Ребята подходят поближе. С критическим видом они следят за работой своих товарищей.
Медуза заложил руки за спину и совсем не обращает внимания на юнг, орудующих стальным тросом, - он внимательно следит за всеми остальными.
- Нельзя ли потише, господа! - говорит он. - Советую вам быть повнимательнее. На экзаменах в следующем месяце я буду принимать тросовый узел, и тот, кто мне его не сделает, провалится. После этого он будет иметь удовольствие провести еще четыре месяца у нас на "Пассате".
Произнеся эту тираду, боцман делает несколько шагов взад и вперед и снова останавливается; голоса ребят немного стихают, но разговоры все же продолжаются.
В заднем ряду кто-то хихикает. Медуза не видит, кто именно. Он становится на цыпочки и вытягивает шею.
- Молчать! - кричит он вдруг и делает резкое движение в сторону ребят. При этом он теряет равновесие и чуть не падает.
Юнги хохочут. И, хотя боцман давно уже крепко стоит на ногах, ребята никак не могут успокоиться, шепот становится все громче и громче.
Медуза чувствует себя не в своей тарелке. Нет, нет, он не прежний боцман, проклятие! Не прежний! "А раньше-то все шелковые были, - думает он. - Стоило мне только глаз прищурить, икнуть боялись". С того утра, как ребята вывесили все его обмундирование на сигнальную мачту. Медуза то и дело злобно думает: "Не штаны и рубаху они повесили, меня они хотели повесить! Меня - это точно! Раньте я мог их мять, как воск в своих руках, и гнуть и изгибать! Что же произошло? Что случилось? Проклятие! Почему они мне не поддаются больше? Почему?" Капитан сказал ему: "Забудьте об этом происшествии, Хеннигс, тогда и юнги его скорее забудут. Ха-ха! Ну и видик у вас был, когда вы появились в одних кальсонах!" "Но почему юнги у меня стали такими неподатливыми? Вот стоят стеной передо мной, один рядом с другим... Надо мне выбрать одного, только одного, и он должен ответить за всех! Да! Надо их сделать восковыми!"
Лицо Медузы багровеет, глазки превращаются в узкие темные щелки. Смех среди юнг замирает. Боцман, как бы приплясывая, поднимается несколько раз на носки, ботинки его скрипят. Он выпятил нижнюю губу и поглаживает подбородок. Ледяной взгляд боцмана, словно костлявая рука, касается каждого лица и задерживается на одном из них.
- Ты что смеешься, а?
- А я не смеюсь! - Эрвин пытается сомкнуть губы, но это ему не удается.
- Смеешься!
- Да я не сме...
- Не перечь!
- Да я...
- Два шага вперед!
Наконец-то Медуза выбрал себе жертву. "Один ответит за всех, хэ-хэ!" Юнги немного отступают, а Эрвин выходит вперед.
- Чего врешь?
- Да я не...
- Опять ты врешь!
Руди уставился на Медузу. Опять эта проклятая улыбка на лице боцмана. Да, именно так Медуза улыбается, выбирая себе жертву. Руди мутит от отвращения.
Лицо Эрвина горит.
- Ага, молодчик! Струсил? - набрасывается на него Медуза. - Стало быть, струсил? Сперва-то все смеялся, когда тебя не видно было, а здесь, впереди, струсил! В штаны наделал, хэ-хэ!
Медуза мельком взглядывает на юнг, вплотную подходит к Эрвину и хватает его за руки.
- Трус! - Эрвин откидывает голову назад. - Ты трус! говорит Медуза и медленно встряхивает Эрвина. - Тряпка ты!
Эрвин закрыл глаза. Руки его, протянутые по швам, сжимаются в кулаки, и на костяшках показываются белые пятна. Он не дрожит, как все остальные ребята.
Медуза перестал ухмыляться. Он задыхается от злобы и шипит Эрвину прямо в лицо:
- Ишь, харя! Ты думаешь, я ее позабыл... Еще с тех пор помню! Это ты мясо украл!
У Руди дрожат колени, ему стоит больших усилий остановить эту дрожь. У боцмана такое страшное, искаженное лицо, какого Руди еще никогда не видал. Вдруг Медуза оборачивается к ребятам:
- И такая подлая тварь затесалась среди вас! Такая тварь лезет в моряки... - Он хватает Эрвина за ворот и подтаскивает к себе.
Резким движением Эрвин поднимает руки, но сразу же снова опускает их.
- Э-э-э! - верещит Медуза. - Ты поднял свои грязные лапы на меня? Марш на реи! Марш вверх!
Но Эрвин не двигается с места. Он только разжимает кулаки.
- Это приказ! Ты что, отказываешься выполнять мой приказ?
Эрвин подбегает к правому фальшборту, вскакивает на него и оттуда поднимается по реям.
- А ну-ка, живей! Марш-марш! Бегом!
Юнги не сводят глаз со своего товарища. Эрвин ведь чуть не самый сильный, Эрвин знает, как лазить по реям.
- На бак, живо!
Эрвин быстро спускается вниз. Делает он это очень ловко и даже красиво.
- Наверх, живо!
Ребята, как на соревнованиях, следят за каждым движением своего товарища. Им кажется, что Медуза успокоился. Он отдает ясные, четкие приказания, и на его лице снова появилась улыбка.
А Эрвин то лезет вверх, то спускается вниз, то вверх, то снова вниз...
- Внимание!
Эрвин останавливается и смотрит вниз на палубу.
- Так! А теперь ты громко крикнешь: "Я трусливая собака!"
Эрвин молчит.
И тогда все начинается снова. Опять он гонит Эрвина по вантам вверх, заставляет спускаться вниз, потом снова вверх. Вместе с его движениями медленно поднимаются и опускаются головы ребят на палубе. Эрвин ведь самый сильный из них, потому-то Медуза и избрал его жертвой.
Но постепенно движения Эрвина становятся медленнее, вот он один раз уже промахнулся, но, к счастью, схватил канат другой рукой. Опять ошибся... А Медуза все улыбается.
Эрвин безжизненно повисает на реях.
- Ну что? Ослаб уже? А ну, кричи, что я тебе приказывал!
Ребята на палубе слышат, как тяжело дышит их товарищ.
- Господин боцман! - кричит Руди. - Господин боцман! Он больше не может, и если он...
- Молчать! А ну, вверх! Марш-марш!
Эрвин из последних сил снова тянется вверх и вдруг застывает. Ребята не сводят с него глаз. Вот он чуть приподнялся.
- Я... - выкрикивает он и начинает громко рыдать. Он дрожит так сильно, что ванты начинают раскачиваться.
- Дальше, дальше! Давай дальше!
Эрвин начинает спускаться, но у него уже почти нет сил...
Боцман, размахивая руками, кричит:
- Вверх, вверх! Я приказал!
Но Эрвин медленно спускается вниз.
- А, черт! Вверх - я приказал!
Эрвин висит в десяти метрах от палубы. Руки его судорожно цепляются за просмоленные канаты. Вниз, вниз, скорее вниз!.. И вдруг все шестьдесят ребят вздрагивают.
Руди вцепился в руку Куделька. Раздается крик... Крик разом обрывается, как только Эрвин падает на палубу.
С белыми лицами ребята склоняются над скорчившейся фигурой товарища.
- Назад! - кричит боцман. - Двое вперед, остальные назад!
Но юнги стеной окружили Эрвина и не подпускают к нему Медузу. И, хотя боцман кричит, надрываясь, они словно не слышат его. Ужас охватил их, ужас и гнев.
Четверо юнг осторожно несут Эрвина к корме, туда, где помещается лазарет. Медуза плетется сзади и бормочет:
- Он не выполнил моего приказа... Я не разрешал ему спускаться!.. Он не выполнил моего приказа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82