Он подошел к Даниэлю и грациозно вспрыгнул к нему на колени.
– Это кто? – спросила удивленная Александра.
Даниэль улыбнулся.
– Это Клод. Один из сыновей Кота. – Он пощекотал котенка под подбородком, и тот принялся довольно мурлыкать. – Он так же умен, как и его отец.
– А давно умер Кот?
– Скоро будет два года.
– А почему ты назвал его отпрыска Клодом?
– В честь Моне. Мы с Котом оба решили, что он свое уже отгулял, когда перебрались сюда. Но стоило ему увидеть этот сад, как он стал назначать здесь свидания своим подружкам.
– Вот как, – улыбнулась Александра.
Даниэль внимательно посмотрел на нее.
– Как видишь, это весьма романтическое место.
Она ничего не ответила.
Посреди ночи, когда «Розовая шляпа» и весь Ист-Хэмптон были погружены в сон, Александра поднялась с постели в гостевой спальне и подошла к окну.
Подсветка была выключена, но полная луна заливала небо холодным, серебристым сиянием. Александра закрыла глаза; боль и тоска вдруг сделались невыносимыми. Как она позволила всему этому случиться? Как могла она, всегда так гордившаяся своим здравомыслием и широтой взглядов, подойти так близко к тому, о чем все они страстно мечтали, и в последний момент дать мечте ускользнуть, оборваться, скатиться в тартарары?
Александра резко повернулась спиной к прекрасному ночному виду и вышла из комнаты. Пройдя по коридору, она вошла в ту часть дома, где размещались личные апартаменты Даниэля. Никаких колебаний не было. Она подняла руку, негромко, но отчетливо постучала по двери и открыла ее. Комната оказалась просторной и почти совершенно темной, но Александра сразу почувствовала, что он тоже не спит и ждет ее прихода.
Он лежал на боку, опираясь на локоть, его темные глаза были открыты и следили за ней. Александра опустилась на колени у кровати, наклонилась к нему и поцеловала его в губы. Не веря своему счастью, Даниэль обнял ее свободной рукой за плечи.
– Ты совсем замерзла, – прошептал он. – Ложись в постель.
Он отодвинулся, давая ей место. Она быстро легла и укрылась одеялом.
– Ты не против? – прошептала она в смятении.
– Против? – Он приглушенно и горько рассмеялся.
Это было то, о чем он мечтал, о чем молился, зная, что его мечта никогда больше не сбудется.
Она скользнула в его объятия, как сладко пахнущий шелк, как теплая волна, сбившая его с ног. Он зарылся лицом в ее густые волосы и вдохнул запах ее кожи.
– Али, дорогая, я так рад…
Она преследовала его восемнадцать лет, эта удивительная женщина. Воспоминание о ней было глубоко похоронено, но все-таки не забыто. Хоть это и казалось невероятным, она стала как будто еще прекраснее, ее красота расцвела, созрела и превратилась в совершенство. Он был тронут до слез печалью в ее глазах и мечтал прогнать эту печаль, увидеть, как она сменяется спокойствием и счастьем.
– Дэн, – прошептала она.
– Да, любовь моя?
Он почувствовал, как она потерлась щекой о его щеку.
А потом Александра слегка отодвинулась, лунный свет попал ей в глаза, и он увидел в них слезы. Он убрал руки. Глубокий скорбный вздох вырвался из его груди. «Нет. Она не моя».
– Я не могу, – расстроенно прошептала она. – Мне очень жаль. Прости.
Губы Даниэля болезненно сжались, глаза закрылись, но это продолжалось лишь мгновение.
– Тебе не в чем извиняться.
– О боже, – Александра вдруг разозлилась на себя, – я веду себя возмутительно, Дэн. Прости меня.
Она хотела встать, но он ее удержал.
– Нет, не уходи, Али. Я все понимаю, клянусь тебе. – Он потянулся через нее, она услыхала тихий щелчок, и комнату залил мягкий свет. – Видишь? Все в порядке, честное слово. – Его улыбка была горькой и вымученной. – Не стану отрицать, мне бы хотелось, чтобы мы продолжили… – Она хотела что-то сказать, но он прижал палец к ее губам. – Нет-нет, не начинай извиняться. – Неожиданно Даниэль встал с кровати, но тотчас же вернулся, держа халат. – Почему бы тебе не надеть вот это? Мне кажется, тебе в нем будет уютнее. А потом нам нужно поговорить.
Она недоверчиво взглянула на него.
– Ведь на самом деле ты для этого пришла, верно? Просто я тебя не так понял.
Впервые Александра позволила себе расслабиться.
– Вот так-то лучше, – одобрительно заметил Даниэль. – А теперь сядем в постели поудобнее, как старые друзья, и ты расскажешь мне, что именно произошло в Нью-Йорке.
Выслушав ее рассказ, Даниэль откинулся на подушки и закрыл глаза.
– Хочешь услышать мое мнение?
– Конечно, – кивнула Александра.
– Честно?
– Да.
Он открыл глаза.
– Всего три соображения. Но тебе они могут не понравиться. Первое: Андреас – ослиная задница. Второе: я думаю, – нет, поправка, – я знаю, что ты все еще его любишь, каким бы он ни был. И третье: неужели тебе действительно нужно напоминать, что Анна Алессандро потеряла своего единственного сына только из-за своего проклятого упрямства?
Лицо Александры было мрачно, но она ничего не ответила.
– Однако, – продолжал Даниэль, – Анна как женщина не годится тебе в подметки, Али. Небо и земля! Она была узколобой, провинциальной мещанкой, не способной заглянуть дальше забора своей драгоценной фермы. Но ты-то не такая! Просто тебе придется это доказать.
Наступила долгая, долгая пауза.
– Что я должна делать, Дэн?
– Ты прекрасно знаешь, что тебе надо делать. Попытайся немного отдохнуть, а утром я отвезу тебя в город.
– И что я им скажу? – взмолилась она. – Мы так скверно расстались…
– В нужный момент ты сама поймешь, что им сказать.
– Но я права! – с болью воскликнула Александра. – Бобби может умереть.
– Люди рано или поздно умирают, – пожал плечами Даниэль.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я в последнее время многое обдумала. Может быть, это ужасная ошибка – пытаться изменить свою точку зрения на людей. Причем в любую сторону. Если человек с самого начала вызывает у тебя восхищение, лучше восхищаться им издалека, не стараясь узнать его поближе. И наоборот, если вы уже близки и любите друг друга, не стоит стремиться отойти подальше, чтобы понаблюдать со стороны.
– Любые отношения рано или поздно претерпевают подобные изменения.
– Но ведь это может их уничтожить! Именно это произошло с Андреасом и Анной. Так было у Андреаса со мной. Я до смерти боялась, что то же самое случится у меня с Бобби! – Она схватила руку Даниэля и крепко сжала ее. – Я подозреваю, Дэн, дорогой, что, если бы мы с тобой сблизились и ты узнал бы, какая я есть на самом деле, ты испытал бы ужасное разочарование.
– Я в этом сомневаюсь, – усмехнулся Даниэль.
Она все еще сжимала его руку.
– Можно мне побыть здесь до утра? Просто поспать. Я не хочу оставаться одна.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, впитывая все детали дорогого ему лица; томную бледность, проступающую сквозь легкий загар, тонкую сеточку морщин у наружных уголков глаз, улыбчивые складочки, пролегшие от носа к губам, и сам этот нос – тонкий, изящный, чуть длинноватый, но невольно, как указательная стрелка, привлекающий внимание к чувственному, полному рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Это кто? – спросила удивленная Александра.
Даниэль улыбнулся.
– Это Клод. Один из сыновей Кота. – Он пощекотал котенка под подбородком, и тот принялся довольно мурлыкать. – Он так же умен, как и его отец.
– А давно умер Кот?
– Скоро будет два года.
– А почему ты назвал его отпрыска Клодом?
– В честь Моне. Мы с Котом оба решили, что он свое уже отгулял, когда перебрались сюда. Но стоило ему увидеть этот сад, как он стал назначать здесь свидания своим подружкам.
– Вот как, – улыбнулась Александра.
Даниэль внимательно посмотрел на нее.
– Как видишь, это весьма романтическое место.
Она ничего не ответила.
Посреди ночи, когда «Розовая шляпа» и весь Ист-Хэмптон были погружены в сон, Александра поднялась с постели в гостевой спальне и подошла к окну.
Подсветка была выключена, но полная луна заливала небо холодным, серебристым сиянием. Александра закрыла глаза; боль и тоска вдруг сделались невыносимыми. Как она позволила всему этому случиться? Как могла она, всегда так гордившаяся своим здравомыслием и широтой взглядов, подойти так близко к тому, о чем все они страстно мечтали, и в последний момент дать мечте ускользнуть, оборваться, скатиться в тартарары?
Александра резко повернулась спиной к прекрасному ночному виду и вышла из комнаты. Пройдя по коридору, она вошла в ту часть дома, где размещались личные апартаменты Даниэля. Никаких колебаний не было. Она подняла руку, негромко, но отчетливо постучала по двери и открыла ее. Комната оказалась просторной и почти совершенно темной, но Александра сразу почувствовала, что он тоже не спит и ждет ее прихода.
Он лежал на боку, опираясь на локоть, его темные глаза были открыты и следили за ней. Александра опустилась на колени у кровати, наклонилась к нему и поцеловала его в губы. Не веря своему счастью, Даниэль обнял ее свободной рукой за плечи.
– Ты совсем замерзла, – прошептал он. – Ложись в постель.
Он отодвинулся, давая ей место. Она быстро легла и укрылась одеялом.
– Ты не против? – прошептала она в смятении.
– Против? – Он приглушенно и горько рассмеялся.
Это было то, о чем он мечтал, о чем молился, зная, что его мечта никогда больше не сбудется.
Она скользнула в его объятия, как сладко пахнущий шелк, как теплая волна, сбившая его с ног. Он зарылся лицом в ее густые волосы и вдохнул запах ее кожи.
– Али, дорогая, я так рад…
Она преследовала его восемнадцать лет, эта удивительная женщина. Воспоминание о ней было глубоко похоронено, но все-таки не забыто. Хоть это и казалось невероятным, она стала как будто еще прекраснее, ее красота расцвела, созрела и превратилась в совершенство. Он был тронут до слез печалью в ее глазах и мечтал прогнать эту печаль, увидеть, как она сменяется спокойствием и счастьем.
– Дэн, – прошептала она.
– Да, любовь моя?
Он почувствовал, как она потерлась щекой о его щеку.
А потом Александра слегка отодвинулась, лунный свет попал ей в глаза, и он увидел в них слезы. Он убрал руки. Глубокий скорбный вздох вырвался из его груди. «Нет. Она не моя».
– Я не могу, – расстроенно прошептала она. – Мне очень жаль. Прости.
Губы Даниэля болезненно сжались, глаза закрылись, но это продолжалось лишь мгновение.
– Тебе не в чем извиняться.
– О боже, – Александра вдруг разозлилась на себя, – я веду себя возмутительно, Дэн. Прости меня.
Она хотела встать, но он ее удержал.
– Нет, не уходи, Али. Я все понимаю, клянусь тебе. – Он потянулся через нее, она услыхала тихий щелчок, и комнату залил мягкий свет. – Видишь? Все в порядке, честное слово. – Его улыбка была горькой и вымученной. – Не стану отрицать, мне бы хотелось, чтобы мы продолжили… – Она хотела что-то сказать, но он прижал палец к ее губам. – Нет-нет, не начинай извиняться. – Неожиданно Даниэль встал с кровати, но тотчас же вернулся, держа халат. – Почему бы тебе не надеть вот это? Мне кажется, тебе в нем будет уютнее. А потом нам нужно поговорить.
Она недоверчиво взглянула на него.
– Ведь на самом деле ты для этого пришла, верно? Просто я тебя не так понял.
Впервые Александра позволила себе расслабиться.
– Вот так-то лучше, – одобрительно заметил Даниэль. – А теперь сядем в постели поудобнее, как старые друзья, и ты расскажешь мне, что именно произошло в Нью-Йорке.
Выслушав ее рассказ, Даниэль откинулся на подушки и закрыл глаза.
– Хочешь услышать мое мнение?
– Конечно, – кивнула Александра.
– Честно?
– Да.
Он открыл глаза.
– Всего три соображения. Но тебе они могут не понравиться. Первое: Андреас – ослиная задница. Второе: я думаю, – нет, поправка, – я знаю, что ты все еще его любишь, каким бы он ни был. И третье: неужели тебе действительно нужно напоминать, что Анна Алессандро потеряла своего единственного сына только из-за своего проклятого упрямства?
Лицо Александры было мрачно, но она ничего не ответила.
– Однако, – продолжал Даниэль, – Анна как женщина не годится тебе в подметки, Али. Небо и земля! Она была узколобой, провинциальной мещанкой, не способной заглянуть дальше забора своей драгоценной фермы. Но ты-то не такая! Просто тебе придется это доказать.
Наступила долгая, долгая пауза.
– Что я должна делать, Дэн?
– Ты прекрасно знаешь, что тебе надо делать. Попытайся немного отдохнуть, а утром я отвезу тебя в город.
– И что я им скажу? – взмолилась она. – Мы так скверно расстались…
– В нужный момент ты сама поймешь, что им сказать.
– Но я права! – с болью воскликнула Александра. – Бобби может умереть.
– Люди рано или поздно умирают, – пожал плечами Даниэль.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я в последнее время многое обдумала. Может быть, это ужасная ошибка – пытаться изменить свою точку зрения на людей. Причем в любую сторону. Если человек с самого начала вызывает у тебя восхищение, лучше восхищаться им издалека, не стараясь узнать его поближе. И наоборот, если вы уже близки и любите друг друга, не стоит стремиться отойти подальше, чтобы понаблюдать со стороны.
– Любые отношения рано или поздно претерпевают подобные изменения.
– Но ведь это может их уничтожить! Именно это произошло с Андреасом и Анной. Так было у Андреаса со мной. Я до смерти боялась, что то же самое случится у меня с Бобби! – Она схватила руку Даниэля и крепко сжала ее. – Я подозреваю, Дэн, дорогой, что, если бы мы с тобой сблизились и ты узнал бы, какая я есть на самом деле, ты испытал бы ужасное разочарование.
– Я в этом сомневаюсь, – усмехнулся Даниэль.
Она все еще сжимала его руку.
– Можно мне побыть здесь до утра? Просто поспать. Я не хочу оставаться одна.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, впитывая все детали дорогого ему лица; томную бледность, проступающую сквозь легкий загар, тонкую сеточку морщин у наружных уголков глаз, улыбчивые складочки, пролегшие от носа к губам, и сам этот нос – тонкий, изящный, чуть длинноватый, но невольно, как указательная стрелка, привлекающий внимание к чувственному, полному рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118