость Мюрьель как интерес к его персоне, Мишель сдался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72