Брат не мог простить себе собственной глупости, из-за которой оказался втянутым в преступные махинации. И еще не мог простить себя за то, что Норту пришлось оставить работу на Боу-стрит, чтобы не выдавать его полиции. Все равно Норт был рад, что ему удалось увести брата с опасного пути.
Разве Харкер не схватился бы за такой осколок информации? Это была еще одна причина, почему Норт так осторожно продвигался к своей цели. Конечно, никто бы не поверил человеку с такой репутацией, как у Харкера, но если тот шепнет пару слов в нужное ушко…
Сейчас, впрочем, можно не беспокоиться на этот счет.
– Должен быть еще какой-то повод, чтобы ты захотел позавтракать со мной, а потом заняться моими делами. Так ведь?
Уин лениво пожал плечами:
– У меня должен быть повод?
– Иначе ты ничего не делаешь.
Типичная улыбка Райлендов на лице Уина превратилась в ухмылку.
– Потом узнаешь.
– Хорошо. – Норт уже привык к таинственности брата. – Дай только одеться. – Поставив чашку на блюдце, Норт подошел к гардеробу.
Через пятнадцать минут, умытый и переодетый в светло-коричневые бриджи, темно-серый сюртуки черные высокие сапоги, Норт встретился с братом у себя в кабинете. Уин сидел за столом, попивал кофе и смотрел за окно, в солнечное утро.
– В каком интересном месте ты живешь, любезный брат. Я только что видел, как какую-то важную шишку освободили от кошелька.
Так и надо, пусть не щелкает клювом, когда заявляется в Ковент-Гарден.
– Только не начинай по новой. – Усевшись по другую сторону стола, Норт глянул за окно, чтобы увидеть, что так привлекло брата. – У меня очень правильная жизнь.
На этот раз на лице Уинтропа отразилась буря эмоций. Но на Норта это не произвело никакого впечатления.
– Очень правильная с точки зрения удобства: ты живешь среди тех, за кем охотишься.
Норт не стал обижаться. Брат ухватил самую суть.
– Не все, кто здесь живет, – преступники. И не забывай, что я тут вырос. Это мой дом.
– Тогда почему он выглядит как мавзолей? Норт осмотрелся. Мавзолей?
– Не похоже.
– Позволь мне дать тебе совет. – Развернувшись вместе со стулом в его сторону, Уин небрежно закинул ногу на ногу. – Что это за бесчисленное количество простыней в каждой комнате? Под ними ведь стоит мебель. Почему ты не уберешь их?
В дверях появилась миссис Бантинг.
– Ваш завтрак, мистер Шеффилд. Мистер Райленд, вам я сварила яйца в пароварке.
Лицо Уинтропа осветила улыбка, милая и неожиданно искренняя.
– Бантинг, моя дорогая. Я вас обожаю. Старушка очаровательно смутилась:
– Вы только так говорите.
Норт сидел и удивлялся. Только брату могло прийти в голову воспользоваться едой как предлогом для флирта. Обаяние Уина служило ему так же, как грубое полотно, в которое Норт упаковал мебель в своем доме. За ним пряталось все, чего брат не хотел замечать.
Уин не понимал, а может, и понимал, что если распаковать мебель, то Норт должен будет распрощаться со своими детскими мечтами вырваться отсюда.
Возможно, когда с Октавией все будет кончено, тогда он и распакует мебель. Возможно.
Где-то в середине завтрака Норт оторвал глаза от тарелки и увидел, что брат наблюдает за ним.
Уин прищурился:
– Ты не побрился.
Какой сообразительный. Только что заметил?
– А зачем?
Теперь брат нахмурился:
– Ты не собираешься выходить на люди?
Норт позволил себе ответить с некоторой долей сарказма:
– Собираюсь, и что? – Несмотря на то что дело Октавии занимало у него большую часть времени, он не намеревался отказываться и от слежки за Харкером. Днем он поговорит кое с кем из своих информаторов, чтобы узнать о последних шагах Харкера. Вдруг станет известно что-нибудь интересное. Потом встретится с Фрэнсисом, и тот расскажет, что накопал насчет почтовой бумаги, которой воспользовался воздыхатель Октавии. Водяные знаки могут дать ниточку.
– Тебе наплевать, как ты выглядишь, да?
– Именно. – Норту плевать на свою внешность. Хотя нет, это неправда! Иногда, когда рядом оказывалась Октавия, его очень заботила собственная внешность. Ему хотелось нравиться.
Уинтроп покачал головой:
– Итак, что это за слухи ходят по городу о твоих прогулках с леди Октавией Во-Давентри?
Норту нужно было предвидеть, что такой момент настанет. Уинтроп, единственный из братьев, знал все о его отношениях с Октавией.
– Это правда.
Уин по-настоящему заинтересовался и неожиданно забеспокоился:
– Ты же не потащил ее в постель?
Помимо обаяния, Уинтроп отличался присущей ему грубой бесцеремонностью. Норт отложил вилку.
– С чего ты решил, что тебя это касается?
– Я твой брат, – сказал Уин так, как будто это объясняло все.
– Чересчур любопытный.
– Конечно. – Его взгляд стал жестким. – Потому что мне не хочется, чтобы ты снова мучился.
– Я не мучился.
– Ложь!
– Неужели? – Уинтроп вскинул темные брови. – Тогда, значит, это из-за печеночных колик у тебя начинались приступы депрессии, когда ты валялся и рыдал как белуга.
О Господи, откуда ему известно про рыдания? Утерев рот салфеткой, Норт швырнул ее на стол.
– Не твое дело.
Уин мрачно разглядывал его.
– Не глупи. Меня касается все, что происходит с тобой. Ты мой брат.
Их взгляды скрестились. Норт не собирался первым отводить глаза.
– Тогда позаботься о чем-нибудь еще.
Уин снова надел свою обычную маску. И неожиданно снова стал беззаботным.
– Не хочешь о ней говорить? Звучит жутко серьезно. Но возможно, это вновь заговорила твоя печень.
– Уин!
Пожав плечами, Уин откинулся на спинку стула.
– Ну и прекрасно! Больше не скажу ни слова. – Уин отвернулся к окну, но потом снова посмотрел на Норта:
– А что насчет предложения его высочества стать членом парламента? Ты хоть подумал над ним?
Боже правый, неужели у дорогого братца нет другой цели в жизни?
– Под высочеством ты подразумеваешь Брама? Уинтроп налил себе еще одну чашку кофе.
– Разве я могу подразумевать кого-то еще? Норт захохотал:
– Нет, я пока не думал над предложением Брама.
Норт покривил душой. Он много думал над предложением пройти в парламент от округа Крид в Хьюбери, в Суррее. И пока не пришел ни к какому решению. Сама идея заниматься законами и законодательством на таком уровне казалась Норту соблазнительной, но еще нужно было много сделать на своем нынешнем месте. В первую очередь поймать Харкера. Возможно, потом он подумает над словами брата и Дункана и направит свою энергию в другое русло.
Он – член парламента! Люди подумают, что Норт пытается прыгнуть выше своей головы.
Однако так ли это важно? Октавия недавно напомнила, что он хоть и незаконнорожденный, но все равно сын виконта. У него наполовину дворянская кровь, и Норт в глубине души понимал, что ничем не хуже любого аристократа. Просто он не любил вращаться в их обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Разве Харкер не схватился бы за такой осколок информации? Это была еще одна причина, почему Норт так осторожно продвигался к своей цели. Конечно, никто бы не поверил человеку с такой репутацией, как у Харкера, но если тот шепнет пару слов в нужное ушко…
Сейчас, впрочем, можно не беспокоиться на этот счет.
– Должен быть еще какой-то повод, чтобы ты захотел позавтракать со мной, а потом заняться моими делами. Так ведь?
Уин лениво пожал плечами:
– У меня должен быть повод?
– Иначе ты ничего не делаешь.
Типичная улыбка Райлендов на лице Уина превратилась в ухмылку.
– Потом узнаешь.
– Хорошо. – Норт уже привык к таинственности брата. – Дай только одеться. – Поставив чашку на блюдце, Норт подошел к гардеробу.
Через пятнадцать минут, умытый и переодетый в светло-коричневые бриджи, темно-серый сюртуки черные высокие сапоги, Норт встретился с братом у себя в кабинете. Уин сидел за столом, попивал кофе и смотрел за окно, в солнечное утро.
– В каком интересном месте ты живешь, любезный брат. Я только что видел, как какую-то важную шишку освободили от кошелька.
Так и надо, пусть не щелкает клювом, когда заявляется в Ковент-Гарден.
– Только не начинай по новой. – Усевшись по другую сторону стола, Норт глянул за окно, чтобы увидеть, что так привлекло брата. – У меня очень правильная жизнь.
На этот раз на лице Уинтропа отразилась буря эмоций. Но на Норта это не произвело никакого впечатления.
– Очень правильная с точки зрения удобства: ты живешь среди тех, за кем охотишься.
Норт не стал обижаться. Брат ухватил самую суть.
– Не все, кто здесь живет, – преступники. И не забывай, что я тут вырос. Это мой дом.
– Тогда почему он выглядит как мавзолей? Норт осмотрелся. Мавзолей?
– Не похоже.
– Позволь мне дать тебе совет. – Развернувшись вместе со стулом в его сторону, Уин небрежно закинул ногу на ногу. – Что это за бесчисленное количество простыней в каждой комнате? Под ними ведь стоит мебель. Почему ты не уберешь их?
В дверях появилась миссис Бантинг.
– Ваш завтрак, мистер Шеффилд. Мистер Райленд, вам я сварила яйца в пароварке.
Лицо Уинтропа осветила улыбка, милая и неожиданно искренняя.
– Бантинг, моя дорогая. Я вас обожаю. Старушка очаровательно смутилась:
– Вы только так говорите.
Норт сидел и удивлялся. Только брату могло прийти в голову воспользоваться едой как предлогом для флирта. Обаяние Уина служило ему так же, как грубое полотно, в которое Норт упаковал мебель в своем доме. За ним пряталось все, чего брат не хотел замечать.
Уин не понимал, а может, и понимал, что если распаковать мебель, то Норт должен будет распрощаться со своими детскими мечтами вырваться отсюда.
Возможно, когда с Октавией все будет кончено, тогда он и распакует мебель. Возможно.
Где-то в середине завтрака Норт оторвал глаза от тарелки и увидел, что брат наблюдает за ним.
Уин прищурился:
– Ты не побрился.
Какой сообразительный. Только что заметил?
– А зачем?
Теперь брат нахмурился:
– Ты не собираешься выходить на люди?
Норт позволил себе ответить с некоторой долей сарказма:
– Собираюсь, и что? – Несмотря на то что дело Октавии занимало у него большую часть времени, он не намеревался отказываться и от слежки за Харкером. Днем он поговорит кое с кем из своих информаторов, чтобы узнать о последних шагах Харкера. Вдруг станет известно что-нибудь интересное. Потом встретится с Фрэнсисом, и тот расскажет, что накопал насчет почтовой бумаги, которой воспользовался воздыхатель Октавии. Водяные знаки могут дать ниточку.
– Тебе наплевать, как ты выглядишь, да?
– Именно. – Норту плевать на свою внешность. Хотя нет, это неправда! Иногда, когда рядом оказывалась Октавия, его очень заботила собственная внешность. Ему хотелось нравиться.
Уинтроп покачал головой:
– Итак, что это за слухи ходят по городу о твоих прогулках с леди Октавией Во-Давентри?
Норту нужно было предвидеть, что такой момент настанет. Уинтроп, единственный из братьев, знал все о его отношениях с Октавией.
– Это правда.
Уин по-настоящему заинтересовался и неожиданно забеспокоился:
– Ты же не потащил ее в постель?
Помимо обаяния, Уинтроп отличался присущей ему грубой бесцеремонностью. Норт отложил вилку.
– С чего ты решил, что тебя это касается?
– Я твой брат, – сказал Уин так, как будто это объясняло все.
– Чересчур любопытный.
– Конечно. – Его взгляд стал жестким. – Потому что мне не хочется, чтобы ты снова мучился.
– Я не мучился.
– Ложь!
– Неужели? – Уинтроп вскинул темные брови. – Тогда, значит, это из-за печеночных колик у тебя начинались приступы депрессии, когда ты валялся и рыдал как белуга.
О Господи, откуда ему известно про рыдания? Утерев рот салфеткой, Норт швырнул ее на стол.
– Не твое дело.
Уин мрачно разглядывал его.
– Не глупи. Меня касается все, что происходит с тобой. Ты мой брат.
Их взгляды скрестились. Норт не собирался первым отводить глаза.
– Тогда позаботься о чем-нибудь еще.
Уин снова надел свою обычную маску. И неожиданно снова стал беззаботным.
– Не хочешь о ней говорить? Звучит жутко серьезно. Но возможно, это вновь заговорила твоя печень.
– Уин!
Пожав плечами, Уин откинулся на спинку стула.
– Ну и прекрасно! Больше не скажу ни слова. – Уин отвернулся к окну, но потом снова посмотрел на Норта:
– А что насчет предложения его высочества стать членом парламента? Ты хоть подумал над ним?
Боже правый, неужели у дорогого братца нет другой цели в жизни?
– Под высочеством ты подразумеваешь Брама? Уинтроп налил себе еще одну чашку кофе.
– Разве я могу подразумевать кого-то еще? Норт захохотал:
– Нет, я пока не думал над предложением Брама.
Норт покривил душой. Он много думал над предложением пройти в парламент от округа Крид в Хьюбери, в Суррее. И пока не пришел ни к какому решению. Сама идея заниматься законами и законодательством на таком уровне казалась Норту соблазнительной, но еще нужно было много сделать на своем нынешнем месте. В первую очередь поймать Харкера. Возможно, потом он подумает над словами брата и Дункана и направит свою энергию в другое русло.
Он – член парламента! Люди подумают, что Норт пытается прыгнуть выше своей головы.
Однако так ли это важно? Октавия недавно напомнила, что он хоть и незаконнорожденный, но все равно сын виконта. У него наполовину дворянская кровь, и Норт в глубине души понимал, что ничем не хуже любого аристократа. Просто он не любил вращаться в их обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76