Шарра с облегчением перевела дух, убедившись, что там было еще тихо и пусто. Усадив Джексома, она налила ему чашку кла, нарезала фруктов и положила в миску горячей каши из горшка, стоявшего на краю очага.
Они хорошо слышали голоса и восклицания новоприбывших; громче всех звучал густой баритон Робинтона – арфист вышел встречать гостей на крыльцо.
Торопливо дожевывая, Джексом дернулся было идти, но Шарра удержала его:
– Тебя и без того скоро найдут. Ешь!
– Там, на берегу, сидит Рут, – донесся голос Лайтола. – Но что-то я Джексома нигде не заметил…
– Джексом где-то здесь, – сказал Робинтон. Бронзовая стрела сверкнула под потолком кухни, пискнула и исчезла.
– Он во-он там, за той дверью, Лайтол. В кухне, – засмеялся Робинтон.
– Я начинаю думать, – поспешно давясь кашей, с негодованием буркнул Джексом, – что Лесса была не так уж и не права!..
Он едва успел доскрести миску, когда дверь отворилась, и Джексом вскочил навстречу вошедшему Лайтолу.
– Я… – принялся он извиняться с набитым ртом, – прости, Лайтол, я еще не завтракал…
Лайтол смотрел на него так пристально, что Джексом растерянно улыбнулся, невольно начиная нервничать: интересно, слышал ли управляющий о его утренней проделке?..
– По сравнению с тем разом, сынок, тебя попросту не узнать… Добрый день, Шарра. – Лайтол рассеянно кивнул девушке и, шагнув вперед, крепко пожал Джексому руку. – Загорел, окреп… выглядишь молодцом! Ну, а чего это ты сегодня успел натворить?
– Натворить? Нет, господин мой, я тут ни при чем. – Теперь Джексом улыбался уже от души. – Эта гора там так и была. Я просто хотел приглядеться к ней поближе – и притом первым!
– Джексом!.. – Мощный голос арфиста легко прошел сквозь все стены.
– Да, Мастер?
– Живо иди сюда, Джексом!..
* * *
В течение последующих нескольких часов Джексом успел не раз и не два мысленно поблагодарить Шарру, накормившую его завтраком. Ему так и не удалось перекусить еще раз. Едва он вступил в главный зал, как собравшиеся там Предводители и Мастера буквально засыпали его вопросами. Похоже, Паймур усердно трудился в продолжение всего выпадения Нитей: Робинтон уже показывал гостям набросок юго-восточного склона горы и прикидочную мелкомасштабную карту ближайшей части материка. Зрители явно не верили собственным глазам. Менолли рассказывала об их полете, и, видимо, не в первый раз: по крайней мере, говорила она чуть ли не стихами.
Отвечая на вопросы, Джексом про себя мучительно жалел, что Мастер арфистов был лишен возможности самолично взглянуть на гору. Если бы только он, Джексом, сообразил обождать, пока Робинтону разрешат полеты в Промежутке…
– Я знаю, Джексом, ты только что сражался с Нитями и наверняка едва стоишь на ногах, – сказал Ф'лар. – Но, может быть, ты дашь Мнементу ориентиры…
Н’тон же расхохотался, указывая на Джексома пальцем:
– Видел бы ты себя сейчас, парень!.. Пускай он ведет нас, Ф'лар! Ты должен сделать ему этот подарок!
Пришлось Джексому вновь застегнуть на себе не просохший толком летный костюм и разбудить Рута, успевшего задремать на песке. Им предстояла неслыханная честь – вести за собой лучших бронзовых Перна. Рут был очень доволен, но, в общем, и только; что же до Джексома – юный владетель с трудом прятал за внешней сосредоточенностью распиравшую его гордость. Только подумать – он, Джексом, и его белый Рут ведут за собой самых значительных людей целого мира!..
Сперва он хотел сразу послать Рута к противоположной стороне Двуликой горы – так он ее про себя называл, – но потом передумал. Он хотел, чтобы и все остальные смогли в полной мере оценить оба ее склона: ближний – прекрасный и величавый – и затем дальний.
Оказавшись над кряжами, Джексом сразу понял по лицам всадников, что его замысел полностью удался. Он дал им время посадить драконов на скалы и обозреть оттуда далекий Барьерный хребет – сверкающий, изломанный ряд белоснежных зубцов на горизонте. Потом вытянул руку в сторону моря, туда, где по колено в воде длинной цепью возвышались неторопливо курившиеся вулканы: ни утренний туман, ни серая дымка Нитей более не скрывала их очертаний.
Когда все налюбовались, Джексом точно так же, как утром, направил Рута через залив и, набрав порядочную высоту, вновь послал его в Промежуток. Этот прыжок перенес их к юго-восточному склону Двуликой….
Тут Мнемент проплыл в воздухе мимо Рута и, по словам белого дракона, предложил всем садиться. Рут и Джексом из вежливости заложили еще круг, пока бронзовый исполин выбирал место для посадки как можно дальше от трех малых конусов и наконец опустился у скрещения неглубоких прямых канав, разделявших холмики. Один за другим опускались на луг могучие бронзовые вожаки. Всадники спрыгивали наземь и, раздвигая высокие волнующиеся травы, шли к Ф'лару, который, опустившись на корточки, уже пытался раскапывать отлогий склон канавы своим поясным ножом.
– Сколько Оборотов прошло, – сказал он с сожалением, быстро осознав бесплодность этой попытки. – Здесь все погребено под слоем наносов и дерна…
– Кроме того, вулканы часто выбрасывают золу, – добавил Т'бор с Плоскогорья. Кому, как не ему, было разбираться в вулканах, которых великое множество насчитывалось в Тиллеке, относившемся к Вейру Плоскогорье. – Если все три эти горы бабахнули разом, – продолжал Т'бор, – придется, я думаю, разгрести слой в добрых полдлины, прежде чем мы в самом деле до чего-нибудь доберемся!
…На какой-то миг Джексому даже показалось, что вулканический пепел посыпался снова. Откуда-то сверху на них опустилась трепещущая, щебечущая туча – опустилась и вновь взмыла, едва не коснувшись головы Мнемента.
Сквозь возгласы удивления и даже испуга прорвалось сообщение Рута:
«Они счастливы. Люди вернулись к ним!»
– Спроси их о трех горах. Рут! Не помнят ли они, как взорвались эти горы?
Тут же выяснилось, что ящерки помнили, и даже слишком подробно. В одно мгновение ока в небе осталось лишь несколько меченых.
"Они помнят, – сказал Рут. – Они помнят, как огонь взлетал в воздух и тек по земле. Они боятся гор. Их люди тоже боялись этих гор”.
К Джексому подбежала Менолли: вид у девушки был озабоченный.
– Похоже, Рут спросил огненных ящериц о горах? Красуля и другие мои едва не рехнулись! И все из-за этих проклятых гор!
Подошел Ф'лар.
– Откуда такая тьма ящериц, Менолли? И все – без меток! Это что, здешние? – Однако, когда Менолли и Джексом рассказали ему обо всем, он лишь недоверчиво нахмурился: – Ну да, люди здесь бывали, так мы и без них это знаем. Но чтобы маленькие создания “помнили” столь отдаленные времена?.. Да, да, ваши поиски Д'рама, но тогда речь шла о каких-то двадцати пяти Оборотах! А здесь!.. – И бенденский Предводитель, не найдя подходящего слова, указал на потухшие вулканы и остатки давным-давно засыпанного селения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Они хорошо слышали голоса и восклицания новоприбывших; громче всех звучал густой баритон Робинтона – арфист вышел встречать гостей на крыльцо.
Торопливо дожевывая, Джексом дернулся было идти, но Шарра удержала его:
– Тебя и без того скоро найдут. Ешь!
– Там, на берегу, сидит Рут, – донесся голос Лайтола. – Но что-то я Джексома нигде не заметил…
– Джексом где-то здесь, – сказал Робинтон. Бронзовая стрела сверкнула под потолком кухни, пискнула и исчезла.
– Он во-он там, за той дверью, Лайтол. В кухне, – засмеялся Робинтон.
– Я начинаю думать, – поспешно давясь кашей, с негодованием буркнул Джексом, – что Лесса была не так уж и не права!..
Он едва успел доскрести миску, когда дверь отворилась, и Джексом вскочил навстречу вошедшему Лайтолу.
– Я… – принялся он извиняться с набитым ртом, – прости, Лайтол, я еще не завтракал…
Лайтол смотрел на него так пристально, что Джексом растерянно улыбнулся, невольно начиная нервничать: интересно, слышал ли управляющий о его утренней проделке?..
– По сравнению с тем разом, сынок, тебя попросту не узнать… Добрый день, Шарра. – Лайтол рассеянно кивнул девушке и, шагнув вперед, крепко пожал Джексому руку. – Загорел, окреп… выглядишь молодцом! Ну, а чего это ты сегодня успел натворить?
– Натворить? Нет, господин мой, я тут ни при чем. – Теперь Джексом улыбался уже от души. – Эта гора там так и была. Я просто хотел приглядеться к ней поближе – и притом первым!
– Джексом!.. – Мощный голос арфиста легко прошел сквозь все стены.
– Да, Мастер?
– Живо иди сюда, Джексом!..
* * *
В течение последующих нескольких часов Джексом успел не раз и не два мысленно поблагодарить Шарру, накормившую его завтраком. Ему так и не удалось перекусить еще раз. Едва он вступил в главный зал, как собравшиеся там Предводители и Мастера буквально засыпали его вопросами. Похоже, Паймур усердно трудился в продолжение всего выпадения Нитей: Робинтон уже показывал гостям набросок юго-восточного склона горы и прикидочную мелкомасштабную карту ближайшей части материка. Зрители явно не верили собственным глазам. Менолли рассказывала об их полете, и, видимо, не в первый раз: по крайней мере, говорила она чуть ли не стихами.
Отвечая на вопросы, Джексом про себя мучительно жалел, что Мастер арфистов был лишен возможности самолично взглянуть на гору. Если бы только он, Джексом, сообразил обождать, пока Робинтону разрешат полеты в Промежутке…
– Я знаю, Джексом, ты только что сражался с Нитями и наверняка едва стоишь на ногах, – сказал Ф'лар. – Но, может быть, ты дашь Мнементу ориентиры…
Н’тон же расхохотался, указывая на Джексома пальцем:
– Видел бы ты себя сейчас, парень!.. Пускай он ведет нас, Ф'лар! Ты должен сделать ему этот подарок!
Пришлось Джексому вновь застегнуть на себе не просохший толком летный костюм и разбудить Рута, успевшего задремать на песке. Им предстояла неслыханная честь – вести за собой лучших бронзовых Перна. Рут был очень доволен, но, в общем, и только; что же до Джексома – юный владетель с трудом прятал за внешней сосредоточенностью распиравшую его гордость. Только подумать – он, Джексом, и его белый Рут ведут за собой самых значительных людей целого мира!..
Сперва он хотел сразу послать Рута к противоположной стороне Двуликой горы – так он ее про себя называл, – но потом передумал. Он хотел, чтобы и все остальные смогли в полной мере оценить оба ее склона: ближний – прекрасный и величавый – и затем дальний.
Оказавшись над кряжами, Джексом сразу понял по лицам всадников, что его замысел полностью удался. Он дал им время посадить драконов на скалы и обозреть оттуда далекий Барьерный хребет – сверкающий, изломанный ряд белоснежных зубцов на горизонте. Потом вытянул руку в сторону моря, туда, где по колено в воде длинной цепью возвышались неторопливо курившиеся вулканы: ни утренний туман, ни серая дымка Нитей более не скрывала их очертаний.
Когда все налюбовались, Джексом точно так же, как утром, направил Рута через залив и, набрав порядочную высоту, вновь послал его в Промежуток. Этот прыжок перенес их к юго-восточному склону Двуликой….
Тут Мнемент проплыл в воздухе мимо Рута и, по словам белого дракона, предложил всем садиться. Рут и Джексом из вежливости заложили еще круг, пока бронзовый исполин выбирал место для посадки как можно дальше от трех малых конусов и наконец опустился у скрещения неглубоких прямых канав, разделявших холмики. Один за другим опускались на луг могучие бронзовые вожаки. Всадники спрыгивали наземь и, раздвигая высокие волнующиеся травы, шли к Ф'лару, который, опустившись на корточки, уже пытался раскапывать отлогий склон канавы своим поясным ножом.
– Сколько Оборотов прошло, – сказал он с сожалением, быстро осознав бесплодность этой попытки. – Здесь все погребено под слоем наносов и дерна…
– Кроме того, вулканы часто выбрасывают золу, – добавил Т'бор с Плоскогорья. Кому, как не ему, было разбираться в вулканах, которых великое множество насчитывалось в Тиллеке, относившемся к Вейру Плоскогорье. – Если все три эти горы бабахнули разом, – продолжал Т'бор, – придется, я думаю, разгрести слой в добрых полдлины, прежде чем мы в самом деле до чего-нибудь доберемся!
…На какой-то миг Джексому даже показалось, что вулканический пепел посыпался снова. Откуда-то сверху на них опустилась трепещущая, щебечущая туча – опустилась и вновь взмыла, едва не коснувшись головы Мнемента.
Сквозь возгласы удивления и даже испуга прорвалось сообщение Рута:
«Они счастливы. Люди вернулись к ним!»
– Спроси их о трех горах. Рут! Не помнят ли они, как взорвались эти горы?
Тут же выяснилось, что ящерки помнили, и даже слишком подробно. В одно мгновение ока в небе осталось лишь несколько меченых.
"Они помнят, – сказал Рут. – Они помнят, как огонь взлетал в воздух и тек по земле. Они боятся гор. Их люди тоже боялись этих гор”.
К Джексому подбежала Менолли: вид у девушки был озабоченный.
– Похоже, Рут спросил огненных ящериц о горах? Красуля и другие мои едва не рехнулись! И все из-за этих проклятых гор!
Подошел Ф'лар.
– Откуда такая тьма ящериц, Менолли? И все – без меток! Это что, здешние? – Однако, когда Менолли и Джексом рассказали ему обо всем, он лишь недоверчиво нахмурился: – Ну да, люди здесь бывали, так мы и без них это знаем. Но чтобы маленькие создания “помнили” столь отдаленные времена?.. Да, да, ваши поиски Д'рама, но тогда речь шла о каких-то двадцати пяти Оборотах! А здесь!.. – И бенденский Предводитель, не найдя подходящего слова, указал на потухшие вулканы и остатки давным-давно засыпанного селения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127