— Натали когда-то приглашала его к нам, чтобы поблагодарить за то, что он писал о ее книгах в газете.
— Он спросил меня, почему я интересуюсь Тома. Я ответила, что изучаю случаи самоубийства. Мало-помалу разговор перешел на семью Дюваль. Грапелли считает, что это самые богатые люди в округе. Основной капитал принадлежал отцу. В то время он почти полностью контролировал газету и выделял немалые средства местным компаниям и ассоциациям провинции. Поговаривали, будто он раздавал деньги, чтобы расширить свое влияние.
— С какой целью? — удивился Мишель.
— Я спросила об этом Грапелли, но он ничего не ответил. Однако благотворительности пришел конец на следующий день после смерти Тома. Говорят, после трагедии отец исчез, и никто не видел его вплоть до смерти.
— Любопытно! — произнес Мишель, поворачиваясь к Жерому. — Ты можешь это объяснить?
— Нет. Знаешь, я посещал их очень редко, — пробормотал он вставая. — Ладно, хватит разговоров, время идет, и нужно подумать об ужине. Сегодня вечером у меня встреча, и я не хотел бы ее пропустить.
Мюрьель тоже встала:
— О'кей! Поторопимся. Но сегодня ужином занимаюсь я.
— Очень мило! И что мы будем есть? — спросил Мишель.
— Никаких деликатесов, инспектор. Я приготовлю только замороженные продукты, которые обнаружила в холодильнике…
Глава 8
В три часа ночи Мишеля разбудил стук ставни. Он раздраженно перевернулся на другой бок в надежде заснуть снова, но стук повторился. Окончательно пробудившись, инспектор встал, вышел на балкон и облокотился о перила.
Из-за лунного света ночь была очень светлая. В бассейне блестела вода, а в саду четко вырисовывались контуры кустарника, обрамлявшего территорию имения. Хотя ветер не дул, воздух был наполнен прохладой и сыростью. Мишель зажег сигарету, и в это время шум возобновился. Удивляясь, как такое могло произойти в безветренную погоду, он попытался определить, какие ставни стучат. Это оказалось бесполезно, поскольку звук раздавался в другом крыле дома.
Инспектору не хотелось ни одеваться, ни спускаться, и он стал внимательно смотреть на небо, где сияло множество звезд. Как и в детстве, он пытался отыскать на небе какие-нибудь созвездия, но, поняв, что все позабыл, отказался от этой затеи и обратил внимание на тени, отражавшиеся в бассейне.
Внезапно он услышал всплеск, потом другой — как будто в бассейн бросали камешки. Сначала Мишель подумал о лягушках, потом оставил эту мысль. Звук повторился. На этот раз сомнений не было: в бассейн что-то бросали! Чтобы проверить, кто там, он начал одеваться, как вдруг почувствовал, что шею внезапно свела судорога. Ощущение было крайне болезненным, и Мишель сел на край кровати, пытаясь сделать себе массаж. Напрасно — боль становилась все более сильной. Он захотел встать, но тут же вынужден был отказаться от этой мысли — ноги не держали его!
Мишель лег. Его голову словно заключили в железные тиски, и его охватил страх. Он вспомнил о том, что рассказывала ему Мюрьель о колдовстве. Кто знает? Быть может, он находился под влиянием злых чар?
Где-то вдалеке продолжала равномерно стучать ставня. Мишель стал думать, как вести себя дальше: звать на помощь было вроде нелепо, с другой стороны, боль и судорога не имели никакого реального объяснения. Это зло приходило извне, медленно поражало его, а он не сумел ему противостоять. Он протянул руку к выключателю, чтобы зажечь лампу, стоявшую у изголовья. Свет мог бы его успокоить. Но лампочка перегорела.
Собрав все силы, он потянулся к ящику стола и вынул пистолет. Ощущение оружия в руке придало ему сил. Тем не менее он был вынужден отложить пистолет из-за нового приступа головной боли.
Повернувшись, Мишель заметил, что в проеме окна появился силуэт, который прошел мимо него: В комнате определенно кто-то находился!
Нет! Это невозможно! Он бредит! И однако…
Какая-то тень мелькала то тут, то там. Она походила на мужчину… Или на женщину? Он больше ничего не понимал…
Мишель попытался сделать хоть какое-нибудь движение, крикнуть. Бесполезно. Живым оставалось только сознание в его неподвижном теле! И он по-прежнему видел тень, которая двигалась рядом с ним…
В конце концов Мишель забылся, провалившись в темноту.
На следующее утро Мюрьель встала довольно поздно. Она решила ознакомиться с некоторыми документами в Интернете, связаться со своей лабораторией, а потому Жером ушел в клинику без нее.
Она работала в гостиной, когда деревенский колокол пробил полдень. Ей показалось странным, что Мишель до сих пор не проснулся. Какое-то время она колебалась, но потом все-таки решила к нему подняться.
Поскольку на стук никто не ответил, она открыла дверь. Мишель лежал на постели абсолютно обнаженный и умоляюще смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Она быстро подошла к нему и укрыла одеялом.
— Что происходит?
— Не знаю, — еле слышно прошептал он. — Меня парализовало.
— Я позову доктора!
Он жестом остановил ее, и слабая улыбка появилась на его губах:
— Нет. Теперь мне лучше…
— Скажете тоже! Вы похожи на мумию…
Она потрогала лоб Мишеля, проверяя, нет ли у него температуры. Он тут же почувствовал, как его охватило блаженство. Волна горячего тепла проникла в тело, и он стал возвращаться к жизни.
— Оставьте руку в таком положении. Мне так лучше.
Она улыбнулась:
— А не смеетесь ли вы надо мной, инспектор? Предупреждаю вас, я уже не в том возрасте, когда играют в доктора…
— Нет. Если бы у меня были виды на вас, я бы взялся за это по-другому.
— Надеюсь.
Он приподнялся на локтях. Голова болела, но это не шло ни в какое сравнение с той болью, что он пережил ночью.
— Будьте любезны, дайте мне две таблетки аспирина и витамин С. Все это есть в ванной.
Пока Мюрьель ходила за лекарствами, он попробовал пошевелить ногами, руками, потом ему удалось сесть на край кровати. Смущенный оттого, что оказался перед Мюрьель полностью обнаженным, он поспешил одеться.
Постепенно ночные кошмары всплыли в его памяти. Сначала это было чередование образов и криков, одно страшнее другого. Настоящий фильм ужасов! Потом в середине дьявольского круга Антонен, Вероника, Матильда, Тома, Пьер, Ноэми, Элен, Мюрьель, Жером и он спорили из-за чемоданчика, а доберманы яростно кусали тех, кто пытался вырваться из круга. На заднем плане за огненной стеной находился некто, кому словно доставляло садистское удовольствие наблюдать за этой безумной картиной.
Мюрьель вернулась со стаканом воды и таблетками. Мишель разом их проглотил.
— Извините, что застала вас без одежды, — смущенно проговорила она. — Я думала…
— Не важно, — перебил он ее. — Надеюсь, теперь вы будете звать меня по имени и говорить мне «ты»!
— О'кей!
Мишель встал и поведал о том, что с ним приключилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Он спросил меня, почему я интересуюсь Тома. Я ответила, что изучаю случаи самоубийства. Мало-помалу разговор перешел на семью Дюваль. Грапелли считает, что это самые богатые люди в округе. Основной капитал принадлежал отцу. В то время он почти полностью контролировал газету и выделял немалые средства местным компаниям и ассоциациям провинции. Поговаривали, будто он раздавал деньги, чтобы расширить свое влияние.
— С какой целью? — удивился Мишель.
— Я спросила об этом Грапелли, но он ничего не ответил. Однако благотворительности пришел конец на следующий день после смерти Тома. Говорят, после трагедии отец исчез, и никто не видел его вплоть до смерти.
— Любопытно! — произнес Мишель, поворачиваясь к Жерому. — Ты можешь это объяснить?
— Нет. Знаешь, я посещал их очень редко, — пробормотал он вставая. — Ладно, хватит разговоров, время идет, и нужно подумать об ужине. Сегодня вечером у меня встреча, и я не хотел бы ее пропустить.
Мюрьель тоже встала:
— О'кей! Поторопимся. Но сегодня ужином занимаюсь я.
— Очень мило! И что мы будем есть? — спросил Мишель.
— Никаких деликатесов, инспектор. Я приготовлю только замороженные продукты, которые обнаружила в холодильнике…
Глава 8
В три часа ночи Мишеля разбудил стук ставни. Он раздраженно перевернулся на другой бок в надежде заснуть снова, но стук повторился. Окончательно пробудившись, инспектор встал, вышел на балкон и облокотился о перила.
Из-за лунного света ночь была очень светлая. В бассейне блестела вода, а в саду четко вырисовывались контуры кустарника, обрамлявшего территорию имения. Хотя ветер не дул, воздух был наполнен прохладой и сыростью. Мишель зажег сигарету, и в это время шум возобновился. Удивляясь, как такое могло произойти в безветренную погоду, он попытался определить, какие ставни стучат. Это оказалось бесполезно, поскольку звук раздавался в другом крыле дома.
Инспектору не хотелось ни одеваться, ни спускаться, и он стал внимательно смотреть на небо, где сияло множество звезд. Как и в детстве, он пытался отыскать на небе какие-нибудь созвездия, но, поняв, что все позабыл, отказался от этой затеи и обратил внимание на тени, отражавшиеся в бассейне.
Внезапно он услышал всплеск, потом другой — как будто в бассейн бросали камешки. Сначала Мишель подумал о лягушках, потом оставил эту мысль. Звук повторился. На этот раз сомнений не было: в бассейн что-то бросали! Чтобы проверить, кто там, он начал одеваться, как вдруг почувствовал, что шею внезапно свела судорога. Ощущение было крайне болезненным, и Мишель сел на край кровати, пытаясь сделать себе массаж. Напрасно — боль становилась все более сильной. Он захотел встать, но тут же вынужден был отказаться от этой мысли — ноги не держали его!
Мишель лег. Его голову словно заключили в железные тиски, и его охватил страх. Он вспомнил о том, что рассказывала ему Мюрьель о колдовстве. Кто знает? Быть может, он находился под влиянием злых чар?
Где-то вдалеке продолжала равномерно стучать ставня. Мишель стал думать, как вести себя дальше: звать на помощь было вроде нелепо, с другой стороны, боль и судорога не имели никакого реального объяснения. Это зло приходило извне, медленно поражало его, а он не сумел ему противостоять. Он протянул руку к выключателю, чтобы зажечь лампу, стоявшую у изголовья. Свет мог бы его успокоить. Но лампочка перегорела.
Собрав все силы, он потянулся к ящику стола и вынул пистолет. Ощущение оружия в руке придало ему сил. Тем не менее он был вынужден отложить пистолет из-за нового приступа головной боли.
Повернувшись, Мишель заметил, что в проеме окна появился силуэт, который прошел мимо него: В комнате определенно кто-то находился!
Нет! Это невозможно! Он бредит! И однако…
Какая-то тень мелькала то тут, то там. Она походила на мужчину… Или на женщину? Он больше ничего не понимал…
Мишель попытался сделать хоть какое-нибудь движение, крикнуть. Бесполезно. Живым оставалось только сознание в его неподвижном теле! И он по-прежнему видел тень, которая двигалась рядом с ним…
В конце концов Мишель забылся, провалившись в темноту.
На следующее утро Мюрьель встала довольно поздно. Она решила ознакомиться с некоторыми документами в Интернете, связаться со своей лабораторией, а потому Жером ушел в клинику без нее.
Она работала в гостиной, когда деревенский колокол пробил полдень. Ей показалось странным, что Мишель до сих пор не проснулся. Какое-то время она колебалась, но потом все-таки решила к нему подняться.
Поскольку на стук никто не ответил, она открыла дверь. Мишель лежал на постели абсолютно обнаженный и умоляюще смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Она быстро подошла к нему и укрыла одеялом.
— Что происходит?
— Не знаю, — еле слышно прошептал он. — Меня парализовало.
— Я позову доктора!
Он жестом остановил ее, и слабая улыбка появилась на его губах:
— Нет. Теперь мне лучше…
— Скажете тоже! Вы похожи на мумию…
Она потрогала лоб Мишеля, проверяя, нет ли у него температуры. Он тут же почувствовал, как его охватило блаженство. Волна горячего тепла проникла в тело, и он стал возвращаться к жизни.
— Оставьте руку в таком положении. Мне так лучше.
Она улыбнулась:
— А не смеетесь ли вы надо мной, инспектор? Предупреждаю вас, я уже не в том возрасте, когда играют в доктора…
— Нет. Если бы у меня были виды на вас, я бы взялся за это по-другому.
— Надеюсь.
Он приподнялся на локтях. Голова болела, но это не шло ни в какое сравнение с той болью, что он пережил ночью.
— Будьте любезны, дайте мне две таблетки аспирина и витамин С. Все это есть в ванной.
Пока Мюрьель ходила за лекарствами, он попробовал пошевелить ногами, руками, потом ему удалось сесть на край кровати. Смущенный оттого, что оказался перед Мюрьель полностью обнаженным, он поспешил одеться.
Постепенно ночные кошмары всплыли в его памяти. Сначала это было чередование образов и криков, одно страшнее другого. Настоящий фильм ужасов! Потом в середине дьявольского круга Антонен, Вероника, Матильда, Тома, Пьер, Ноэми, Элен, Мюрьель, Жером и он спорили из-за чемоданчика, а доберманы яростно кусали тех, кто пытался вырваться из круга. На заднем плане за огненной стеной находился некто, кому словно доставляло садистское удовольствие наблюдать за этой безумной картиной.
Мюрьель вернулась со стаканом воды и таблетками. Мишель разом их проглотил.
— Извините, что застала вас без одежды, — смущенно проговорила она. — Я думала…
— Не важно, — перебил он ее. — Надеюсь, теперь вы будете звать меня по имени и говорить мне «ты»!
— О'кей!
Мишель встал и поведал о том, что с ним приключилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72