- Михаил Устинович, - услышал я голос из спальни, - как долго вы будете в Самаре? Дело в том, что нашу поездку в Белебей придется, видимо, отложить.
Пока я раздумывал, что ей ответить, Анатолий Корнилович неожиданно спросил:
- А кстати, какова нынче конъюнктура на патоку и мануфактуру?
Я молча пожал плечами, обдумывая ответ.
- Мужик, торгующий патокой, знает, по какой цене будет сегодня продавать свой товар, а вы, господин Дрозд, коммивояжер, - произнес Анатолий Корнилович, глядя на меня немигающими глазами.
- Меня прежде всего интересуют цены на кожу, зерно и фураж. Патока же и мануфактура, как вы знаете, не входят в рацион легионеров, - улыбнулся я.
Ответ, кажется, понравился моему собеседнику.
- В прибылях участвуете? - допытывался он.
- Какие там прибыли! Пятьсот рублей в месяц и двадцать в день на дорожные расходы. Правда, иногда кое-что перепадает...
- Послушайте, господин Дрозд, - после некоторого раздумья обратился ко мне Анатолий Корнилович. - Не хотите ли на взаимовыгодных условиях сотрудничать с нашей фирмой? Я - представитель американской фирмы "Нанкинвиль". Контора находится в Москве, а сотрудники работают в разных городах России.
- Когда мне предлагают новое дело, я всегда задумываюсь: стоит ли овчинка выделки?
- Такая осторожность начинающего коммивояжера мне понятна, - кивнул Анатолий Корнилович, - но, будь я на вашем месте, господин Дрозд, располагай я такой свободой передвижения, ничто в мире не смогло бы заставить меня отказаться от возможности заработать. Дело в том, что в нашей стране пока ничтожно мало знают о современной России. А без достоверной информации не может быть развернутой торговли. В информации заинтересованы и Россия, и Соединенные Штаты. Общеизвестно, что торговля - двигатель прогресса. Но надо знать, с кем имеешь дело! Иначе ни один американец, ни одна фирма не станет рисковать своим капиталом. Вот почему мой шеф взял на себя труд организовать бюро по сбору торговой информации. Правительство и деловые круги Америки нуждаются в экономической информации. Вы меня поняли?
- И да, и нет! Сведения для вас придется подавать в письменном виде, не так ли? А попадись с ними к чехословакам или того хуже - к красным, меня тут же поставят к стенке и даже фамилию не спросят.
- Нам нужна объективная информация в плане коммерческих сделок, беспристрастная и точная. Боже упаси заниматься сбором шпионских данных. С любителями сильных ощущений нам не по пути. А вы, дорогой мой, должны усвоить следующее. - Анатолий Корнилович придвинулся и положил мне на плечо руку. - Соединенные Штаты - единственная страна в мире, сбросившая ярмо национальной ограниченности. Американца не интересует, кто вы: итальянец, поляк, испанец... Американцу подавай деловые качества, ему наплевать на национальную принадлежность. Какому идолу ты поклоняешься, ему безразлично. У нас полнейшее равноправие наций и вероисповеданий, я бы сказал содружество наций и вероисповеданий! Живя в России, трудно представить неограниченную свободу слова американского гражданина. К примеру, можно сколько угодно ругать даже самого президента Соединенных Штатов - о сенате и министрах и говорить нечего, - и никого это не интересует. А услышит рядовой американец, улыбнется: "Ругаешь? И правильно делаешь!"
- Неужели у американцев нет национальной гордости? - попытался я подлить масла в огонь.
Анатолий Корнилович улыбнулся:
- Это россиян обуяла национальная гордость, потому они и перебиваются с черного хлеба на дрянной квас. "Мы - русские!" Нашли чем хвастаться! Глушь, вши, вместо штиблет - лапти; вместо гаванских сигар - махорка, от которой дохнут тараканы. А русские солдаты? С одной винтовкой на троих шли на немецкие пушки: один стрелял, двое хлопали в ладоши. Вы знаете, сколько миллионов русских погибло в эту войну? Америка же только на поставках оружия воюющим европейским государствам создала огромные золотые запасы. Богатели и предприниматели, и рабочие, и фермеры, и чиновники - словом, все. Надо уметь жить, милый мой!
"Горе больного - доход врача", - подумал я, но вовремя сдержался и только сказал:
- Рабочим, говорите, тоже перепадает?
- А как вы думали! - Анатолий Корнилович даже удивился. - Капитал, конечно, в руках у Рокфеллеров, Морганов, Фордов и иже с ними по духу и крови, но и рабочие не в обиде... - Он неожиданно умолк, посмотрел на меня в упор и цинично спросил: - Ну так как же, согласны?
- Прежде чем решить, я должен знать, какое вознаграждение гарантирует ваша фирма.
- Пятьсот рублей в месяц и двадцать пять дорожных в сутки. Прочие расходы по предъявлении официальных или ваших личных счетов... Конечно, в разумных пределах...
- Я подумаю.
В это время в гостиную вошла переодетая Маргарита Васильевна, и я поспешил откланяться, сказав, что дня через два-три отправляюсь в поездку по губернии.
Как-то в одной из самарских газет появилось объявление анонимного общества о покупке крупных лесных участков, угодий, экономии с оплатой в иностранных банках. За справками предлагалось обращаться к представителю общества, проживавшему в десятом номере гостиницы "Националь".
Я понимал, что подобными, на первый взгляд невинными, объявлениями обычно маскируются темные политические махинации, и решил поинтересоваться, что же это за общество.
Оказалось, что представителем этого общества в Самаре является француз Люке, тот самый, который в памятный день скандала в ресторане вручил мне свою визитную карточку.
Однажды вечером он увидел меня в вестибюле гостиницы и, улыбаясь, подошел ко мне.
- Нам нужно, как говорят русские, посидеть за чашкой чаю. Но сегодня у меня свидание с патроном... А вот завтра после семи жду вас.
Я поблагодарил его и сказал, что у меня есть и деловая необходимость встретиться с ним, чтобы предложить выгодную для обоих сделку.
В условленное время я подошел к номеру Люке. Дверь была приоткрыта, и я увидел Люке, не будучи замеченным им. Он сидел за письменным столом и что-то писал. Перед ним лежала стопка конторских книг, груда каких-то газет и пухлые пачки бумаг. Поминутно заглядывая в толстый гроссбух, он что-то сосредоточенно подсчитывал, шевелил губами и снова писал.
Я постучал в открытую дверь и вошел. Люке, увидев меня, вскочил и пошел мне навстречу.
- Рад вас видеть, - произнес он, выходя из-за стола и пожимая мне руку. - Очень любезно с вашей стороны, сударь! Будьте как у себя дома, присаживайтесь! Хотите трубку? А вот и турецкий табак - забава султана.
На Люке был безукоризненно сшитый серый костюм. Видимо, он любил и умел красиво одеваться.
Усадив меня возле письменного стола, Люке положил перед собой книгу для записей и вооружился карандашом, будто я собирался дать ему интервью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65