Знакомство Павла с любовницей Бориса Морева неприятно поразило Варвару. Что связывало его с этой женщиной? Как оправдать их ночное свидание в уединенной вилле и дружеский разговор у окна? Может быть, за всем этим кроется нечто более глубокое?… Варвара не посмела довести свою мысль до конца. Она знала, что если расскажет обо всем Лукану, то он лишь с досадой махнет рукой. Мужчины-коммунисты всегда склонны недооценивать опасность, таящуюся в чарах буржуазных женщин. Но женщины-партийки судят иначе, и Варвара решила поделиться своими подозрениями с Лилой.
Она забралась на скалу, нависшую над пещерой, и стала вглядываться в ту сторону, откуда должна была вернуться Лила. Солнце склонялось к западу. Косые лучи его окрашивали каменистые склоны и вершины гор в оранжево-красные тона, а зелень хвойных лесов медленно темнела. В долинах стлался легкий, прозрачный туман. Налево меж скал притаился партизанский секрет. На голой седловине за утесами, вздымавшимися над пещерой, майор собрал партизан в полукруг и разбирал недавно добытый трофейный пулемет. Это занятие должен был проводить Динко, но, так как он был отстранен от командования, его заменил майор. История с Динко нарушила установленный распорядок, и это тоже удручало Варвару. Она снова попыталась разгадать, почему он так упорно молчит, но, так и не разгадав, перестала о нем думать.
Когда солнце зашло и сумрак стал сгущаться, из-за валунов, меж которых терялся ручей, показалась группа партизан – человек десять. Среди них была и Лила. По пути к лагерю они встретили местных жителей, снабжавших их провизией, и сейчас шли, сгибаясь под тяжестью вещевых мешков и рюкзаков. Варвара бросилась им навстречу. Пока они шли, почти стемнело, и она с трудом узнавала товарищей, увешанных оружием и рюкзаками. Лила шла позади всех. Она была в бриджах и темном свитере, надетом поверх туристской рубашки. На ногах у нее были высокие офицерские сапоги.
– Варвара, ты? – спросила она из темноты.
– Я! – ответила Варвара.
– Возьми у меня сумку с мукой! Все руки оттянула!
Варвара взяла у нее сумку и тихо сказала:
– К нам прибыл новый товарищ… Павел Морев!
– Как? Давно? – воскликнула Лила.
В голосе ее прозвучала вся тоска двенадцатилетнего ожидания. Она вмиг забыла об усталости и, подхватив автомат за ремень, чуть было не бросилась бежать к лагерю. Варвара поймала ее за руку.
– Постой! Ты чему радуешься?
– Как чему? Ведь он тот… Мы с ним старые товарищи. Вместе работали… Я давно его знаю.
– Его?
– Да! А что?
– Ничего! – растерянно ответила Варвара.
– Что значит «ничего»? – Голос Лилы окреп, – Ты что-то собиралась мне сказать о нем.
– Нет, ничего, – повторила расстроенная Варвара.
Жизнь на нелегальном положении приучила Лилу обращать внимание даже на незначительные мелочи и сразу выяснять все до конца.
– Слушай! – жестко сказала она, сжимая руку Варваре. – Говори сейчас же!
– Не могу! – в отчаянии выдохнула Варвара.
– То есть как – не можешь? Разве мы с тобой не партийные товарищи?
– Ну да, конечно!
– Тогда говори!
И Варвара рассказала обо всем, что видела ночью в Чамкории и что слышала от Мичкина. Лила молча выслушала ее, не перебивая.
– Значит, ты думаешь, что они любовники? Так, что ли? – спросила она наконец.
– Нет, этого я не думаю! – ответила Варвара глухим голосом, раскаиваясь в том, что затеяла этот разговор. – Я только говорю о том, что видела.
– Ну что ж! – У Лилы вырвался холодный смешок. – Может, они и любовники! Но о предательстве не может быть и речи. Я очень хорошо знаю их обоих.
Голос Лилы теперь звучал равнодушно и сухо. Она медленно шла за Варварой к лагерю.
Лукан сидел на полянке перед пещерой и перелистывал блокнот, отмечая, что сделано за день, а что не сделано. Лила подошла к нему, доложила о выполненном поручении и пошла спать. Разговор велся в сухом, официальном тоне. Они уважали, но недолюбливали друг друга, как это часто бывает, когда соприкасаются сильные, неуступчивые характеры. Их прежнее единомыслие превратилось в легкую взаимную неприязнь. Майор понимал, что колкости, которыми они иногда обменивались. – это последний отголосок их прошлой сектантской нетерпимости.
После ужина Павел и майор увлеклись бесконечным разговором о тактике партизанской войны. Когда они наговорились, Павел спросил о Лиле. Майор ответил, что она уже вернулась, но он ее не видел, а Лукан равнодушно пожал плечами.
– Она, наверное, уже легла спать, – сказал он.
Павлу стало и грустно и обидно. Пока они с майором разговаривали, он только и думал о том, скоро ли появится Лила.
Лила подошла к нему у входа в пещеру только на следующее утро. И обида, которую он таил весь вечер, сразу же исчезла, уступив место тому чувству, какое он всегда испытывал к ней.
Лила была как яркий горный цветок, распустившийся среди вольного горьковато-сладостного благоухания чемерицы и можжевельника, папоротника и сосновой смолы. От ее отроческой худобы, малокровия, признаков отравления никотином за время работы на складе не осталось и следа. В округлившихся формах ощущалась сила и гибкость пантеры. Солнце покрыло ее лицо ровным медно-красным румянцем, на слегка обветренной коже еще не было ни морщинки, а ее медный оттенок подчеркивал голубое сияние глаз. Эти глаза, поразительно прозрачные, выражали спокойную уверенность Лилы в своем нравственном превосходстве, и в то же время в них нетрудно было заметить затаенную игривость, которая отдаленно напоминала кокетство женщин из другого мира, но привлекала гораздо сильнее, так как была безыскусственной. На груди у нее перекрещивались ремень автомата и пулеметная лента. И все это вместе создавало образ женщины, которую каждый день подстерегает смерть. Она смотрела на Павла с некоторым раздражением. Лицо у него осталось таким же мужественным, как и двенадцать лет назад. Под коричневой рубашкой угадывались твердые мускулистые руки, которые когда-то обнимали ее так крепко, что она замирала в объятиях. И даже взгляд его не изменился. Этот взгляд по-прежнему воспламенял в ней любовь и ревность. «Он идиотски красив, – со злостью подумала она. – Как раз во вкусе той кошки, с которой он провел ночь в Чамкории».
– Все тот же! – признала она, с неудовольствием протягивая ему руку. – Ничуть не изменился! И вид у тебя все такой же.
Он не почувствовал скрытого упрека в ее словах и сказал сердито:
– Наконец-то соблаговолила явиться! Почему ты не пришла вечером?
– Потому что отшагала сорок километров за день. Не затевай ссоры с первой же минуты.
– Ссориться мы будем потом. Разве ты не получила моего письма из Ленинграда? Я предлагал тебе взять отпуск одновременно со мной и провести его вместе.
– Получила, по мне не хотелось проводить лето без моих товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272