.. Я когда-то был с ним вместе. А сейчас мы готовы убить друг друга...
Откровенничая сейчас с Иваном и сообщая ему о себе то, чего не знал уже практически никто из тех, кому он был известен как Крестный, он раскрывал только строго дозированную информацию, не позволяющую установить, кем же он был в прошлой жизни. Хотя, он не обманывал Ивана. Никитина он знал действительно хорошо и в самом деле когда-то вместе с ним работал. Ну, почти вместе. Но этого почти было достаточно, чтобы не сомневаться даже теперь, что Никитин – человек очень опасный.
– Почему он хочет меня убить? – перебил Крестного Иван.
– Не знаю, Ваня. Честное слово, не знаю. Где-то встал ты ему поперек дороги. Мы с тобой встали...
– Это твои дела, Крестный, – спокойно и безразлично сказал Иван. – Ты и разбирайся. Будет нужна моя помощь – найдешь. Я под пулями ходить привык.
– Нам, Ваня, остается только ждать. Он скоро на нас выйдет. Ждать и быть готовыми ответить...
Иван молча вышел.
Отвечать он был готов каждую секунду.
...На совещание к генералу Романовскому полковник пришел ровно через два дня без костылей, но с тросточкой, на которую тяжело опирался, хотя и пытался сохранить видимость непринужденности движений. Нога отчаянно болела, хотя и заживала как на собаке, не известно уж чем там медики ее нашпиговали.
– А вот и Никитин с раной пришел, – встретил возгласом его появление в своем кабинете Романовский. – Проходите, полковник, садитесь.
«Сам ты сраный,» – мысленно огрызнулся Никитин.
Он сел за длинный стол, обтянутый зеленым бархатом, огляделся. Лица за столом собрались все знакомые, традиционный состав еженедельного, так называемого, «неофициального» совещания у Романовского.
«Ну что, торги в разгаре? – подумал он. – Или еще не начинали? Меня ждали?»
Он усмехнулся: «Вот уж хрен они без меня смогут что-нибудь решить.»
– Итак, – сказал Романовский. – У нас сегодня два вопроса. Первый – солнцевский. Ситуацию вы все знаете – этим голодным пидорам стало мало Лужников. Они хотят подмять весь Ленинский район вплоть до Александровского сада. Мы должны им спасибо еще сказать, что хоть Кремль нам оставили. Паша пробовал с ними вести переговоры... – Романовский сделал паузу, вопросительно поглядев на на своего зама по экономическим преступлениям, Павла Большеданова.
Тот кивнул головой.
– Результат нулевой. Посылают на хуй.
Большеданов вновь кивнул.
– Жду предложений.
– У меня бы не послали, – проворчал зам по режиму начальника «Матросской тишины». – Взять их лидера, посадить к нам и опустить. Посмотрим, как тогда посылать будут.
– Вы забываете, – возразил Романовский, – что их лидер и так сидит. У нас.
– Так какого ж хрена?..
– За его освобождение они нам должны... Кстати, Паша, доложи, что у них там с деньгами?
Большеданов вскочил с места.
– За «Якоря» они расплатились. Он выпущен. «Тихий», он же Смирнов, он же «Князь» также выпущен. Деньги за него поступили. «Козленок» сидит у нас. Уже месяц. За него не заплачено ни копейки. Месячные выплаты от них так же не поступают. Мой вывод – наши финансово-пенитенциарные меры мало эффективны...
– Ты пока заткнись со своими выводами, – оборвал его Романовский.
– Никитин, что за ними числится за последний месяц?
Никитин, стараясь не морщиться, поднялся, вспоминая, сдвинул брови.
– Три убийства первой категории. Бизнесмены из группы «Акведук». Попытка ограбления Новодевичьего монастыря. С перестрелкой на кладбище. У нас были проблемы с патриархом. Он отказывается платить нам, раз мы не можем гарантировать его людям безопасность. Напомню, что четверо монахов были застрелены, потери солнцевских – двое. Патриарх заявил...
Романовский замахал на него рукой, не надо, мол, знаю, знаю...
Никитин пожал плечами и продолжил.
– Предпринята попытка установить плату для челноков за торговлю в Лужниках. Попытка была блокирована. Напомню, что пока экономический контроль за этой территорией осуществляем мы.
Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.
– Доходы группы за месяц оцениваются в сумму порядка четырнадцати миллионов долларов.
– Какого ж хрена они не платят? – вылез снова туповатый зам из «Матросской тишины».
«Потому что решили, что не платить – дешевле», – хмыкнул про себя Никитин, но промолчал.
– Заткнись, – сказал ему Романовский. – Ваши предложения, Никитин?
– Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.
– Продолжайте, – заинтересовался Романовский.
– Сразу после того, как мы отпустили Якоря и Тихого... Он же Смирнов, он же Князь, – передразнил Никитин Пашку Большеданова. – Через три дня после этого они были убиты...
Неестественно черные брови Романовского поднялись вверх. Он вопросительно смотрел на Никитина.
– Кто осуществил ликвидацию, установить не удалось.
Брови Романовского поднялись еще выше.
– Тихий-Князь был похищен из публичного дома в Черемушках и найден задушенным на берегу пруда имени XXII съезда КПСС у Московской кольцевой дороги. Через три дня на его похоронах на Востряковском кладбище был застрелен Якорь. Те, кто осуществил эти акции, добились следующего. Солнцевская группировка считает, что эти акции – дело рук нашей группы. Моей группы. И теперь не хочет иметь с нами никаких контактов. За «Козленка» они платить не будут.
Никитин обернулся к «матросскому» заму.
– Можете опускать его прямо сегодня, если приспичило...
У того хватило ума промолчать. Романовский молчал. Для болтливого генерала это был признак максимальной степени раздражения.
– Кроме того, группировка лишена руководства и, по сути дела, неуправляема. Формально исполняющий сейчас роль ее лидера Силикат – фигура слабая, не имеющая необходимого для такой роли авторитета среди солнцевских, и склонная к авантюризму. Нападение на Новодевичий монастырь – именно его идея, с помощью которой он хотел укрепить свое влияние в группировке. Убийства банкиров тоже придумал он, наивно рассчитывая таким образом действий вынудить «Акведук» платить группировке проценты со своей прибыли. Мне сообщили даже величину процента, который он заломил с «Акведука» – двенадцать с половиной, то есть одну восьмую часть.
Большеданов присвистнул. Романовский поморщился.
– В результате мы лишены рычагов управления криминальной ситуацией в огромном районе Москвы. Мы не можем теперь не только управлять солнцевской группировкой, но не знаем даже, что они выкинут в следующий момент.
– Это все, что ты хотел нам сообщить, Никитин? – жестко спросил его Романовский.
– Нет, конечно, – усмехнулся тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Откровенничая сейчас с Иваном и сообщая ему о себе то, чего не знал уже практически никто из тех, кому он был известен как Крестный, он раскрывал только строго дозированную информацию, не позволяющую установить, кем же он был в прошлой жизни. Хотя, он не обманывал Ивана. Никитина он знал действительно хорошо и в самом деле когда-то вместе с ним работал. Ну, почти вместе. Но этого почти было достаточно, чтобы не сомневаться даже теперь, что Никитин – человек очень опасный.
– Почему он хочет меня убить? – перебил Крестного Иван.
– Не знаю, Ваня. Честное слово, не знаю. Где-то встал ты ему поперек дороги. Мы с тобой встали...
– Это твои дела, Крестный, – спокойно и безразлично сказал Иван. – Ты и разбирайся. Будет нужна моя помощь – найдешь. Я под пулями ходить привык.
– Нам, Ваня, остается только ждать. Он скоро на нас выйдет. Ждать и быть готовыми ответить...
Иван молча вышел.
Отвечать он был готов каждую секунду.
...На совещание к генералу Романовскому полковник пришел ровно через два дня без костылей, но с тросточкой, на которую тяжело опирался, хотя и пытался сохранить видимость непринужденности движений. Нога отчаянно болела, хотя и заживала как на собаке, не известно уж чем там медики ее нашпиговали.
– А вот и Никитин с раной пришел, – встретил возгласом его появление в своем кабинете Романовский. – Проходите, полковник, садитесь.
«Сам ты сраный,» – мысленно огрызнулся Никитин.
Он сел за длинный стол, обтянутый зеленым бархатом, огляделся. Лица за столом собрались все знакомые, традиционный состав еженедельного, так называемого, «неофициального» совещания у Романовского.
«Ну что, торги в разгаре? – подумал он. – Или еще не начинали? Меня ждали?»
Он усмехнулся: «Вот уж хрен они без меня смогут что-нибудь решить.»
– Итак, – сказал Романовский. – У нас сегодня два вопроса. Первый – солнцевский. Ситуацию вы все знаете – этим голодным пидорам стало мало Лужников. Они хотят подмять весь Ленинский район вплоть до Александровского сада. Мы должны им спасибо еще сказать, что хоть Кремль нам оставили. Паша пробовал с ними вести переговоры... – Романовский сделал паузу, вопросительно поглядев на на своего зама по экономическим преступлениям, Павла Большеданова.
Тот кивнул головой.
– Результат нулевой. Посылают на хуй.
Большеданов вновь кивнул.
– Жду предложений.
– У меня бы не послали, – проворчал зам по режиму начальника «Матросской тишины». – Взять их лидера, посадить к нам и опустить. Посмотрим, как тогда посылать будут.
– Вы забываете, – возразил Романовский, – что их лидер и так сидит. У нас.
– Так какого ж хрена?..
– За его освобождение они нам должны... Кстати, Паша, доложи, что у них там с деньгами?
Большеданов вскочил с места.
– За «Якоря» они расплатились. Он выпущен. «Тихий», он же Смирнов, он же «Князь» также выпущен. Деньги за него поступили. «Козленок» сидит у нас. Уже месяц. За него не заплачено ни копейки. Месячные выплаты от них так же не поступают. Мой вывод – наши финансово-пенитенциарные меры мало эффективны...
– Ты пока заткнись со своими выводами, – оборвал его Романовский.
– Никитин, что за ними числится за последний месяц?
Никитин, стараясь не морщиться, поднялся, вспоминая, сдвинул брови.
– Три убийства первой категории. Бизнесмены из группы «Акведук». Попытка ограбления Новодевичьего монастыря. С перестрелкой на кладбище. У нас были проблемы с патриархом. Он отказывается платить нам, раз мы не можем гарантировать его людям безопасность. Напомню, что четверо монахов были застрелены, потери солнцевских – двое. Патриарх заявил...
Романовский замахал на него рукой, не надо, мол, знаю, знаю...
Никитин пожал плечами и продолжил.
– Предпринята попытка установить плату для челноков за торговлю в Лужниках. Попытка была блокирована. Напомню, что пока экономический контроль за этой территорией осуществляем мы.
Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.
– Доходы группы за месяц оцениваются в сумму порядка четырнадцати миллионов долларов.
– Какого ж хрена они не платят? – вылез снова туповатый зам из «Матросской тишины».
«Потому что решили, что не платить – дешевле», – хмыкнул про себя Никитин, но промолчал.
– Заткнись, – сказал ему Романовский. – Ваши предложения, Никитин?
– Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.
– Продолжайте, – заинтересовался Романовский.
– Сразу после того, как мы отпустили Якоря и Тихого... Он же Смирнов, он же Князь, – передразнил Никитин Пашку Большеданова. – Через три дня после этого они были убиты...
Неестественно черные брови Романовского поднялись вверх. Он вопросительно смотрел на Никитина.
– Кто осуществил ликвидацию, установить не удалось.
Брови Романовского поднялись еще выше.
– Тихий-Князь был похищен из публичного дома в Черемушках и найден задушенным на берегу пруда имени XXII съезда КПСС у Московской кольцевой дороги. Через три дня на его похоронах на Востряковском кладбище был застрелен Якорь. Те, кто осуществил эти акции, добились следующего. Солнцевская группировка считает, что эти акции – дело рук нашей группы. Моей группы. И теперь не хочет иметь с нами никаких контактов. За «Козленка» они платить не будут.
Никитин обернулся к «матросскому» заму.
– Можете опускать его прямо сегодня, если приспичило...
У того хватило ума промолчать. Романовский молчал. Для болтливого генерала это был признак максимальной степени раздражения.
– Кроме того, группировка лишена руководства и, по сути дела, неуправляема. Формально исполняющий сейчас роль ее лидера Силикат – фигура слабая, не имеющая необходимого для такой роли авторитета среди солнцевских, и склонная к авантюризму. Нападение на Новодевичий монастырь – именно его идея, с помощью которой он хотел укрепить свое влияние в группировке. Убийства банкиров тоже придумал он, наивно рассчитывая таким образом действий вынудить «Акведук» платить группировке проценты со своей прибыли. Мне сообщили даже величину процента, который он заломил с «Акведука» – двенадцать с половиной, то есть одну восьмую часть.
Большеданов присвистнул. Романовский поморщился.
– В результате мы лишены рычагов управления криминальной ситуацией в огромном районе Москвы. Мы не можем теперь не только управлять солнцевской группировкой, но не знаем даже, что они выкинут в следующий момент.
– Это все, что ты хотел нам сообщить, Никитин? – жестко спросил его Романовский.
– Нет, конечно, – усмехнулся тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50