Они уже знали, что надеть, что сказать и что они хотят. Они тоже в какой-то мере вышли из-под ее влияния. Только Агнесс, младшая, была другой. Маленькая и слабая, она льнула к матери, возможно, больше из необходимости, чем от привязанности. Плохо вписываясь в семью атлетов, бледненькая и неспортивная, она всегда будет предметом насмешек для крепких, жизнерадостных и быстрых. Как хорошо это понимала Мэг! Такие дети находят утешение в сочинении грустных стихов о звездах и страждущих бедняках.
Она вздохнула. Завтрак она доела, но домой идти ей не хотелось, и поэтому она заказала еще чашку чая и сладкое и медленно ела. Жаль, что она не купила журнал, тогда она могла бы задержаться. Каждый раз, поднимая глаза от тарелки, она натыкалась на лицо женщины с чемоданом. Та, жуя, разговаривала с официанткой. Она жевала, как белка, передними зубами. Смотреть было неприятно, но Мэг все время тянуло посмотреть на нее, несмотря на отвращение. Как только женщина прожевывала достаточно, она, не глотая, начинала жевать следующую порцию, не переставая при этом говорить. Ее щека раздувалась все больше и больше. Когда же она проглотит что уже прожевала? Мэг не могла отвести от нее глаза. Она чувствовала, как ей хочется закричать: «Вы противно едите!» – но в то же время понимала, что теряет самообладание. Она быстро встала, расплатилась и быстро, почти бегом, пошла домой. Заворачивая во двор, она увидела там автомобиль, яркий маленький автомобиль с опущенной крышей, автомобиль Поля.
Он был в библиотеке, читал «Таймс».
– Но что ты здесь делаешь? – удивилась она. Он понял ее вопрос по интонации.
– Почему я рискнул еще раз встретиться с твоим мужем? Потому что я его не боюсь. Однако, – он улыбнулся, – я не был огорчен, когда узнал, что его нет.
Она присела и провела рукой по растрепавшимся от ветра волосам.
– Я ужасно выгляжу. Мне просто не верится, что ты приехал как раз тогда, когда мне это необходимо. Как ты понял?
– Я не совсем точно знал, но подумал, что так могло бы быть. Прошлый вечер был потрясением для всех нас.
Свет жестоко освещал ее лицо, лишенное в этот момент гордости, когда она обратила его к Полю и прямо спросила:
– Как прошел твой разговор с Мариан? С той же прямотой он ответил:
– Больно и грустно. Мне придется очень заботиться о бедной Мариан.
Его голос был таким нежным. Нежным, но решительным. Это был человек, который мог быть мягким и решительным в одно и то же время. Чувствуя подступающие слезы, Мэг встала и прошла в другой конец комнаты. Когда спазм отпустил, она извинилась:
– Мне не следует быть такой слабой.
– Так ты считаешь себя слабой?
– Честно, я не знаю. Иногда мне кажется, что мужество – способность изменять положение вещей, бороться. Иногда, что мужество – это сила духа, которая позволяет вынести многое из-за великих целей. Что это?
– Забавно, – произнес Поль, – что именно так я иногда думаю о тебе. Я часто думал, что у вас, должно быть, бывают ссоры, неразрешенные вопросы. С твоим характером они должны были быть.
Мэг очень удивилась:
– Но я была и очень счастлива.
– Ничто не бывает только белым или черным, не правда ли? – Он вздохнул. – Но я все еще думаю, что мне следовало бороться настойчивее в тот раз, когда я приезжал в Бостон.
– Боюсь, это было бы бесполезно.
– Так и Ли говорила. Возможно, сейчас мне следовало бы решиться.
– На что?
– Помочь тебе во всем, что потребуется. Если только тебе нужна помощь.
Она вспомнила унизительный ужас прошлой ночи. «Все будет по-моему». А ей всего тридцать четыре года.
– Мне нужна помощь, – прошептала она.
– Хочешь рассказать мне?
– Не сейчас. Я не могу. – Она повысила голос. – Я не смогу вынести это.
– Не сможешь вынести, рассказывая мне?
– Или живя с этим.
– Тогда настало время переменить…
– Ты действительно считаешь, что я могу уйти отсюда или мне даже следует это сделать?
Поль посмотрел на нее:
– Милая Мэг, я думаю, что тебе следует наконец поступать так, чтобы было лучше Мэг. На этот раз. Ты всегда делала все, чтобы было хорошо другим. Единственным исключением было твое замужество, но как раз в этом тебе следовало послушаться своих родителей. Но каждый имеет обязательства и перед самим собой.
– Так много надо решить. Школа для детей…
– Дети поменяют школу. Они справятся.
– Но они любят отца, по-настоящему любят. Все, за исключением Агнесс.
– Они могут видеться с ним. Хенк потерял отца, единственного, которого знал, но пережил это.
Невысказанное «смерть Бена» мысленно прозвучало в комнате, и Мэг, вздрогнув, встретила проницательный взгляд Поля.
– Мне кажется, тебе действительно хочется покончить со всем этим, – сказал он.
– Да… да. Но куда мне пойти? Поль подумал.
– На какое-то время вернись на ферму, в Лорел-Хилл. У них много места, это точно.
– Бежать домой к родителям?
– Мэг, послушай. Нет ничего дурного в необходимости моральной поддержки. У всех бывают тяжелые времена, даже у самых сильных, на которых рассчитывают другие, им тоже тогда хочется прильнуть к кому-нибудь.
Он опять посмотрел в окно. Она проследила за его взглядом.
– Мир кажется таким большим и страшным отсюда.
Он быстро обернулся к ней.
– Он большой и страшный. Но тебе придется шагнуть в него и найти себе место. Оставайся какое-то время в Лорел-Хилл, просто временно, пока не решишь, что делать дальше. Мне кажется, что следует подумать о работе или учебе.
– С пятью детьми, Поль?
– А почему нет? Ты еще будешь молода, когда они вырастут и уйдут от тебя, а что тогда? Да, ты должна подумать, что тебе делать.
– Донал будет ошеломлен. Я уверена, он не верит, что я могу так поступить.
– Ну, ты поступишь, да?
Она оглядела комнату. В углу стоял радиоприемник, из которого доносился злобный голос патера Коглина.
– Да, – тихо сказала она, – кажется, я все-таки должна так поступить.
Поль был рад, что съездил к Мэг, рад, что послушался интуиции, которая привела его к ней в то утро. Совершенно очевидно, там произошел какой-то ужасный кризис. Он не был уверен и мог только надеяться, что она преодолеет его.
«Открытие тайны» – так она назвала ужасающие разоблачения накануне вечером. И, торопясь домой, чтобы отвезти Мариан на обед и веселую комедию, он размышлял о любопытном контрасте: одно открытие его тайны исключило какую-либо возможность разрыва Мэг, в то время как другое открытие тайны повлекло противоположные последствия: она решила уйти от Донала.
Через несколько дней приехал из Филадельфии утренним поездом Хенк.
– После твоего разговора с Доналом Пауэрсом я не мог спать, – начал он. – Мне надо избавиться от этого грязного дела, и я хочу сделать это сейчас.
Поль позвонил секретарше:
– Пожалуйста, принесите папку для мистера Генри Рота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Она вздохнула. Завтрак она доела, но домой идти ей не хотелось, и поэтому она заказала еще чашку чая и сладкое и медленно ела. Жаль, что она не купила журнал, тогда она могла бы задержаться. Каждый раз, поднимая глаза от тарелки, она натыкалась на лицо женщины с чемоданом. Та, жуя, разговаривала с официанткой. Она жевала, как белка, передними зубами. Смотреть было неприятно, но Мэг все время тянуло посмотреть на нее, несмотря на отвращение. Как только женщина прожевывала достаточно, она, не глотая, начинала жевать следующую порцию, не переставая при этом говорить. Ее щека раздувалась все больше и больше. Когда же она проглотит что уже прожевала? Мэг не могла отвести от нее глаза. Она чувствовала, как ей хочется закричать: «Вы противно едите!» – но в то же время понимала, что теряет самообладание. Она быстро встала, расплатилась и быстро, почти бегом, пошла домой. Заворачивая во двор, она увидела там автомобиль, яркий маленький автомобиль с опущенной крышей, автомобиль Поля.
Он был в библиотеке, читал «Таймс».
– Но что ты здесь делаешь? – удивилась она. Он понял ее вопрос по интонации.
– Почему я рискнул еще раз встретиться с твоим мужем? Потому что я его не боюсь. Однако, – он улыбнулся, – я не был огорчен, когда узнал, что его нет.
Она присела и провела рукой по растрепавшимся от ветра волосам.
– Я ужасно выгляжу. Мне просто не верится, что ты приехал как раз тогда, когда мне это необходимо. Как ты понял?
– Я не совсем точно знал, но подумал, что так могло бы быть. Прошлый вечер был потрясением для всех нас.
Свет жестоко освещал ее лицо, лишенное в этот момент гордости, когда она обратила его к Полю и прямо спросила:
– Как прошел твой разговор с Мариан? С той же прямотой он ответил:
– Больно и грустно. Мне придется очень заботиться о бедной Мариан.
Его голос был таким нежным. Нежным, но решительным. Это был человек, который мог быть мягким и решительным в одно и то же время. Чувствуя подступающие слезы, Мэг встала и прошла в другой конец комнаты. Когда спазм отпустил, она извинилась:
– Мне не следует быть такой слабой.
– Так ты считаешь себя слабой?
– Честно, я не знаю. Иногда мне кажется, что мужество – способность изменять положение вещей, бороться. Иногда, что мужество – это сила духа, которая позволяет вынести многое из-за великих целей. Что это?
– Забавно, – произнес Поль, – что именно так я иногда думаю о тебе. Я часто думал, что у вас, должно быть, бывают ссоры, неразрешенные вопросы. С твоим характером они должны были быть.
Мэг очень удивилась:
– Но я была и очень счастлива.
– Ничто не бывает только белым или черным, не правда ли? – Он вздохнул. – Но я все еще думаю, что мне следовало бороться настойчивее в тот раз, когда я приезжал в Бостон.
– Боюсь, это было бы бесполезно.
– Так и Ли говорила. Возможно, сейчас мне следовало бы решиться.
– На что?
– Помочь тебе во всем, что потребуется. Если только тебе нужна помощь.
Она вспомнила унизительный ужас прошлой ночи. «Все будет по-моему». А ей всего тридцать четыре года.
– Мне нужна помощь, – прошептала она.
– Хочешь рассказать мне?
– Не сейчас. Я не могу. – Она повысила голос. – Я не смогу вынести это.
– Не сможешь вынести, рассказывая мне?
– Или живя с этим.
– Тогда настало время переменить…
– Ты действительно считаешь, что я могу уйти отсюда или мне даже следует это сделать?
Поль посмотрел на нее:
– Милая Мэг, я думаю, что тебе следует наконец поступать так, чтобы было лучше Мэг. На этот раз. Ты всегда делала все, чтобы было хорошо другим. Единственным исключением было твое замужество, но как раз в этом тебе следовало послушаться своих родителей. Но каждый имеет обязательства и перед самим собой.
– Так много надо решить. Школа для детей…
– Дети поменяют школу. Они справятся.
– Но они любят отца, по-настоящему любят. Все, за исключением Агнесс.
– Они могут видеться с ним. Хенк потерял отца, единственного, которого знал, но пережил это.
Невысказанное «смерть Бена» мысленно прозвучало в комнате, и Мэг, вздрогнув, встретила проницательный взгляд Поля.
– Мне кажется, тебе действительно хочется покончить со всем этим, – сказал он.
– Да… да. Но куда мне пойти? Поль подумал.
– На какое-то время вернись на ферму, в Лорел-Хилл. У них много места, это точно.
– Бежать домой к родителям?
– Мэг, послушай. Нет ничего дурного в необходимости моральной поддержки. У всех бывают тяжелые времена, даже у самых сильных, на которых рассчитывают другие, им тоже тогда хочется прильнуть к кому-нибудь.
Он опять посмотрел в окно. Она проследила за его взглядом.
– Мир кажется таким большим и страшным отсюда.
Он быстро обернулся к ней.
– Он большой и страшный. Но тебе придется шагнуть в него и найти себе место. Оставайся какое-то время в Лорел-Хилл, просто временно, пока не решишь, что делать дальше. Мне кажется, что следует подумать о работе или учебе.
– С пятью детьми, Поль?
– А почему нет? Ты еще будешь молода, когда они вырастут и уйдут от тебя, а что тогда? Да, ты должна подумать, что тебе делать.
– Донал будет ошеломлен. Я уверена, он не верит, что я могу так поступить.
– Ну, ты поступишь, да?
Она оглядела комнату. В углу стоял радиоприемник, из которого доносился злобный голос патера Коглина.
– Да, – тихо сказала она, – кажется, я все-таки должна так поступить.
Поль был рад, что съездил к Мэг, рад, что послушался интуиции, которая привела его к ней в то утро. Совершенно очевидно, там произошел какой-то ужасный кризис. Он не был уверен и мог только надеяться, что она преодолеет его.
«Открытие тайны» – так она назвала ужасающие разоблачения накануне вечером. И, торопясь домой, чтобы отвезти Мариан на обед и веселую комедию, он размышлял о любопытном контрасте: одно открытие его тайны исключило какую-либо возможность разрыва Мэг, в то время как другое открытие тайны повлекло противоположные последствия: она решила уйти от Донала.
Через несколько дней приехал из Филадельфии утренним поездом Хенк.
– После твоего разговора с Доналом Пауэрсом я не мог спать, – начал он. – Мне надо избавиться от этого грязного дела, и я хочу сделать это сейчас.
Поль позвонил секретарше:
– Пожалуйста, принесите папку для мистера Генри Рота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97