Страх внезапно сковывает юнгу, но он все же уверяет:
- Ничего, мне не страшно!
Человек отпускает его, и Руди замечает вдруг, что стоит на палубе в одних трусах. Ему делается сразу очень холодно.
- Теперь все в порядке! - успокаивает его человек и подходит к фальшборту. - Ступай-ка к себе в каюту!
- Что-нибудь случилось, боцман? - спрашивает с мостика первый штурман.
- Все в порядке! - отвечает боцман, и голос его звучит уже спокойно, как всегда.
Прежде чем отправиться к себе, Руди еще раз смотрит вслед чужому кораблю. Но теперь видна только корма.
Медленно удаляются несколько тусклых огоньков.
3
Еще ночью туман рассеялся. И, когда Руди на следующее утро взбегает по трапу на мостик, чтобы убрать в каютах первого штурмана и капитана, дует свежий нордвест, снова вздымаются пенящиеся валы, с грохотом ударяясь о стальные бока корабля. То и дело через левый борт на палубу залетают соленые брызги, но "Сенегал", грузно переваливаясь с боку на бок, движется вперед.
Руди любит убирать в каютах, особенно когда остается там один. Но сегодня первый штурман не на мостике и не на палубе, а сидит за письменным столом и заполняет какую-то ведомость. Руди громко приветствует его.
- Перестанешь ты когда-нибудь орать? У меня и так от твоего крика голова болит!
Руди осторожно ставит ведро с водой, щетку, совок на пол и подходит к койке.
- Опять ты с ведром воды приперся? Что я тебе, свинья, что ли? Без конца тут с водой возишься!
- Сегодня суббота, господин Pay.
- A y вас в Саксонии, что, только по субботам убирают?
Так начинается обычная ежедневная дуэль. Всякий раз, когда Руди убирает каюту "Первого", тот поддразнивает Руди. Сначала юнга очень обижался, но скоро понял, что штурман говорит все это не всерьез, и просто хочет пошутить с Генрихом. И "Генрих" за словом в карман не лезет. Когда он, припертый к стенке, уже не знает, как отвечать на нападки гамбуржца, он начинает хвастаться.
Он хвастается для того, чтобы защитить свою родину.
Сегодня он сперва молчит. Но, разглаживая одеяло, он напряженно думает. Нет, Руди больше не хочет только защищаться, как в первое время. Он собирается перейти в наступление, потому что чувствует: первый штурман шутку понимает.
- В Саксонии у нас каждый день убирают.
- Это потому, что вы такие грязнухи, что ли?
Этот ответ Руди надо сначала переварить. Но вот он уже нашелся:
- Да нет, не потому: вся грязная вода-то у нас стекает в Эльбу, а оттуда течет в Гамбург. И в Дрездене всю грязь выбрасывают в Эльбу. И в Ризе тоже. Ну, а в Гамбурге люди в этой грязи купаются.
- Ну и свиньи же вы! - ворчит "Первый".
Руди, улыбаясь, взбивает подушку.
- Какие же это мы свиньи? У нас-то Эльба еще чистая. Вы в Гамбурге такой чистой воды и не знаете.
Теперь очередь за штурманом молчать. Перо его скрипит, и Руди даже слышит, как он вздыхает. Юнга задергивает занавеску перед койкой, споласкивает умывальник, кстати всегда чистый.
- Да какая у вас там Эльба! - начинает немного спустя штурман. - Ручеек!
- А стоит нам перекрыть этот ручеек, и все корабли у вас в Гамбурге сядут на дно. Без нашей воды Гамбург был бы жалкой рыбачьей деревней.
- Ты что, хочешь, чтобы последнее слово всегда за тобой оставалось?
С минуту оба молчат. Штурман снова что-то пишет.
- Почему всегда? - говорит вдруг Руди.
Штурман перестает писать, открывает рот, но только откашливается и снова склоняется над ведомостью.
Каюта штурмана небольшая, и каждый сантиметр здесь использован разумно. Над койкой - книжная полка. Руди часто рассматривает корешки. Некоторые книги даже перелистывает. В маленький блокнот он выписал себе авторов и заглавия. Он вообще интересуется книжками. Своих книг у него мало, и за весь последний год он прочел только томик Карла Мая *.
Здесь, у штурмана, совсем другие книги. И имена авторов какие-то странные. Руди записал эти имена в блокнот на последней странице. Не там, где он делает всякие записи о продуктах или портах, в которые заходит "Сенегал".
Только где бы узнать, как эти имена правильно произносятся! Чарльз Диккенс, Эмиль Золя, Иван Тургенев, Редьярд Киплинг, Роберт Стивенсон, Джозеф Конрад, Джек Лондон.
Что же это все за книги такие? Руди так хочется прочитать их! Штурман же читал их. А "Первый" - настоящий штурман. Но Руди побаивается просить его об этом. Ему прежде всего хочется разузнать что-нибудь об этих писателях, а то еще штурман подумает, что саксонцы все такие глупые. Надо бы себе карманную энциклопедию завести.
Руди подливает воды в большой кувшин и в умывальник. При этом он должен широко расставлять ноги, так как качка порядочная. Но Руди уже привык к ней. Закончив все дела, он подходит к письменному столу и молча ждет.
- Тебе что?
- Можно мне теперь пол мыть?
Штурман резко отодвигает стул и смотрит на Руди. Руди замечает, что он в теплых домашних шлепанцах.
- Что я тебе сказал?
- Но ведь сегодня суббота, господин Pay.
* Автор приключенческих романов.
Штурман поднимает руку и кричит:
- Вон!
- Так точно, господин штурман! - Руди открывает дверь, но "Первый" уже вскочил:
- Всегда-то за тобой последнее слово!
- Совсем не всегда! - И Руди пулей вылетает из каюты.
- Молчать!
- Так точно! - кричит Руди и бросается к трапу.
Но по дороге еще раз оглядывается и вовремя успевает пригнуться. Над ним со свистом пролетает теплая домашняя туфля из верблюжьей шерсти и, ударившись о фальшборт, падает в воду. Руди слышит, как она шлепается внизу.
- Тю-тю! - поддразнивает он штурмана и мигом слетает по трапу вниз.
- Вонючий козел!
На этот раз Руди оставляет последнее слово за штурманом.
4
Зайдя в буфетную, Руди увидел стармеха. Тот стоял рядом с буфетчиком Ваалем и наливал в рюмку водку.
- С утра неплохо горло прополоскать! - сказал он буфетчику и опрокинул стопку в рот,
Шишковатый нос стармеха уже побагровел. Вытерев губы, он налил новую стопку.
Руди терпеть не может толстого механика. Из-за него часто приходится задерживаться в буфетной. Почти каждый вечер стармех в одиночестве сидит за столом в салоне и пьет голландский джин или виски. А Руди приходится ждать у стойки. В открытую дверь ему виден весь салон.
Сейчас Руди достает булочку, медленно жует и смотрит на толстого стармеха, живот которого так выпирает, что кажется, будто он проглотил футбольный мяч. Темно-синий китель весь в пятнах. Входит боцман Иогансен. Он принес буфетчику три новых оцинкованных ведра и целый ворох половых тряпок.
- Хватит, что ли, на первый раз, Фреди? - спрашивает он.
- Спасибо, боцман! Мочала бы мне еще! Пусть Генрих сходит с тобой в канатную.
Руди кивает. Рот у него забит булкой.
- А ну-ка, две кружки пива - для меня и для боцмана! приказывает стармех.
- Благодарю вас. Я с утра никогда не пью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Ничего, мне не страшно!
Человек отпускает его, и Руди замечает вдруг, что стоит на палубе в одних трусах. Ему делается сразу очень холодно.
- Теперь все в порядке! - успокаивает его человек и подходит к фальшборту. - Ступай-ка к себе в каюту!
- Что-нибудь случилось, боцман? - спрашивает с мостика первый штурман.
- Все в порядке! - отвечает боцман, и голос его звучит уже спокойно, как всегда.
Прежде чем отправиться к себе, Руди еще раз смотрит вслед чужому кораблю. Но теперь видна только корма.
Медленно удаляются несколько тусклых огоньков.
3
Еще ночью туман рассеялся. И, когда Руди на следующее утро взбегает по трапу на мостик, чтобы убрать в каютах первого штурмана и капитана, дует свежий нордвест, снова вздымаются пенящиеся валы, с грохотом ударяясь о стальные бока корабля. То и дело через левый борт на палубу залетают соленые брызги, но "Сенегал", грузно переваливаясь с боку на бок, движется вперед.
Руди любит убирать в каютах, особенно когда остается там один. Но сегодня первый штурман не на мостике и не на палубе, а сидит за письменным столом и заполняет какую-то ведомость. Руди громко приветствует его.
- Перестанешь ты когда-нибудь орать? У меня и так от твоего крика голова болит!
Руди осторожно ставит ведро с водой, щетку, совок на пол и подходит к койке.
- Опять ты с ведром воды приперся? Что я тебе, свинья, что ли? Без конца тут с водой возишься!
- Сегодня суббота, господин Pay.
- A y вас в Саксонии, что, только по субботам убирают?
Так начинается обычная ежедневная дуэль. Всякий раз, когда Руди убирает каюту "Первого", тот поддразнивает Руди. Сначала юнга очень обижался, но скоро понял, что штурман говорит все это не всерьез, и просто хочет пошутить с Генрихом. И "Генрих" за словом в карман не лезет. Когда он, припертый к стенке, уже не знает, как отвечать на нападки гамбуржца, он начинает хвастаться.
Он хвастается для того, чтобы защитить свою родину.
Сегодня он сперва молчит. Но, разглаживая одеяло, он напряженно думает. Нет, Руди больше не хочет только защищаться, как в первое время. Он собирается перейти в наступление, потому что чувствует: первый штурман шутку понимает.
- В Саксонии у нас каждый день убирают.
- Это потому, что вы такие грязнухи, что ли?
Этот ответ Руди надо сначала переварить. Но вот он уже нашелся:
- Да нет, не потому: вся грязная вода-то у нас стекает в Эльбу, а оттуда течет в Гамбург. И в Дрездене всю грязь выбрасывают в Эльбу. И в Ризе тоже. Ну, а в Гамбурге люди в этой грязи купаются.
- Ну и свиньи же вы! - ворчит "Первый".
Руди, улыбаясь, взбивает подушку.
- Какие же это мы свиньи? У нас-то Эльба еще чистая. Вы в Гамбурге такой чистой воды и не знаете.
Теперь очередь за штурманом молчать. Перо его скрипит, и Руди даже слышит, как он вздыхает. Юнга задергивает занавеску перед койкой, споласкивает умывальник, кстати всегда чистый.
- Да какая у вас там Эльба! - начинает немного спустя штурман. - Ручеек!
- А стоит нам перекрыть этот ручеек, и все корабли у вас в Гамбурге сядут на дно. Без нашей воды Гамбург был бы жалкой рыбачьей деревней.
- Ты что, хочешь, чтобы последнее слово всегда за тобой оставалось?
С минуту оба молчат. Штурман снова что-то пишет.
- Почему всегда? - говорит вдруг Руди.
Штурман перестает писать, открывает рот, но только откашливается и снова склоняется над ведомостью.
Каюта штурмана небольшая, и каждый сантиметр здесь использован разумно. Над койкой - книжная полка. Руди часто рассматривает корешки. Некоторые книги даже перелистывает. В маленький блокнот он выписал себе авторов и заглавия. Он вообще интересуется книжками. Своих книг у него мало, и за весь последний год он прочел только томик Карла Мая *.
Здесь, у штурмана, совсем другие книги. И имена авторов какие-то странные. Руди записал эти имена в блокнот на последней странице. Не там, где он делает всякие записи о продуктах или портах, в которые заходит "Сенегал".
Только где бы узнать, как эти имена правильно произносятся! Чарльз Диккенс, Эмиль Золя, Иван Тургенев, Редьярд Киплинг, Роберт Стивенсон, Джозеф Конрад, Джек Лондон.
Что же это все за книги такие? Руди так хочется прочитать их! Штурман же читал их. А "Первый" - настоящий штурман. Но Руди побаивается просить его об этом. Ему прежде всего хочется разузнать что-нибудь об этих писателях, а то еще штурман подумает, что саксонцы все такие глупые. Надо бы себе карманную энциклопедию завести.
Руди подливает воды в большой кувшин и в умывальник. При этом он должен широко расставлять ноги, так как качка порядочная. Но Руди уже привык к ней. Закончив все дела, он подходит к письменному столу и молча ждет.
- Тебе что?
- Можно мне теперь пол мыть?
Штурман резко отодвигает стул и смотрит на Руди. Руди замечает, что он в теплых домашних шлепанцах.
- Что я тебе сказал?
- Но ведь сегодня суббота, господин Pay.
* Автор приключенческих романов.
Штурман поднимает руку и кричит:
- Вон!
- Так точно, господин штурман! - Руди открывает дверь, но "Первый" уже вскочил:
- Всегда-то за тобой последнее слово!
- Совсем не всегда! - И Руди пулей вылетает из каюты.
- Молчать!
- Так точно! - кричит Руди и бросается к трапу.
Но по дороге еще раз оглядывается и вовремя успевает пригнуться. Над ним со свистом пролетает теплая домашняя туфля из верблюжьей шерсти и, ударившись о фальшборт, падает в воду. Руди слышит, как она шлепается внизу.
- Тю-тю! - поддразнивает он штурмана и мигом слетает по трапу вниз.
- Вонючий козел!
На этот раз Руди оставляет последнее слово за штурманом.
4
Зайдя в буфетную, Руди увидел стармеха. Тот стоял рядом с буфетчиком Ваалем и наливал в рюмку водку.
- С утра неплохо горло прополоскать! - сказал он буфетчику и опрокинул стопку в рот,
Шишковатый нос стармеха уже побагровел. Вытерев губы, он налил новую стопку.
Руди терпеть не может толстого механика. Из-за него часто приходится задерживаться в буфетной. Почти каждый вечер стармех в одиночестве сидит за столом в салоне и пьет голландский джин или виски. А Руди приходится ждать у стойки. В открытую дверь ему виден весь салон.
Сейчас Руди достает булочку, медленно жует и смотрит на толстого стармеха, живот которого так выпирает, что кажется, будто он проглотил футбольный мяч. Темно-синий китель весь в пятнах. Входит боцман Иогансен. Он принес буфетчику три новых оцинкованных ведра и целый ворох половых тряпок.
- Хватит, что ли, на первый раз, Фреди? - спрашивает он.
- Спасибо, боцман! Мочала бы мне еще! Пусть Генрих сходит с тобой в канатную.
Руди кивает. Рот у него забит булкой.
- А ну-ка, две кружки пива - для меня и для боцмана! приказывает стармех.
- Благодарю вас. Я с утра никогда не пью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82