Идея его была проста по содержанию и легка для восприятия, как гаванский ром с тоником... А что если ускорить процесс. Помочь слегка Ивану. Вернее Никитину. Ведь, проблема в чем? Чтобы до Никитина дошло, что Иван убил его людей. А Никитин сейчас лютует, уверенный, что это было сопротивление его нововведениям. Ну? Что из этого следует? А то, что нужно побывать на следующем никитинском театрализованном представлении и попробовать намекнуть туповатому генералу («Да-да, туповатому!» – с удовольствием повторил про себя Крестный.), что убийство его ставленника в Замоскворецкой зоне – это работа Ивана.
Задача показалась Крестному вполне выполнимой. Главное – как сложится ситуация, а «попробовать» – никогда еще не вредило...
Некогда популярнейший спортивный комплекс, превратившийся в популярнейший московский оптовый рынок, как всегда, бурлил, осуществляя свою главную функцию в современной экономической жизни Москвы – операцию «товар – деньги – товар». Крестный не знал, что именно и в какой именно момент запланировано Никитиным и его людьми, но был уверен, что этот показательный самосуд Никитина не пройдет мимо его внимания.
С полчаса он потолкался среди палаток и покупателей, озабоченных недостатком имеющейся у них наличной суммы и озадаченных богатством предлагаемого их вниманию ассортимента. Чужеродное, нерыночное по своей природе движение покупателей, он заметил сразу, едва оно только зародилось в покупательской массе.
– Поймали!
– Кого поймали?
– Бандитов! Рекетиров!
– Где? Где?
– Милиция поймала?
– Да какая, на хрен, милиция! Другие бандиты поймали! Сейчас кончать будут...
– Как кончать?
– Как, как! Убивать сейчас будут! Казнить...
– Да ты что!
– Быстро отсюда! Уходить надо! Пока нас не постреляли...
Лужниковская публика четко разделилась на два интенсивных потока. Один направлялся в сторону выхода и собирался в узких местах запрудами, в которых самопроизвольно зарождались панические настроения и мелкие потасовки. Другой, гораздо более спокойный и медлительный, осторожно продвигался в сторону тренировочного комплекса... Там, понял Крестный, и должно произойти событие, которое его интересует. Крестный чувствовал себя зрителем на премьере спектакля, поставил который его давний знакомый. Любопытно было – до жути. Крестный проталкивался все дальше и дальше – ближе к месту непосредственного действия.
Едва он пробился в первые ряды, как понял, что Никитин, или кто там у него отвечал за сегодняшнее мероприятие, затеял костюмированную инсценировку. Тренированному взгляду Крестного достаточно оказалось секунды, чтобы узнать в «крутых пареньках», накачанных, с бритыми лбами, – спецназовскую сноровку и отточенность движений, которая, собственно, и отличает прежде всего спецназовца от бандита... Пареньки волокли за собой двух избитых окровавленных парней в разорванных рубашках. Подтащив к тыльной стороне отдельно стоящего здания, судя по всему, служившего раздевалкой каким-нибудь футболистам или легкоатлетам, парней, раскачав, шмякнули плашмя о кирпичную стену.
– За что их? – спросил Крестный у стоящего рядом мужчины средних лет, угрюмым, но не лишенным любопытства взглядом наблюдавшего за происходящим.
– Говорят – на чужой земле, мол, паслись... – пояснил тот. – А тут хозяева нагрянули... Ну и потрепали их малость...
«Потрепанные малость» двое пареньков сами стоять не могли, но их конвой непременно хотел, чтобы они занимали вертикальное положение. Их прислонили к стене и после нескольких попыток, обоих, хотя и с трудом, но удалось зафиксировать стоя...
Помимо конвоя Крестный насчитал еще, по крайней мере, три человека, явно, – старших по званию, державшихся спокойно и больше наблюдавших за зрителями, чем за жертвами. Крестный, хоть и уверен был, что никто не может в ФСБ знать, его в лицо, зябко поежился. Чем черт не шутит... Но проталкиваться теперь в задние ряды было бы еще глупее – сразу же привлек бы к себе внимание... А ему очень хотелось оставаться сереньким и незаметным. Зато – живым и невредимым... Без всяких там дырок во лбу...
Возникла какая-то непонятная пауза, во время которой ничего не происходило, все чего-то или кого-то ждали... Наконец появился еще один человек, в котором Крестный даже издалека, только по походке, узнал Никитина. Тот был в штатском, смотрел по сторонам уверенно до наглости. Он остановился прямо против стоящего во втором ряду толпы Крестного... У того сердце замерло – вдруг узнает! Крестный даже забыл, что Никитин знает только лицо Владимира Крестова, а сам он носит уже много лет совсем другое после пластической операции лицо.
Но Никитин скользнул взглядом по лицу Крестного, ни на секунду не задержавшись на нем... Это Крестного приободрило и даже вселило в него какое-то ощущение безнаказанности, словно он был невидим для Никитина и его людей, и потому пользовался полной свободой. В нем вновь проснулись его вечная склонность к ерничанию и неистребимая ирония по отношению к себе, к людям и всему на свете...
Никитин, между тем, подошел к избитым бойцами «Белой стрелы» парням, еле стоящим у стены, повернулся к ним спиной и крикнул, густым привыкшим орать на его подчиненных голосом:
– Закон устанавливаю я. Это – моя земля, и я никому не разрешу устанавливать на ней свои порядки...
–Вы что ж творите! – взвизгнул из толпы женский голос. – За что парней побили?
Никитин вздрогнул и посмотрел на одного из своих помощников. Тот еле заметно пожал плечами. Крестный злорадствовал... С обычной публикой не может Никитин вести себя нагло и жестоко, как с бандитами, это слишком опасно для него. Может быть чревато последствиями.
Крестный понял, что Никитин вынужден будет, изображая из себя, неизвестно кого, с легким намеком на «авторитета», вступить в разговор с публикой. И чем тот разговор окончится – еще неизвестно...
«Цирк, однако! – весело подумал Крестный. – А генерал Никитин – главный клоун...»
– Вам их жалко! – воскликнул Никитин в ответ на выкрик женщины. – Сейчас вам их жалко! Что же вы не жалеете их, когда они приходят к вам с ножом и выпускают ваши кишки наружу, если вы отказываетесь заплатить столько, сколько они скажут, и ни копейкой меньше? Куда тогда девается ваша жалость? Тогда вы их ненавидите и призываете кого угодно, чтобы он защитил вас, чтобы уничтожил эту мразь...
– Сам-то ты кто! – воскликнул какой-то мужик, неподалеку от первой крикнувшей женщины. – Такой же бандюга...
Толпа одобрительно загудела. Никитин заметно занервничал.
– Я не убил еще ни одного из вас, – крикнул он в ответ. – Такие, как они, убивают людей спокойно и равнодушно, словно тараканов у себя на кухне или муравьев на асфальте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49