— Правильно.
— Понятно.
Бардас отошел на пару шагов в сторону, снова взял топор и размахнулся.
— Главное, — говорил он, делая паузы при каждом ударе, — сделать зарубки с трех сторон, четвертая сторона в противоположном направлении от того места, куда ты хочешь, чтобы дерево упало. — Он рубил бодро и без видимого напряжения, аккуратно опуская топор. — Я хочу, чтобы дерево упало туда, где ты стоишь, так, чтобы ствол попал на маленькие кочки, когда я начну колоть его.
Эйтли некоторое время наблюдала за работой, пытаясь придумать тему для разговора.
— А что это за дерево? — спросила она.
— Осахе, — ответил Бардас. — Здесь их уже немного осталось. Люди их вырубают, понимаешь?
— Понимаю. А зачем? — Лордан немного подвинулся.
— Это лучшее дерево для луков, — ответил он, не сводя глаз с зарубки. — Лучше тиса, ясеня и вяза, если повезет найти подходящее. Вообще из двадцати деревьев только одно хорошее, остальное мусор. Конечно, нельзя сказать, будет ли от него польза, пока не срубишь. Если разрушишь кольца роста, все насмарку.
Эйтли некоторое время наблюдала, как он заканчивает третью сторону и переходит к последней части.
— А что такое кольцо роста?
— Посмотри на срез дерева и увидишь много колец. Это кольца роста. Если бы у дерева была семья, то эти кольца — поколения, и последнее поколение — кора. Только эта часть дерева все еще жива.
— Думаю, я поняла. — Она подняла глаза на дерево. — Где мне встать?
— На твоем месте я бы встал позади меня.
Он работал быстро, теперь при каждом ударе топора ветви дрожали.
— Значит, этим ты теперь собираешься заниматься? Делать луки? Ты же говорил, что в Месоге люди все делают сами.
— Да. — Теперь он рубил медленнее, останавливаясь после каждого удара, чтобы убедиться в том, что рубит ровно. — Лук для меня. Поэтому я выбрал именно это дерево. — Еще несколько ударов, и раздался громкий треск, дерево кивнуло, как будто соглашаясь со словами Бардаса. — Почти закончили, — сказал он, тяжело дыша. Еще два удара, и дерево застонало, покачнулось и упало вперед, как раз на кочки. — А теперь посмотрим, будет ли от него польза.
Бардас прошел несколько раз вдоль ствола, обламывая ветви и изучая ствол. Потом вытряхнул клинья из сумки, выбрал место и сел на колени, размахнувшись топором.
— Если мне повезет, то ствол раскроется, как книга. — Он вбил клин, используя рукоять топора в качестве молотка, потом поднялся и размахнулся; топор со звоном опустился на колышек, Эйтли поморщилась. После нескольких ударов Бардас взял второй клин и вбил его чуть ниже, потом проделал то же самое с оставшимися двумя. Потом снова прошелся вдоль ствола, ударяя по очереди по каждому клину, пока дерево не раскололось. — Удивительно, как что-то настолько большое и сильное можно расколоть четырьмя кусками металла и палкой. Тебе это ни о чем не напоминает?
— Нет, — сказала Эйтли, ежась от холода. — Ну как?
— Еще рано говорить. — Бардас аккуратно достал клинья, расшатывая их, пока они не выходили наружу. — А теперь будет скучно, — прокомментировал он, начиная отрубать вершину ствола в том месте, где начинались ветви.
На то, чтобы свалить дерево, ушло и то меньше времени.
— Почему ты сразу этого не делал? — поинтересовалась Эйтли.
— Если бы ствол так не раскололся, я бы знал, что пользы от дерева нет, и не стал бы тратить на это время. Очень важно отличать мусор от хорошего дерева и не тратить время на то, что не пригодится. Сейчас мне надо его перевернуть и снова вбить клинья. — Он опустился на колени и приподнял ствол. — Я ищу трещины, идущие от вершины к корням, по всем кольцам роста.
— От поколения к поколению, будто семейное проклятие. Как мелодраматично.
Он вбил первый клин, который, казалось, вошел легче, чем на другой стороне. Потом повторил процедуру; когда все клинья были вбиты, снова раздался треск, и ствол раскрылся, как толстый кусок сыра. Бардас отложил топор и начал осмотр.
— Вот неплохой участок. Текстура не идеальная, однако достаточно ровная, и я могу избавиться от этих изгибов во время распаривания. — Он вернулся к стволу, снова перевернул и откол еще один кусок. — Ну, этот участок абсолютно бесполезен. Текстура неровная, изгибается, как река. А вот последнее бревно хорошее, смотри, какое оно гладкое, видишь?
— Да, — согласилась Эйтли, мельком взглянув на него.
— Ошибка. Вот здесь узел, смотри, он все портит. Иногда получается от них избавиться, но этот слишком большой.
— Жаль, — сказала Эйтли.
— Мусор. Но его всегда можно использовать на дрова. — Он поднял голову и ухмыльнулся. Эйтли отвернулась. — Смешно будет, если из всего дерева у меня получится только один лук. Все эти годы, весь труд, и в результате — ничего.
— Да.
Он убрал клинья, подтащил три части друг к другу и начал их внимательно исследовать.
— Бесполезно, — огласил Бардас наконец свой вердикт. — Как тебе это нравится?
Он сел на траву и спрятал лицо в ладонях.
— Бардас.
Ответа не последовало. Эйтли наблюдала за ним как можно более равнодушно, пытаясь припомнить, как было раньше. У него и раньше случались неудачи, но она забыла, как именно он реагировал. Бардас не притронулся к сидру, а в Городе после неудачного дня он топил свои печали в вине. Но теперь это казалось таким далеким, словно это Эйтли уехала, а он остался. Бардас выглядел так, как будто провел здесь всю жизнь.
— Думаю, вернусь на побережье утром, — сказала она. — Хочу заглянуть на рынок в Торнойсе. Может, куплю что-нибудь.
Он кивнул, не оглядываясь.
— Ткань, керамика, медные изделия. Не очень хорошего качества, зато дешево. Они хотели построить фабрику для местных. — Теперь Бардас смотрел вверх, но не на нее. — Жаль, что нельзя раскрыть людей, как деревья, — сказал он, — раскроить их надвое и посмотреть, что внутри. Тогда бы мы намного меньше ошибались. Человека можно рубить, уже когда ему двадцать, а хорошее дерево будет расти на протяжении нескольких поколений, и еще непонятно…
Каким-то образом его слова облегчили Эйтли задачу. Сейчас он был просто мусором, как разрубленное дерево. Да, много мусора в Месоге.
— Наверное, я буду возвращаться время от времени, — сказала Эйтли, радуясь, что он на нее не смотрит. — Береги себя, слышишь?
— Спасибо, что подвезла. Приятно было снова тебя увидеть. О, Эйтли…
Он произнес это таким тоном, как будто просил подать ему шляпу, ножны или фляжку.
— Да? — сказала она.
— Сделай одолжение, забери с собой мальчика. Между нами говоря, я не думаю, что фермерство — для него.
Эйтли на мгновение задумалась.
— Ты знаешь, я обычно не беру с собой людей.
— Это очень важно. — Бардас вздохнул, подобрал полено, посмотрел на него и отбросил в сторону. — У ребенка здесь нет никакого будущего, особенно учитывая, что он из Города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123