Вид у верзилы был насупленный, явно не выспавшийся. Горясер пытался его задержать, но парень отмахнулся, а Житник сделал знак, и Горясер ретировался. Девка прошла мимо верзилы, и он проводил ее подозрительным взглядом.
— Доброе утро, посадник, — сказал он мрачно. — Поручение у меня. К тебе.
Дверь закрылась.
— Откуда ты и как зовут тебя?
— Зовут меня Дир. Из Ростова я.
— С Ростовoм у меня нет никаких дел.
— С Ростовoм может и нет. Но с Киевом есть.
— Но ведь ты из Ростова.
— Родом из Ростова. А поручение из Киева.
— От Добронеги?
Дир покривился.
— От Святополка.
— А! — понял Житник. — У него есть ко мне предложение.
Это очень кстати. Очень, очень кстати. Только что об этом думал. Воистину, у великих дела следуют сразу за мыслями. Так устроен мир.
— Не знаю, — сказал Дир. — Вот грамота. Может и предложение. Мне то что. Читай, пиши ответ, только быстро.
— Что ж за спешка?
— Никакой спешки. Просто противно.
— Что противно?
— Сам знаешь.
— Ты, парень… как тебя… Дир, да?
— Дир.
— Ты, Дир, странно как-то ведешь себя. Доверили тебе посольство. А ты что же?
— Не рассуждай, посадник. У меня голова болит. От новгородского свира. Только печенегов таким поить. Мерзавцы.
Житник улыбнулся.
— Хорошо, Дир, не серчай так. Сделай милость — там Горясер, у крыльца, позови его.
— Вот еще. Сам зови.
Житник удивился.
— Ты чего это?
— Я тебе, посадник, не холоп какой. Для тебя, заметь, все люди холопы. Потому сам ты роду неизвестно какого. Но ты так не думай, неправда это… Уж отговаривал я Святополка, мол, не связывайся ты с безродным. Пусть он хоть тыщу раз настоящий правитель Новгорода — негоже князю посольства посылать к какому-то… Но служба есть служба. Хотя, конечно же, с Ярославом, заметь, я бы говорил не так. Ярослав — князь. Так что, давай, посадник, пиши ответ, и пойду я. Меня друзья заждались. Они из хороших родов, оба, не то, что ты. Если бы не служба, я б с тобою слова не сказал бы.
Житник побледнел, взял грамоту из руки Дира, смерил посла недобрым взглядом, и сухо сообщил:
— Рассуждения в обязанности посла не входят. Обращаться к правителю следует вежливым тоном. Если Святополк считает…
— Да какому еще правителю! — Дир отмахнулся. — Ты посмотри на себя. Разве правители такие бывают? Правителю положено быть небольшого росту. А ты вон какой, с меня ростом будешь. Вот Ярослав — да, правитель.
— А в темнице не хочешь ли посидеть за такие слова? — спросил Житник, рассердившись уже основательно.
— Читай письмо, — велел Дир. — Правитель… Малолетних безгрудых к себе на ложе тягаешь. У нас в Ростове за такое бы тебе все кости переломали.
На скулах у Житника заходили желваки. Но не драться же с послом нужного союзника! Почему Святополк послал мне этого… Вот ведь сундук ходячий! Наглец! Может, чей родственник, может, в обиде он на меня?
— За что же ты так меня не любишь? — спросил он. Нужно было развернуть грамоту, но пальцы не слушались, дрожали от злости.
— Тебя-то? Да что мне — есть ты, нет тебя, какая мне разница! Вижу — человек ты не очень хороший. Кроме того, — сообщил Дир, чуть подумав, — мой лучший друг, который поумнее нас с тобою будет, сказал мне, что есть на свете подлецы хуже, чем ты, но их не найти. Я не совсем понимаю, что это значит, но по-моему, это значит, что ты мерзавец тот еще. В общем, пиши ответ, или говори, что ответа не будет, и я пойду, пожалуй.
Великим диктаторам с далекоидущими планами вменяется в обязанность владеть собой при любых обстоятельствах. Волю гневу давать можно, но только когда это выгодно. Житник развернул свиток и быстро пробежал глазами. Подошел к окну и прочел, теперь уже внимательно.
В добавление к предложению союза, Святополк предостерегал Житника от вмешательств Добронеги в дела Новгородского Славланда. Киевский князь писал о том, что Житнику и так было известно — Добронега примет сторону того, кто окажется сильнее. Но дело было в том, что, как оказалось, Марьюшка располагает большими средствами и средства эти находятся неподалеку от Новгорода и могут быть предоставлены любому из участников конфликта в любой момент. Святополк таким образом оказывал Житнику услугу — по марьюшкиному способу, не требуя якобы ничего взамен.
Далее шла приписка о добрых качествах посла. Посол — человек небольшого ума, но верный. Поручения выполняет на совесть. Неподкупен. Напорист. Скор.
— Сядь, — сказал Житник. — Вон скаммель. Сядь. Я сейчас напишу ответ.
Дир пожал презрительно плечами, но все-таки сел. Житник пошел к сундуку, открыл его, и вытащил письменные принадлежности.
— А что, — спросил он неожиданно, присаживаясь к столу, — не хотел бы ты мне служить, добрый человек?
Дир усмехнулся.
— Скажи, сколько тебе платят, и я буду платить вдвое больше.
Дир рассмеялся.
— Вот и видно, — сказал он, — что душа у тебя холопья.
Житник снова побледнел от злости. Неподкупен, неподкупен… Выпороть бы его при народе, по неподкупному арселю всыпать розог пятьдесят…
— И вот еще что… — начал было Дир.
— Заткнись, — сказал Житник.
Быстро написав ответ, он свернул его в трубку, обвязал шелковой лентой, и протянул, не вставая, Диру.
Дир неохотно поднялся, подошел, взял.
— Доставишь чем скорее, тем лучше. Никто не должен видеть эту грамоту, кроме Святополка. Никто. Понимаешь?
Дир презрительно улыбнулся и сунул грамоту небрежно в походную суму.
— Э, — возразил Житник.
— Все будет в лучшем виде, — сказал Дир. — Не переживай. — Оглядев помещение, он покривился. — Ну и сарай. Никогда я не славился своей любовью к астерам дурным. Но сочувствую им. Ты ведь ими, астерами, нынче управляешь. Собственные хоромы не можешь привести в приличный вид, управитель.
Пожав плечом, он открыл дверь и на этот раз задел головой притолоку.
— Мать ети! — сердито пробасил он. — И двери надо повыше делать, писец ответов.
Горясер, подслушивавший под дверью, нечаянно попался Диру на пути, и Дир толкнул его открытой ладонью в лицо, чтоб не мешался под ногами. Горясер упал на спину. Грохнула входная дверь, протопали сапожищи по крыльцу.
— Это как же! — возмущенно крикнул Горясер, вскакивая на ноги и обращаясь к Житнику. — Это что же такое! Это наглость!
Житник встал, прошел к двери, и, чуть пригибаясь, взглянул вверх. Действительно, для рослых мужчин, таких, как он и посол Святополка, низковато будет. Каждый раз нужно пригибаться.
— Это просто несусветность какая-то! — возмущался Горясер. — Надо его схватить.
Житник задумчиво посмотрел на Горясера.
— Откуда у Добронеги деньги? — спросил он.
— А?
— Я спрашиваю, откуда у Марьюшки деньги?
— От Неустрашимых.
— Они при ней что, казначеями назначены? Нет, тут что-то другое. Три года ты при ней состоял, а не знаешь.
Не все, что знамо, следует докладывать, подумал Горясер, придавая лицу своему удрученный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116