.. И я знаю, чем его легенды заканчиваются... Почему, скажи мне, его не было в том гараже банка, где я тебя накрыл, а ты так лихо оттуда вырвался? Можешь и не отвечать. Я и сам знаю. Он ждал тебя в условленном месте, куда ты должен был бы привести ему деньги... Наивен ты, Иван... Я с ним однажды состряпал нечто подобное в далекой экзотической стране... И знаешь, что получил я? Удар рукояткой пистолета по голове. А когда очнулся – его и след простыл. Вместе с деньгами. С большими деньгами. Эта трусливая мразь даже убить меня не смогла... Он никогда не мог раньше убивать человека своими руками. Поэтому ты для него, Иван, – просто находка драгоценная. Поэтому он и школу киллеров организовал... Он трус. Он боится насилия и смерти... И сам сеет их вокруг себя – тоже потому что боится...
Никитин иронично посмотрел на Ивана.
– Знаешь, чем кончилась бы вся эта ваша история с ограблением банка – он дал бы тебе напоследок какое-нибудь задание, которое, по его словам, совершенно необходимо было бы выполнить. А потом, мол, ты получишь свою долю и можешь ехать куда угодно. И надо было бы-то всего – взорвать какую-нибудь ерунду. Легкое задание, тебе приходилось выполнять и посложнее... И взлетел бы ты на воздух, сам того не ожидая. Крестный мастер устраивать такие сюрпризы... Он боится только видеть, как во лбу человека появляется отверстие после его выстрела, как мозги вытекают, а заочных смертей он не боится...
Никитин помолчал несколько секунд и продолжил, стараясь быть искренним и убедительным..
– Он мне нужен, Иван. Эта тварь предала меня тогда, очень давно. Но он разрушил мое представление о мире, который был основан на дружбе и верности. Я после этого остался один. Я даже жениться не смог. Женщины казались мне такими же лживыми и скользкими, как мой бывший дружок... Я умереть спокойно не смогу, пока он жив... Только поэтому, Иван, я сейчас сижу здесь, а не в своем кабинете... Я не знаю, что потерял с его помощью ты, Иван... Наверное – много... Это тебе судить. У меня нет прямых доказательств, что в смерти женщины, о которой ты говоришь, виноват он. Но я в этом уверен... Потому что ни я, ни один из моих людей, ни один из московских бандитов к этому взрыву не причастен. Ни у кого из нас нет мотива для этого взрыва... Ни у кого из бандитов – тоже. Никто из них даже не представляет – чьих рук это дело...
– Какой мотив мог быть у Крестного? – недоверчиво спросил Иван...
– А давай по порядку, Иван, – предложил Герасимов. – Какие отношения с этим твоим Крестным были у тебя перед взрывом?
– Никаких... Мы с ним расстались. Мало того – я бы его придушил, если бы он мне под руку попался... Я подозревал его в том, что он хотел убить мою женщину... И придушил бы...
– После взрыва ты его видел?
Иван кивнул головой.
– Почему же не придушил? – спросил Никитин.
– Он убедил меня, что не имеет к взрыву отношения... Что это ты ее убил...
– Я, Иван, от тебя, буквально только что узнал о ее существовании...
– Подожди, Никитин, – перебил его Герасимов. – Так это, значит – он убедил тебя, что взрыв устроил Никитин, и натравил таким образом тебя на него? А зачем ты убил Аверина и Бульбу...
– Крестный рассказал мне, что он...
Иван кивнул на Никитина.
– ...не выходит из кабинета сутками. Чтобы его выманить, я и убил этих двоих. Знал, что третьего вы пасти будете, чтобы меня поймать...
– Но ты-то откуда узнал, что это наши люди. Об этом не знал никто! Они, ведь, форму не носили. Они нелегально работали...
– Крестный вычислил... – пояснил Иван. – А в Бульбе я своего знакомого узнал по его рассказам – в Рыбинске в спецлагере вместе подготовку проходили... Слишком метко он для бандита стреляет...
– Тварь... – пробормотал Никитин. – Старый гэбэшник, сволочь... Где он, Иван? Скажи мне – где он? Мы сейчас с тобой союзники...
Иван покачал головой.
– А ты знаешь, что он нам тебя открытым текстом подставлял? Так и орал во все горло – «Придет Иван, в Чечне отмороженный, и замочит вас всех...» Как раз перед тем, как ты Бульбу убил... Жаль, не знали мы тогда, что это он орал в Лужниках...
– Ну и что? – усмехнулся Иван. – Ну и орал... Что из этого?
– А то, что тебя он на нас натравливает, а нас – на тебя. Чтоб мы подрались с тобой, вцепились друг в друга и горло друг другу перегрызли. А сам он в сторонке остаться хочет...
– Подожди, Никитин! – Герасимов перебил генерала почти угрожающе... – Значит после взрыва он опять начал тобой манипулировать... А почему до взрыва – не мог? Ты сам думал об этом?
Иван посмотрел на Герасимова с интересом... Он подумал: «А и в самом деле – почему?»
– Он не смог бы манипулировать... – сказал Иван медленно, подыскивая наиболее точные слова для своей мысли... – Я про него забыл тогда... И я ему тогда не верил... Я верил только...
Он замолчал, не желая произносить в их присутствии имя Нади.
– Кому ты верил, Иван? – спросил Никитин.
– Ей верил... И себе... – Ивану было трудно говорить, вспоминая то время, когда была жива Надя, когда он сам хотел жить. С ней вместе...
Он посмотрел измученными болью глазами сначала на Никитина, потом на Герасимова и сказал, неожиданно для самого себя:
– Я жить хотел... И думать стал – зачем я людей убиваю...
После этой фразы Ивана молчание длилось долгую минуту...
– Ты все понял, Иван? – спросил Никитин. – Кто имел повод ненавидеть твою Надю? Кому нужна была ее смерть? Не знаю – сам он это сделал или нанял кого-нибудь, но взрыв нужен был только Крестному. Чтобы вернуть тебя себе, в свое полное распоряжение. Он проиграл женщине борьбу за тебя и просто убрал ее со своего пути, избавился от нее... Чтобы иметь возможность посылать тебя туда, куда нужно ему. Чтобы твоими руками делать то, что нужно ему. Меня, например, убить... Он же меня ненавидит после Сальвадора... Если бы не я, он тогда удрал бы с нашими деньгами, и жил бы все эти годы спокойно и беззаботно... Он мне мстит за свою жизнь, Иван... Поэтому и тебя на меня натравил... Подставил меня... Повесил на меня то, что сам сделал... А теперь смеется где-нибудь неподалеку, представляя, как ты меня мочишь за свою Надю... Которую убил он. У, тварь... Доберусь я до него!
– Где он, Иван? – спросил Герасимов. – Его нужно обезвредить. От него исходит зло. Он заставляет убивать других, а сам питается падалью...
– А что от меня исходит? – спросил Иван неожиданно у Герасимова, но ответил ему Никитин.
– От тебя исходит смерть, Иван. Поэтому я тебя тоже когда-нибудь убью. Я даже не пытаюсь тебя обмануть, пообещав, что ты останешься в живых. Нет. Тебя я тоже убью. Но сначала – его, Крестного, бывшего моего друга Володьку Крестова... Я клянусь тебе – он будет первым, ты – вторым. Скажи мне – где он?
– Нет! – ответил Иван твердо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Никитин иронично посмотрел на Ивана.
– Знаешь, чем кончилась бы вся эта ваша история с ограблением банка – он дал бы тебе напоследок какое-нибудь задание, которое, по его словам, совершенно необходимо было бы выполнить. А потом, мол, ты получишь свою долю и можешь ехать куда угодно. И надо было бы-то всего – взорвать какую-нибудь ерунду. Легкое задание, тебе приходилось выполнять и посложнее... И взлетел бы ты на воздух, сам того не ожидая. Крестный мастер устраивать такие сюрпризы... Он боится только видеть, как во лбу человека появляется отверстие после его выстрела, как мозги вытекают, а заочных смертей он не боится...
Никитин помолчал несколько секунд и продолжил, стараясь быть искренним и убедительным..
– Он мне нужен, Иван. Эта тварь предала меня тогда, очень давно. Но он разрушил мое представление о мире, который был основан на дружбе и верности. Я после этого остался один. Я даже жениться не смог. Женщины казались мне такими же лживыми и скользкими, как мой бывший дружок... Я умереть спокойно не смогу, пока он жив... Только поэтому, Иван, я сейчас сижу здесь, а не в своем кабинете... Я не знаю, что потерял с его помощью ты, Иван... Наверное – много... Это тебе судить. У меня нет прямых доказательств, что в смерти женщины, о которой ты говоришь, виноват он. Но я в этом уверен... Потому что ни я, ни один из моих людей, ни один из московских бандитов к этому взрыву не причастен. Ни у кого из нас нет мотива для этого взрыва... Ни у кого из бандитов – тоже. Никто из них даже не представляет – чьих рук это дело...
– Какой мотив мог быть у Крестного? – недоверчиво спросил Иван...
– А давай по порядку, Иван, – предложил Герасимов. – Какие отношения с этим твоим Крестным были у тебя перед взрывом?
– Никаких... Мы с ним расстались. Мало того – я бы его придушил, если бы он мне под руку попался... Я подозревал его в том, что он хотел убить мою женщину... И придушил бы...
– После взрыва ты его видел?
Иван кивнул головой.
– Почему же не придушил? – спросил Никитин.
– Он убедил меня, что не имеет к взрыву отношения... Что это ты ее убил...
– Я, Иван, от тебя, буквально только что узнал о ее существовании...
– Подожди, Никитин, – перебил его Герасимов. – Так это, значит – он убедил тебя, что взрыв устроил Никитин, и натравил таким образом тебя на него? А зачем ты убил Аверина и Бульбу...
– Крестный рассказал мне, что он...
Иван кивнул на Никитина.
– ...не выходит из кабинета сутками. Чтобы его выманить, я и убил этих двоих. Знал, что третьего вы пасти будете, чтобы меня поймать...
– Но ты-то откуда узнал, что это наши люди. Об этом не знал никто! Они, ведь, форму не носили. Они нелегально работали...
– Крестный вычислил... – пояснил Иван. – А в Бульбе я своего знакомого узнал по его рассказам – в Рыбинске в спецлагере вместе подготовку проходили... Слишком метко он для бандита стреляет...
– Тварь... – пробормотал Никитин. – Старый гэбэшник, сволочь... Где он, Иван? Скажи мне – где он? Мы сейчас с тобой союзники...
Иван покачал головой.
– А ты знаешь, что он нам тебя открытым текстом подставлял? Так и орал во все горло – «Придет Иван, в Чечне отмороженный, и замочит вас всех...» Как раз перед тем, как ты Бульбу убил... Жаль, не знали мы тогда, что это он орал в Лужниках...
– Ну и что? – усмехнулся Иван. – Ну и орал... Что из этого?
– А то, что тебя он на нас натравливает, а нас – на тебя. Чтоб мы подрались с тобой, вцепились друг в друга и горло друг другу перегрызли. А сам он в сторонке остаться хочет...
– Подожди, Никитин! – Герасимов перебил генерала почти угрожающе... – Значит после взрыва он опять начал тобой манипулировать... А почему до взрыва – не мог? Ты сам думал об этом?
Иван посмотрел на Герасимова с интересом... Он подумал: «А и в самом деле – почему?»
– Он не смог бы манипулировать... – сказал Иван медленно, подыскивая наиболее точные слова для своей мысли... – Я про него забыл тогда... И я ему тогда не верил... Я верил только...
Он замолчал, не желая произносить в их присутствии имя Нади.
– Кому ты верил, Иван? – спросил Никитин.
– Ей верил... И себе... – Ивану было трудно говорить, вспоминая то время, когда была жива Надя, когда он сам хотел жить. С ней вместе...
Он посмотрел измученными болью глазами сначала на Никитина, потом на Герасимова и сказал, неожиданно для самого себя:
– Я жить хотел... И думать стал – зачем я людей убиваю...
После этой фразы Ивана молчание длилось долгую минуту...
– Ты все понял, Иван? – спросил Никитин. – Кто имел повод ненавидеть твою Надю? Кому нужна была ее смерть? Не знаю – сам он это сделал или нанял кого-нибудь, но взрыв нужен был только Крестному. Чтобы вернуть тебя себе, в свое полное распоряжение. Он проиграл женщине борьбу за тебя и просто убрал ее со своего пути, избавился от нее... Чтобы иметь возможность посылать тебя туда, куда нужно ему. Чтобы твоими руками делать то, что нужно ему. Меня, например, убить... Он же меня ненавидит после Сальвадора... Если бы не я, он тогда удрал бы с нашими деньгами, и жил бы все эти годы спокойно и беззаботно... Он мне мстит за свою жизнь, Иван... Поэтому и тебя на меня натравил... Подставил меня... Повесил на меня то, что сам сделал... А теперь смеется где-нибудь неподалеку, представляя, как ты меня мочишь за свою Надю... Которую убил он. У, тварь... Доберусь я до него!
– Где он, Иван? – спросил Герасимов. – Его нужно обезвредить. От него исходит зло. Он заставляет убивать других, а сам питается падалью...
– А что от меня исходит? – спросил Иван неожиданно у Герасимова, но ответил ему Никитин.
– От тебя исходит смерть, Иван. Поэтому я тебя тоже когда-нибудь убью. Я даже не пытаюсь тебя обмануть, пообещав, что ты останешься в живых. Нет. Тебя я тоже убью. Но сначала – его, Крестного, бывшего моего друга Володьку Крестова... Я клянусь тебе – он будет первым, ты – вторым. Скажи мне – где он?
– Нет! – ответил Иван твердо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49