Однажды, когда он наблюдал за ней, она перехватила его взгляд через застекленную дверь и посмотрела с таким холодным презрением, что он с горящими от стыда щеками пригнул голову как под обстрелом и целый вечер после этого не подходил к дверям. Она ужасная задавака, решил Даниэль. Мишель был прав, когда предупреждал, что от нее нужно держаться подальше.
Вызов поступил на третий день ее пребывания.
– Даниэль, моя племянница настаивает на том, чтобы лично поблагодарить тебя за превосходный обед, – сказал Брессон, заглянув в дверь кухни.
– Две минуты, – ответил Даниэль. – Позвольте мне закончить вот с этим.
Он нашинковал лук, высыпал его в кастрюлю, уменьшил огонь и сунул руки под холодную воду.
– Если Магомет не идет к горе…
Он обернулся и увидел в дверях Натали. Она стояла, положив одну руку на косяк, а другой – вызывающе упираясь в бедро.
– Извините, мадемуазель. – Даниэль вытер руки полотенцем. – Нужно было кое-что закончить. – Он протянул ей руку, и она кратко пожала ее, тотчас же отдернув свои теплые пальчики от его ледяного прикосновения. – Извините, – повторил Даниэль. – Пришлось вымыть холодной водой, чтобы отбить запах лука.
Она поднесла пальцы к носу, слегка принюхалась и состроила гримаску, а затем осторожно опустила руку, явно стараясь не прикасаться к юбке.
Даниэль стоял столбом, не зная, чего от него ждут. Она была ниже его: за последние два года он очень сильно вырос. Вокруг нее витал удивительно приятный запах. Даниэлю хотелось закрыть глаза и вдыхать, наслаждаться, забыв обо всем. Он вдруг почувствовал, что его взгляд словно магнитом притягивается к ее лицу, к ее телу, к скрытым под белой блузкой округлостям. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не глазеть.
– Я хотела сделать вам комплимент, – сказала она. – Вы отлично приготовили беарнский соус.
– Вы очень любезны.
– В Париже, разумеется, мне приходилось пробовать и получше, – продолжала Натали, – но мне хотелось лично выразить вам мою признательность.
С этими словами она что-то вложила ему в руку. Даниэль взглянул себе на ладонь и увидел три монеты.
– Об этом не может быть и речи, мадемуазель. – Он решительно вернул ей монеты. – Мне достаточно вашей благодарности.
Натали пожала плечами.
– Можете подавать кофе, – бросила она надменно.
– Его подаст официант, – холодно ответил Даниэль, но когда дверь за ней закрылась, сердце у него упало. Он ее обидел, и теперь Мишель будет на него сердиться.
На кухне появился Брессон.
– Когда сваришь кофе, присоединяйся к нам.
– Но… – удивленно вскинул голову Даниэль.
– Моя племянница хочет, чтобы ты присоединился к нам, так что не спорь, будь умницей, – Брессон улыбнулся и исчез за дверью.
Официант Жак вошел в кухню, на ходу снимая фартук.
– Я пошел, – объявил он. – Хозяин говорит, что ты сам подашь кофе.
– Ладно, Жак. Увидимся вечером.
– Красивая девчонка. – Жак ухмыльнулся. – Ты не находишь?
Даниэль покраснел и суетливо занялся варкой кофе. Он разлил его в три кофейные чашечки, поставил на поднос вместе со сливками и сахаром и в последний момент спохватился, что не снял фартук. Если он собирается пить кофе с хозяином и его племянницей, он должен быть с ними на равных, а не выглядеть как поваренок.
– Вот и Даниэль, – просиял Брессон. – Присядь, дай ногам отдохнуть.
– Мадемуазель, – опускаясь на стул, Даниэль вежливо кивнул Натали. – Сливки и сахар?
– Я сам за ней поухаживаю, – перехватил инициативу Брессон. – А ты отдыхай.
– Хорошо идут дела, дядя? – спросила Натали.
– Неплохо, – осторожно заметил Брессон. – Во многом благодаря Даниэлю. Он изменил нашу репутацию: в Веве теперь ценят качество.
– Как и повсюду во Франции, – заметила Натали. Она с интересом изучала Даниэля. – Значит, он – нечто большее, чем обычный служащий, дядя?
– Конечно, нет! – запротестовал Даниэль, вспыхнув от смущения.
На стойке бара зазвонил телефон, и Брессон пошел отвечать.
– Прошу прощения насчет денег, – торопливо проговорила Натали. Она послала ему обворожительную улыбку. – Давай забудем об этом и все начнем сначала. – Ее глаза были кроткими, как у серны. – Ну пожалуйста?
– Конечно. – Совершенно обезоруженный, Даниэль опять покраснел.
Наступило молчание.
– Ты все время на работе? – спросила Натали.
– Конечно, нет!
– И чем же ты занимаешься в свободное время?
– Работаю.
– В свободное время? – Она заливисто рассмеялась. – Над чем же ты работаешь?
– Изучаю языки. Изобретаю новые рецепты и записываю их.
– Очень умно, – сухо усмехнулась Натали. – А ты никогда не слыхал, что от работы кони дохнут?
Даниэль сглотнул. Она заигрывала с ним, и он сам не знал, нравится ему это или нет.
– Слыхал, – ответил Даниэль.
– Ну что ж, в таком случае почему бы тебе не провести немного свободного времени со мной?
Брессон закончил разговор по телефону и снова сел между ними. Натали улыбнулась дяде:
– Мне кажется, ты слишком сильно эксплуатируешь Даниэля.
– Даниэль действительно много работает, – кивнул Мишель, – но, мне кажется, он получает от этого удовольствие.
– Я всего лишь хотела сказать, что он мог бы показать мне окрестности, но он говорит, что слишком занят.
– Ничего подобного я не говорил. – Даниэль взглядом молил Брессона прекратить этот разговор.
– Ну ты именно на это намекал. – Она наклонилась поближе к Брессону и взяла его за руку. – Ты ведь отпустишь его ненадолго, правда, дядя?
Брессон отодвинул свою руку.
– Пусть Даниэль сам решает, это его дело.
В течение следующей недели Даниэль старался не попадаться на глаза Натали, но ее постоянное присутствие в ресторане давило на него. Она порхала вокруг него как мотылек: то подлетала поближе, чтобы пофлиртовать, то взмывала ввысь и становилась недосягаемой. Даниэль никак не мог решить, льстит ему такое внимание или раздражает.
В понедельник у него был выходной: ресторан не работал. В свой выходной Даниэль, если он не был занят сочинением рецептов, чтением или посещением книжного магазина на улице Симплон, позволял себе роскошь включить радио и предаться мечтам и воспоминаниям. Он проснулся поздно, принял душ, убедился, что день стоит прекрасный, после чего снова растянулся на постели и уснул.
Он не знал, сколько времени прошло – всего несколько минут или час, – когда раздался стук в дверь. Даниэль встал, накинул на себя халат и открыл дверь.
– Привет, Даниэль. – На пороге стояла Натали. Она гладко зачесала назад и собрала на затылке волосы, отчего ее острые черты, несколько смягченные нежной округлостью щек, проступили особенно отчетливо. – Если у тебя нет других занятий, – сказала она вежливо, – я была бы счастлива пригласить тебя на пикник.
Наступила неловкая пауза. Натали изучала его с неподдельным интересом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118