Не столько внешне, сколько внутренне. При желаний Беатрис могла быть обескураживающе резкой.
– Потом отец Спинтона. Теперь обе брови взлетели вверх.
– Он умер.
– Моя мать. – Если Беатрис нужен полный список, Октавия была готова его представить.
– Тоже умерла.
Октавия всплеснула руками. Неужели кузина не знает других слов?
– Это не важно, умерли они или нет!
– Нет, важно! – Беатрис выставила перед собой палец. – Если они умерли, им все равно, выполнишь ты обещание или не выполнишь.
Октавия приложила руку к груди.
– Мне не все равно. А я пока совсем живая.
Беатрис рассмеялась ей в лицо. Кто бы мог подумать, что очаровательная кузина может так загоготать?
– Что да, то да. Такой живой я тебя еще ни разу не видела. Странно только, что эдакая «живость» появилась после того, как рядом с тобой снова возник мистер Шеффилд.
– Он был моим лучшим другом. – Октавия не собиралась признаваться, что вновь видеть Норта – настоящее наслаждение.
От насмешливости не осталось и следа. Взгляд Беатрис был полон сочувствия.
– И любовником. Октавия смотрела в сторону.
– Господи Боже, он так и остался твоим… – голос кузины упал до обвиняющего шепота, – любовником.
Октавию захлестнуло чувство вины.
– Прошлой ночью, после того как его ранили. Все произошло так безотчетно…
– Я прекрасно знаю тебя. С тобой ничего не случается «безотчетно». – Никакой насмешки. Никакого сочувствия. Беатрис говорила прямо и резко. – Ты помолвлена с другим!
Октавия съежилась. Она получила то, что заслужила.
– Мне это известно.
– Ты должна все рассказать Спинтону. Что?
– Даже и не подумаю. Какой в этом смысл?
– Он честен с тобой. Он заслуживает того, чтобы все знать.
Нет, не заслуживает! Как она расскажет ему об этом? И откуда Беатрис известно, что он Октавию не обманывает? Спинтон – молодой человек, у которого есть свои «естественные» желания. Неизвестно, где он их удовлетворяет.
– Это не его забота.
– Спинтон все равно узнает. – Беатрис заговорила высокомерно, даже надменно.
– Не узнает. Я буду изображать из себя девственницу, – заявила Октавия. Она заставит Спинтона поверить, что неопытна в утехах. Так будет лучше и для него, и для нее.
До этого дня она и не представляла, что кузина может быть так эмоциональна.
Это она довела Беатрис своим упорным нежеланием посмотреть правде в глаза. Беатрис права.
Октавии хотелось выполнить обещание и в то же время поступить по-своему. В глубине души она страшилась того, что случится, когда люди узнают правду. Она желала Норта и боялась получить его. Потому что ее пугали перемены, которые за этим последуют. Однако мысль о том, чтобы лишиться его, была тяжелее всего.
– Ох, Беа. Какую кашу я заварила!
Беатрис взяла Октавию за руки.
– Да, но все можно уладить. И ты знаешь как. Оторвав взгляд от-пола, Октавия заглянула в темные мягкие глаза кузины.
– Как?
Уголки губ Беатрис слегка опустились, как будто она удивилась, что Октавия до сих пор не знает ответа на свой вопрос.
– Будь честной с собой, со Спинтоном и с мистером Шеффилдом.
О Господи, ведь это означает, что нужно рассказать правду Спинтону. Нужно расеказать(правду Норту.
– Мне не хочется причинить Спинтону боль.
– По-моему, нам обеим понятно, что ты больше всего беспокоишься о себе, а не о том, чтобы не причинить боль Фицуильяму.
Все-таки Беатрис не была такой наивной, как о ней думала Октавия.
– С того момента, как дед забрал меня к себе, я знала, что Спинтон предназначался мне в мужья. Он всегда был рядом. Если я потеряю Спинтона, мне будет одиноко.
Беатрис погладила ее по руке:
– У тебя есть мистер Шеффилд.
– Нет, – покачала головой Октавия. – Мне так не кажется.
В глазах кузины было столько симпатии и сочувствия. Откуда оно только берется, не могла понять Октавия.
– В конце концов, у тебя есть я.
На Октавию нахлынули признательность и благодарность. Она кинулась к кузине и заключила ее в объятия. Впервые Октавия ощутила, какие у Беатрис крепкие руки и сильная спина. Теперь Октавия не сомневалась: они всегда будут рядом, что бы ни случилось.
– Спасибо тебе, – шепнула Октавия. Беатрис похлопала ее по спине:
– Пожалуйста-пожалуйста. – Потом отстранилась и улыбнулась: – Всегда пожалуйста. А теперь найди мне такое же жуткое платье, и примемся за уборку. Нам вдвоем придется превратить это место в счастливый уголок.
Пока они втроем с Беатрис и миссис Бантинг бок о бок вылизывали комнаты на первом этаже дома Норта, Октавия размышляла. Может, ничего не нужно говорить Спин-тону?
Вдруг он решит, что не стоит жениться на ней после всего случившегося? Размышляя, она собирала холстины, укрывавшие софу в гостиной. Тогда можно будет сказать Норту, что она действительно чувствует к нему.
Но Октавия уж сказала, что любит его, а он либо не понял, о чем речь, либо сделал вид, что не понял. В любом случае ей не хотелось в ближайшее время повторять эту попытку.
А что может быть с ними в дальнейшем? Октавии нравится выезжать в свет. Норт, кажется, терпеть этого не может. По нескольку дней ему не приходит в голову побриться.
Но главное, как он отнесется к тому, что общество намного благосклоннее к ней, чем к нему? К тому, что свет всегда считал ее леди, а из Норта джентльмен не получился, несмотря на все его старания.
Хватит ли ей сил, чтобы не обратить внимания на сплетни вокруг себя? Хватит ли сил бросить дом в Мейфэре и вернуться сюда, где она провела большую часть детства, мечтая о другой жизни?
– О-ля-ля, посмотрите-ка сюда.
Голос миссис Бантинг отвлек Октавию от мыслей. Пожилая экономка нашла что-то под одним из полотнищ, драпировавших комнату.
Отложив в сторону узел с тряпьем, Октавия придвинулась ближе, чтобы посмотреть, какую ценность обнаружила миссис Бантинг, и сердце заколотилось.
Это была подушка-думка. Пестрая, яркая, кричащая – она смотрелась как открытая рана на фоне спокойных, приглушенных красок комнаты. Бархат разных оттенков лилового, бордового и кирпичного цвета украшала вышивка золотой нитью. Стежки были неумелыми, но старательными.
– Господи, какой ужас! – не удержалась Беатрис. – Кому, интересно, удалось такое соорудить?
– Мне, – шепотом сказала Октавия. – Это я сшила. Кузина тут же раскаялась, но Октавия не обратила на нее внимания. Ласково улыбнувшись, миссис Бантинг обернулась к ней:
– Вам тогда, по-моему, было лет десять?
– Одиннадцать, – поправила Октавия. – Это был подарок Нелл ко дню рождения. Не могу поверить, что она ее сохранила. – Октавия не могла поверить, что Норт ее сохранил. Ничуть не стесняясь, он заявил тогда, что произведение ее рук – дрянь. Нелл ухватила его за ухо и приказала следить за своими манерами. Потом обняла Октавию, обволакивая запахом пудры и роз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Потом отец Спинтона. Теперь обе брови взлетели вверх.
– Он умер.
– Моя мать. – Если Беатрис нужен полный список, Октавия была готова его представить.
– Тоже умерла.
Октавия всплеснула руками. Неужели кузина не знает других слов?
– Это не важно, умерли они или нет!
– Нет, важно! – Беатрис выставила перед собой палец. – Если они умерли, им все равно, выполнишь ты обещание или не выполнишь.
Октавия приложила руку к груди.
– Мне не все равно. А я пока совсем живая.
Беатрис рассмеялась ей в лицо. Кто бы мог подумать, что очаровательная кузина может так загоготать?
– Что да, то да. Такой живой я тебя еще ни разу не видела. Странно только, что эдакая «живость» появилась после того, как рядом с тобой снова возник мистер Шеффилд.
– Он был моим лучшим другом. – Октавия не собиралась признаваться, что вновь видеть Норта – настоящее наслаждение.
От насмешливости не осталось и следа. Взгляд Беатрис был полон сочувствия.
– И любовником. Октавия смотрела в сторону.
– Господи Боже, он так и остался твоим… – голос кузины упал до обвиняющего шепота, – любовником.
Октавию захлестнуло чувство вины.
– Прошлой ночью, после того как его ранили. Все произошло так безотчетно…
– Я прекрасно знаю тебя. С тобой ничего не случается «безотчетно». – Никакой насмешки. Никакого сочувствия. Беатрис говорила прямо и резко. – Ты помолвлена с другим!
Октавия съежилась. Она получила то, что заслужила.
– Мне это известно.
– Ты должна все рассказать Спинтону. Что?
– Даже и не подумаю. Какой в этом смысл?
– Он честен с тобой. Он заслуживает того, чтобы все знать.
Нет, не заслуживает! Как она расскажет ему об этом? И откуда Беатрис известно, что он Октавию не обманывает? Спинтон – молодой человек, у которого есть свои «естественные» желания. Неизвестно, где он их удовлетворяет.
– Это не его забота.
– Спинтон все равно узнает. – Беатрис заговорила высокомерно, даже надменно.
– Не узнает. Я буду изображать из себя девственницу, – заявила Октавия. Она заставит Спинтона поверить, что неопытна в утехах. Так будет лучше и для него, и для нее.
До этого дня она и не представляла, что кузина может быть так эмоциональна.
Это она довела Беатрис своим упорным нежеланием посмотреть правде в глаза. Беатрис права.
Октавии хотелось выполнить обещание и в то же время поступить по-своему. В глубине души она страшилась того, что случится, когда люди узнают правду. Она желала Норта и боялась получить его. Потому что ее пугали перемены, которые за этим последуют. Однако мысль о том, чтобы лишиться его, была тяжелее всего.
– Ох, Беа. Какую кашу я заварила!
Беатрис взяла Октавию за руки.
– Да, но все можно уладить. И ты знаешь как. Оторвав взгляд от-пола, Октавия заглянула в темные мягкие глаза кузины.
– Как?
Уголки губ Беатрис слегка опустились, как будто она удивилась, что Октавия до сих пор не знает ответа на свой вопрос.
– Будь честной с собой, со Спинтоном и с мистером Шеффилдом.
О Господи, ведь это означает, что нужно рассказать правду Спинтону. Нужно расеказать(правду Норту.
– Мне не хочется причинить Спинтону боль.
– По-моему, нам обеим понятно, что ты больше всего беспокоишься о себе, а не о том, чтобы не причинить боль Фицуильяму.
Все-таки Беатрис не была такой наивной, как о ней думала Октавия.
– С того момента, как дед забрал меня к себе, я знала, что Спинтон предназначался мне в мужья. Он всегда был рядом. Если я потеряю Спинтона, мне будет одиноко.
Беатрис погладила ее по руке:
– У тебя есть мистер Шеффилд.
– Нет, – покачала головой Октавия. – Мне так не кажется.
В глазах кузины было столько симпатии и сочувствия. Откуда оно только берется, не могла понять Октавия.
– В конце концов, у тебя есть я.
На Октавию нахлынули признательность и благодарность. Она кинулась к кузине и заключила ее в объятия. Впервые Октавия ощутила, какие у Беатрис крепкие руки и сильная спина. Теперь Октавия не сомневалась: они всегда будут рядом, что бы ни случилось.
– Спасибо тебе, – шепнула Октавия. Беатрис похлопала ее по спине:
– Пожалуйста-пожалуйста. – Потом отстранилась и улыбнулась: – Всегда пожалуйста. А теперь найди мне такое же жуткое платье, и примемся за уборку. Нам вдвоем придется превратить это место в счастливый уголок.
Пока они втроем с Беатрис и миссис Бантинг бок о бок вылизывали комнаты на первом этаже дома Норта, Октавия размышляла. Может, ничего не нужно говорить Спин-тону?
Вдруг он решит, что не стоит жениться на ней после всего случившегося? Размышляя, она собирала холстины, укрывавшие софу в гостиной. Тогда можно будет сказать Норту, что она действительно чувствует к нему.
Но Октавия уж сказала, что любит его, а он либо не понял, о чем речь, либо сделал вид, что не понял. В любом случае ей не хотелось в ближайшее время повторять эту попытку.
А что может быть с ними в дальнейшем? Октавии нравится выезжать в свет. Норт, кажется, терпеть этого не может. По нескольку дней ему не приходит в голову побриться.
Но главное, как он отнесется к тому, что общество намного благосклоннее к ней, чем к нему? К тому, что свет всегда считал ее леди, а из Норта джентльмен не получился, несмотря на все его старания.
Хватит ли ей сил, чтобы не обратить внимания на сплетни вокруг себя? Хватит ли сил бросить дом в Мейфэре и вернуться сюда, где она провела большую часть детства, мечтая о другой жизни?
– О-ля-ля, посмотрите-ка сюда.
Голос миссис Бантинг отвлек Октавию от мыслей. Пожилая экономка нашла что-то под одним из полотнищ, драпировавших комнату.
Отложив в сторону узел с тряпьем, Октавия придвинулась ближе, чтобы посмотреть, какую ценность обнаружила миссис Бантинг, и сердце заколотилось.
Это была подушка-думка. Пестрая, яркая, кричащая – она смотрелась как открытая рана на фоне спокойных, приглушенных красок комнаты. Бархат разных оттенков лилового, бордового и кирпичного цвета украшала вышивка золотой нитью. Стежки были неумелыми, но старательными.
– Господи, какой ужас! – не удержалась Беатрис. – Кому, интересно, удалось такое соорудить?
– Мне, – шепотом сказала Октавия. – Это я сшила. Кузина тут же раскаялась, но Октавия не обратила на нее внимания. Ласково улыбнувшись, миссис Бантинг обернулась к ней:
– Вам тогда, по-моему, было лет десять?
– Одиннадцать, – поправила Октавия. – Это был подарок Нелл ко дню рождения. Не могу поверить, что она ее сохранила. – Октавия не могла поверить, что Норт ее сохранил. Ничуть не стесняясь, он заявил тогда, что произведение ее рук – дрянь. Нелл ухватила его за ухо и приказала следить за своими манерами. Потом обняла Октавию, обволакивая запахом пудры и роз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76