Клянусь честью, не от радости - ведь свои же пошли войной на своих. .. Поручик жадно затянулся, но тут же швырнул недокуренную папиросу и заплакал.
- Почему чехословацкий отряд не занял Шелашниково? - спросил Полупанов.
- Чехи рассчитывали на внезапность, но на разъезде появился бронепоезд с двухтысячным отрядом матросов под командованием адмирала Полупанова...
- Это хто тоби казав, що е двухтысячный отряд у нашего Полупаныча? расплываясь в довольной улыбке, спросил Паша.
- Точно не могу знать, но, кажется, конные разведчики, - ответил офицер.
- Мне абсолютно достоверно известно, что в Самаре и Бугуруслане формируются специальные отряды и засылаются на Волго-Бугульминскую железную дорогу с диверсионными целями...
Показания поручика показались мне настолько важными, что я решил немедленно ехать в Самару, а Семенову отправил по телеграфу донесение.
- Ну а что ты знаешь точно? Только чтоб как на духу! Понял? - продолжал допрос Полупанов...
Самара - Бугуруслан
Дорога в Самару через разъезд Похвистнево была мне, хорошо знакома. Но, как и много раз до этого, я восхищался непрерывной сменой пейзажа: то мелькнет безымянная речушка, то березовая роща, то, как окинуть взором, раскинется колосящаяся нива.
Самара встретила меня предгрозовым зноем. Низко, почти у самой земли, проносятся ласточки. Высоко в небе парит ястреб.
Первое, что мне бросилось в глаза, как только я вышел из вагона, это стоявший на запасном пути готовый к отправлению воинский эшелон. Я сосчитал количество теплушек. Если в каждой теплушке восемь лошадей, то в эшелоне сотни три казаков.
Через открытые двери видны висящие на стенах вагонов седла и карабины. На платформах - пушки, походные кухни, кругом снуют чубатые казаки в широченных шароварах с лампасами.
И мне вспомнился Первомай четырнадцатого года, когда вот такие же "молодцы" нещадно налетали с плетьми на демонстрантов в Самаре...
Но я не обнаружил здесь отступивших от Шелашникова белочехов, ради чего совершил этот путь: заметая следы, отряд словно в Волгу канул.
Что делать?
Выйдя на привокзальную площадь, я задумался: сразу к Кожевникову или сначала пройтись по улицам города?.. Ни то, ни другое. Увидев свободную пролетку, я изменил свое решение.
- В гостиницу "Националь", любезный.
Там я быстро привел себя в порядок и в половине восьмого вечера переступил порог квартиры Маргариты Васильевны.
- Как это мило! Сегодня я не отпущу вас до конца вечера, - проворковала Маргарита Васильевна, поднося мне для поцелуя свою холеную руку, украшенную изящным золотым браслетом. - Признайтесь, вы ведь знали, что сегодня день моего ангела?!
Я поздравил ее и в смущении развел руками:
- Виноват, не знал, а посему явился с пустыми руками...
- Это даже хорошо. Вы подарите мне свое внимание.
В квартире стоял многоголосый шум, слышались звуки рояля.
Когда мы вошли в гостиную, навстречу нам устремился изрядно подвыпивший штабс-капитан.
- Сударыня, поклянитесь в присутствии этого молодого человека, что вы станцуете сегодня по случаю такого торжества.
- Охотно, только немного позже. - Маргарита Васильевна выразительно посмотрела на меня, взяла под руку и увела от штабс-капитана.
- Мадам Сарычева, вас можно поздравить с завидным приобретением! произнесла с улыбкой какая-то дама, когда мы проходили мимо.
- Этот юнец свои расходы окупит, - послышалось за моей спиной. - Ну, посудите сами...
Маргарита Васильевна, не обращая внимания на реплики гостей, увлекла меня в дальний угол гостиной, где уединились двое: уже знакомые мне Анатолий Корнилович и чехословацкий майор Пшеничка.
- Вы можете положиться на них, как на меня, дорогой, - сжимая локоть моей руки, шепнула Маргарита Васильевна. - Разговаривайте с ними откровенно, и они ответят вам тем же. А сейчас я должна вас покинуть.
- И надолго?
- Только на минутку, чтобы отдать распоряжение прислуге... - И Маргарита Васильевна удалилась.
- О, я знаю эту женщину! Если она осчастливит вас, вы без нее не сможете и дня прожить, - многозначительно произнес Анатолий Корнилович. - А пока садитесь и рассказывайте, где были, что видели...
Было уже далеко за полночь. Гости стали расходиться, и Анатолий Корнилович, оставшись со мной наедине, спросил:
- Считаете ли вы возможным сейчас продолжить однажды начатый нами разговор? Я по-прежнему предлагаю вам выбраться с мелководья... Надо начинать жить, а не прозябать среди толпы дураков. Каждому выразившему желание сотрудничать с нашей фирмой, - твердо выговаривая слова, наставлял меня Анатолий Корнилович, - я должен изложить, в чем заключаются его обязанности. Итак, слушайте: ежедневное чтение газет, журналов, изучение работы советских учреждений, их организационных схем, изучение партийных и профсоюзных организаций, пропускной способности транспорта...
- И структуру органов Советской власти и пути сообщения вы также включаете в коммерческую информацию? - невинно осведомился я.
- Дело в том, дорогой мой, что в силу обстоятельств вам, хотите вы того или не хотите, придется знакомиться с настроением населения, с политикой большевиков, особенно в области экономики. Наша фирма заинтересована в понимании того, что происходит сегодня в России. А потому, естественно, нас интересует состояние и железных дорог, и водного транспорта.
- Всего не упомнить, придется, видимо, записывать...
- Безусловно! Во избежание недоразумений я покажу, как нужно записывать необходимое условными знаками...
Анатолий Корнилович долго говорил о роли "Нанкинвиль" как связующего органа между Россией и Соединенными Штатами Америки, как посредника для заключения в недалеком будущем договоров на концессии в Сибири. Закончил он свое напутствие только тогда, когда в комнату вошла Маргарита Васильевна и с нею невысокого роста брюнетка.
- Боже, кого я вижу?! - воскликнул Анатолий Корнилович. - А ведь мы уже хотели было снаряжать послов к тебе, моя радость!
Я посмотрел на кругленькое личико незнакомки, и мне почему-то стало не по себе от ее ястребиного взгляда. Я встал и молча поклонился ей.
- Мадам Каламатиано, - представил незнакомку Анатолий Корнилович. Затем он вышел в переднюю и тут же вернулся с бутылкой в руке:
- Выпьем, коллега, за благополучный приезд моей дамы. Вы бывали в Белебее? - разливая водку, спросил он. И, не ожидая ответа, добавил: Информацию с Волго-Бугульминской дороги будете передавать мадам Каламатиано в Белебей. И только в исключительных случаях - Маргарите Васильевне. Но тогда оставляйте у себя копию...
Когда я вернулся в гостиницу, портье, передавая мне ключ, сказал: "Вас просили зайти в восьмой помер".
Не заходя к себе, я пошел в номер Анатолия Корниловича.
Вероятно, я не мог скрыть своего удивления, когда увидел в номере Анатолия Корниловича упакованные чемоданы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Почему чехословацкий отряд не занял Шелашниково? - спросил Полупанов.
- Чехи рассчитывали на внезапность, но на разъезде появился бронепоезд с двухтысячным отрядом матросов под командованием адмирала Полупанова...
- Это хто тоби казав, що е двухтысячный отряд у нашего Полупаныча? расплываясь в довольной улыбке, спросил Паша.
- Точно не могу знать, но, кажется, конные разведчики, - ответил офицер.
- Мне абсолютно достоверно известно, что в Самаре и Бугуруслане формируются специальные отряды и засылаются на Волго-Бугульминскую железную дорогу с диверсионными целями...
Показания поручика показались мне настолько важными, что я решил немедленно ехать в Самару, а Семенову отправил по телеграфу донесение.
- Ну а что ты знаешь точно? Только чтоб как на духу! Понял? - продолжал допрос Полупанов...
Самара - Бугуруслан
Дорога в Самару через разъезд Похвистнево была мне, хорошо знакома. Но, как и много раз до этого, я восхищался непрерывной сменой пейзажа: то мелькнет безымянная речушка, то березовая роща, то, как окинуть взором, раскинется колосящаяся нива.
Самара встретила меня предгрозовым зноем. Низко, почти у самой земли, проносятся ласточки. Высоко в небе парит ястреб.
Первое, что мне бросилось в глаза, как только я вышел из вагона, это стоявший на запасном пути готовый к отправлению воинский эшелон. Я сосчитал количество теплушек. Если в каждой теплушке восемь лошадей, то в эшелоне сотни три казаков.
Через открытые двери видны висящие на стенах вагонов седла и карабины. На платформах - пушки, походные кухни, кругом снуют чубатые казаки в широченных шароварах с лампасами.
И мне вспомнился Первомай четырнадцатого года, когда вот такие же "молодцы" нещадно налетали с плетьми на демонстрантов в Самаре...
Но я не обнаружил здесь отступивших от Шелашникова белочехов, ради чего совершил этот путь: заметая следы, отряд словно в Волгу канул.
Что делать?
Выйдя на привокзальную площадь, я задумался: сразу к Кожевникову или сначала пройтись по улицам города?.. Ни то, ни другое. Увидев свободную пролетку, я изменил свое решение.
- В гостиницу "Националь", любезный.
Там я быстро привел себя в порядок и в половине восьмого вечера переступил порог квартиры Маргариты Васильевны.
- Как это мило! Сегодня я не отпущу вас до конца вечера, - проворковала Маргарита Васильевна, поднося мне для поцелуя свою холеную руку, украшенную изящным золотым браслетом. - Признайтесь, вы ведь знали, что сегодня день моего ангела?!
Я поздравил ее и в смущении развел руками:
- Виноват, не знал, а посему явился с пустыми руками...
- Это даже хорошо. Вы подарите мне свое внимание.
В квартире стоял многоголосый шум, слышались звуки рояля.
Когда мы вошли в гостиную, навстречу нам устремился изрядно подвыпивший штабс-капитан.
- Сударыня, поклянитесь в присутствии этого молодого человека, что вы станцуете сегодня по случаю такого торжества.
- Охотно, только немного позже. - Маргарита Васильевна выразительно посмотрела на меня, взяла под руку и увела от штабс-капитана.
- Мадам Сарычева, вас можно поздравить с завидным приобретением! произнесла с улыбкой какая-то дама, когда мы проходили мимо.
- Этот юнец свои расходы окупит, - послышалось за моей спиной. - Ну, посудите сами...
Маргарита Васильевна, не обращая внимания на реплики гостей, увлекла меня в дальний угол гостиной, где уединились двое: уже знакомые мне Анатолий Корнилович и чехословацкий майор Пшеничка.
- Вы можете положиться на них, как на меня, дорогой, - сжимая локоть моей руки, шепнула Маргарита Васильевна. - Разговаривайте с ними откровенно, и они ответят вам тем же. А сейчас я должна вас покинуть.
- И надолго?
- Только на минутку, чтобы отдать распоряжение прислуге... - И Маргарита Васильевна удалилась.
- О, я знаю эту женщину! Если она осчастливит вас, вы без нее не сможете и дня прожить, - многозначительно произнес Анатолий Корнилович. - А пока садитесь и рассказывайте, где были, что видели...
Было уже далеко за полночь. Гости стали расходиться, и Анатолий Корнилович, оставшись со мной наедине, спросил:
- Считаете ли вы возможным сейчас продолжить однажды начатый нами разговор? Я по-прежнему предлагаю вам выбраться с мелководья... Надо начинать жить, а не прозябать среди толпы дураков. Каждому выразившему желание сотрудничать с нашей фирмой, - твердо выговаривая слова, наставлял меня Анатолий Корнилович, - я должен изложить, в чем заключаются его обязанности. Итак, слушайте: ежедневное чтение газет, журналов, изучение работы советских учреждений, их организационных схем, изучение партийных и профсоюзных организаций, пропускной способности транспорта...
- И структуру органов Советской власти и пути сообщения вы также включаете в коммерческую информацию? - невинно осведомился я.
- Дело в том, дорогой мой, что в силу обстоятельств вам, хотите вы того или не хотите, придется знакомиться с настроением населения, с политикой большевиков, особенно в области экономики. Наша фирма заинтересована в понимании того, что происходит сегодня в России. А потому, естественно, нас интересует состояние и железных дорог, и водного транспорта.
- Всего не упомнить, придется, видимо, записывать...
- Безусловно! Во избежание недоразумений я покажу, как нужно записывать необходимое условными знаками...
Анатолий Корнилович долго говорил о роли "Нанкинвиль" как связующего органа между Россией и Соединенными Штатами Америки, как посредника для заключения в недалеком будущем договоров на концессии в Сибири. Закончил он свое напутствие только тогда, когда в комнату вошла Маргарита Васильевна и с нею невысокого роста брюнетка.
- Боже, кого я вижу?! - воскликнул Анатолий Корнилович. - А ведь мы уже хотели было снаряжать послов к тебе, моя радость!
Я посмотрел на кругленькое личико незнакомки, и мне почему-то стало не по себе от ее ястребиного взгляда. Я встал и молча поклонился ей.
- Мадам Каламатиано, - представил незнакомку Анатолий Корнилович. Затем он вышел в переднюю и тут же вернулся с бутылкой в руке:
- Выпьем, коллега, за благополучный приезд моей дамы. Вы бывали в Белебее? - разливая водку, спросил он. И, не ожидая ответа, добавил: Информацию с Волго-Бугульминской дороги будете передавать мадам Каламатиано в Белебей. И только в исключительных случаях - Маргарите Васильевне. Но тогда оставляйте у себя копию...
Когда я вернулся в гостиницу, портье, передавая мне ключ, сказал: "Вас просили зайти в восьмой помер".
Не заходя к себе, я пошел в номер Анатолия Корниловича.
Вероятно, я не мог скрыть своего удивления, когда увидел в номере Анатолия Корниловича упакованные чемоданы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65