— Оставь это, — приказал хозяин, — и найди девушку с Острова и старого чужеземного мерзавца. Для них сообщение из Банка.
Сын хозяина несколько секунд смотрел на посланника широко открытыми глазами, потом сунул поднос в руки отцу и помчался, как бегун, вышедший на финишную прямую. Он посмотрел в номерах для иностранцев, потом в общих номерах и, наконец, в приемной.
— Ах вот вы где!.. Вам надо идти. Сообщение от директора.
Ветриз и Алексий играли в шахматы, патриарх держал в руках белую королеву, собираясь сделать ход.
— Как ты думаешь, чего она хочет? — спросила Ветриз.
— Ты не того человека спрашиваешь. — Алексий поставил королеву туда, где она стояла. — Будем считать, что ничья, хорошо?
— Ни за что!.. Последи за тем, чтоб никто не прикасался к доске, — сказала девушка сыну хозяина. — Очень важная игра. На кону государственная безопасность. Понял?
Мальчик посмотрел на нее, как на сумасшедшую, впрочем, так он смотрел на всех иностранцев. Потом провел их вниз по ступенькам, через двор и на кухню, где гонец пил горячий куриный суп, который налила ему жена хозяина.
— Немедленно идите к директору, — проговорил он, отставляя кружку и вытирая рот. — Я покажу дорогу.
— Хорошо, — ответила Ветриз. — Мы там уже были.
— Все равно я вас провожу, — строго сказал парнишка. Ветриз покачала головой:
— Нет. Ты вызови красивую, чистую и удобную повозку и пару послушных лошадей. Покажи им свой значок… думаю, ты сам знаешь, что делать. А потом сопроводи нас к директору. Ясно?
— Но…
Ветриз очень строго посмотрела на него.
— Иначе тебе придется объяснять сегодня директору, почему патриарх Алексий скончался от сердечного приступа, пытаясь поспеть за пятнадцатилетним парнишкой. Я уверена, она все прекрасно поймет.
Через семнадцать минут мальчик вернулся с небольшой повозкой и удивленным кучером, который накинул одеяло поверх рубашки и чулок.
— А теперь нам можно ехать? — умоляюще спросил мальчик.
— Спасибо, — сказал Алексий, когда тележка покатилась вниз по улице. — Я действительно не выдержал бы марш-бросок по темным улицам.
Ветриз кивнула.
— Сильно болит голова?
— Ага.
— У меня тоже.
Они посмотрели друг на друга.
— Ну, что ты видел? — Алексий нахмурился.
— Сложно объяснить, — начал он. — Я сидел в большом здании, похожем на здание собрания каноников, где никого не было, кроме моего друга Геннадия. Я же рассказывал о нем, правда? А, ну конечно, ты его знаешь. В общем, он сидел прямо напротив меня, наблюдая за чем-то, чего я не видел. Я несколько раз постучал его по плечу, но он не обернулся. Это длилось всего несколько секунд, и я ничего не понял.
Ветриз пожала плечами.
— А у меня было чувство, как будто я задремала, ну, как все нормальные люди, только непонятно, откуда взялась головная боль.
— И что ты видела? Ветриз сморщила нос.
— Ужасно глупо… Немного личное, скажем так. Там был Бардас Лордан и кто-то, в ком была я, но кто не был мной. А жаль, — добавила она.
Алексий помрачнел.
— Ты использовала свой дар просто так. Ты обязана рассказать мне, что видела.
Ветриз пожала плечами.
— Это не стоило головной боли, — ответила она. — Боже, я надеюсь, мне не придется давать ей детальный отчет. Будет так стыдно.
— Думаю, вполне хватит краткого пересказа, — сказал Алексий. — Может, именно поэтому она вызвала нас посреди ночи — хочет узнать, насколько честны твои намерения по отношению к брату.
Ветриз фыркнула.
— В следующий раз, шутник, пойдешь пешком.
Еще один гонец побежал к Торговому причалу, на таможню, где заместитель начальника акцизного управления и охранник нагревали над огнем конфискованный мед и резали сыр. Когда заместитель начальника услышал сообщение, то схватил пальто и сапоги и выбежал на причал, ругаясь себе под нос, пока не дошел до «Надежды и намерений» — очень простой и функциональной таверны, где постояльцы спали там, где падали. В таверне он нашел нужного человека, некоего Патраса Исенего, беглеца из Перимадей, владельца «Черити», отвратительного корабля, постоянно набитого провизией, но никуда не плававшего; самое удивительное заключалось в том, что Патрас Исенего постоянно находился в «Надежде и намерениях», никогда ни за что не платил и всегда оставался трезвым. Увидев входящего заместителя, он сразу же вскочил на ноги. Мужчины о чем-то переговорили пару минут, потом заместитель покинул таверну, а Патрас пошел в центр города, обошел несколько постоялых дворов и таверн и через некоторое время собрал команду для «Черити». Час спустя корабль покинул Скону.
— Меня уже тошнит от этой лавки, — жаловалась Ветриз. — Клянусь Богом, на ней невозможно сидеть.
Алексий кивнул.
— Я тоже устал от наших уютных посиделок с директором, — ответил он. — Ничего не происходит, а потом меня мучает головная боль, и я не могу вспомнить, о чем мы говорили. Интересно, коровы так же себя чувствуют после того, как их подоят?
Ветриз покосилась на него.
— У нас обычно два разговора, один здесь и один — там, куда нас засылают. Проблема в том, что, когда мы там, врать или притворяться бесполезно. Но мы всегда говорим о разной ерунде. Между прочим, раз уж ты упомянул… я тоже не помню, о чем мы говорили. Коровы, которых доят? — Она поежилась. — Лично мне больше нравится сравнение с пауком и мухами.
Алексий вздохнул.
— Думаю, самое неприятное — унижение. По крайней мере для меня. В конце концов, я должен был знать о таких вещах.
Дверь открылась. («Не так плохо, — прошептала Ветриз, — на этот раз меньше часа»), и знакомый клерк с постным лицом провел их в кабинет. За столом директора сидел мужчина. Он казался стройнее и старше, но одновременно выше и сильнее, чем когда Ветриз видела его в последний раз. Странно.
— Привет, — сказал Горгас.
Ветриз кивнула в ответ и посмотрела на Ньессу. Та выглядела ужасно, вся бледная, даже волосы, казалось, поблекли и обвисли. Может, заболела?
— Нет, — сказала Ньесса, — просто волнуюсь. А теперь слушайте. Сегодня на собрании каноников Фонд проголосовал за то, чтобы послать на Скону шесть тысяч алебардщиков. Мы не сможем противостоять такой атаке. Молчи, Горгас, даже если и сможем, на это уйдут все наши силы. Понимаешь, о чем я?
Алексий кивнул.
— Кажется, ты хочешь вести войну в каком-то другом месте.
— Конечно. Единственным разумным действием в данных обстоятельствах было бы заставить их передумать. — Она замолчала и закрыла глаза. — К несчастью, мы недооценили их упорство.
Горгас сделал шаг вперед и сел на краешек стола.
— Она имеет в виду, что у нас будет больше шансов, если мы атакуем их.
— Я, кажется, попросила тебя помолчать, — сказала Ньесса. — Фактически то, что сказал мой брат, недалеко от правды. Пытаться избавиться от них с помощью Принципа — довольно сложно, особенно учитывая, что им известно о моих намерениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123