Он поднес ее к косу и легонько принюхался: – Великолепно! Великолепно! Отлично перенесло дорогу… Паймур, мальчик мой, будь умницей, налей всем, хорошо? Кажется, в этом холде достаточно бокалов…
Джексом и Менолли уже доставали их из шкафа. Паймур принялся наливать со всем почтением, какого и в самом деле заслуживало бенденское вино. Робинтон высоко поднял кубок, с нетерпением дожидаясь окончания церемонии.
– За твое здоровье, дружище! – произнес тост Фандарел, и этот тост был немедля подхвачен всеми присутствующими.
– Честное слово, я потрясен, – сказал арфист и подкрепил свои слова тем, что лишь чуть пригубил восхитительное вино. Он обвел взглядом лица друзей и кивнул, потом покачал головой: – Потрясен!
– Ты еще далеко не все осмотрел, Робинтон. – Лесса взяла его за руку. – Пойдем, Брекки, ты тоже должна это видеть! Паймур, Джексом, – несите узлы!
– Тихо, тихо, Лесса! Вино разолью!.. – Робинтон балансировал бокалом, но бенденская Госпожа уже тянула его за собой.
Одна из стенных панелей отъехала в сторону, и арфиста провели в коридор, отделявший главный зал от спален. Брекки шла следом; ее глаза светились живым любопытством.
Самой большой была спальня, предназначенная для Робинтона. Помещалась она в углу здания, противоположном по отношений к его кабинету. Еще четыре комнаты были отведены для гостей – каждая на двоих, но Лесса пояснила, что на крытой веранде могло разместиться добрых полхолда народу, – только пусть Робинтон не воображает, будто ему позволят столько посетителей сразу. Робинтон пришел в восторг при виде удобной ванной комнаты и просторной кухни. Когда же дошла, очередь до открытого очага снаружи, он принюхался к морскому бризу, несшему аромат жарящегося мяса:
– А это, позвольте поинтересоваться, откуда?..
– С берега, – пояснил Джексом. – Там у нас большие ямы – жарить и парить, когда собирается порядочная орава…
Вернувшись под крышу, Фандарел выдвинул из угла деревянное кресло и повертел его так и этак, показывая Робинтону.
– А ну-ка сядь! Бендарек сделал его точно по твоей мерке и велел мне доложить, подошло или нет!
Арфист долго и с удовольствием разглядывал чудесное резное кресло с высокой спинкой; оно было обтянуто шкурой дикого стража, выкрашенной в темно-синий цвет цеха арфистов. Потом сел и возложил руки на подлокотники – они оказались точь-в-точь нужной длины. Робинтон откинулся на спинку и вытянул длинные ноги: такого удобного кресла у него никогда еще не было.
– Скажи Мастеру Бендареку – кресло замечательное. И как раз по мне! Милый Бендарек, какое внимание к моей скромной особе!.. Право, каждая мелочь в этом холде ошеломляет, поистине ошеломляет… Он… он великолепен. Нет слов, просто нет слов! Я теряю дар речи. Мне даже не снилось, что здесь, в дикой глуши, среди неисследованных дебрей, меня ждет такая роскошь, такая красота, такая продуманная обстановка, такие…
– Коли уж у тебя нет слов, так избавь нас от своего красноречия, – прозвучал чей-то голос. Все обернулись: в дверях стоял Мастер рыбаков. Под общий хохот Идаролана пригласили внутрь и налили ему вина.
– Мы принесли остальные твои вещи, Мастер Робинтон, – сказал моряк, ткнув пальцем в сторону крыльца.
– Зови свою команду, Мастер Идаролан, – сказала Лесса. – Будете с нами обедать.
– Ага, я как раз на это и надеялся. Даже нас, рыбаков, временами тянет на мясо, хотя мы и не любим в том сознаваться…
– Мастер Робинтон! Нет, ты только погляди сюда! – Менолли как раз отворила один из стенных шкафчиков, что занимали простенки между окнами. – Клянусь, это почерк Дирментли! Здесь все обязательные баллады и песни, переписанные на новых листах и переплетенные в синюю кожу! Именно этого, помнится, ты так долго добивался от Арнора…
Арфист издал удивленное восклицание и на какое-то время забыл обо всем остальном, переворачивая страницы и наслаждаясь искусством составителя и каллиграфа. Затем он принялся сам изучать содержимое шкафов и не отрывался от этого занятия до тех пор, пока послеполуденная жара не погнала всех купаться. Брекки было забеспокоилась – по ее мнению, Робинтону следовало бы прилечь отдохнуть, – но Фандарел урезонил ее, указывая на арфиста, наслаждавшегося купанием:
– Именно такой отдых ему, как видно, и нужен. Оставь его! Будет ночь, тогда и поспит.
Солнце начало клониться к западу, и вечерний бриз повеял прохладой. Из дому вынесли скамейки, коврики и плетеные циновки – все гости расположились с удобствами. Когда прибыли Ф'лар и Ф'нор, арфист сердечно приветствовал их и хотел сразу вести показывать свой замечательный холд. У него слегка вытянулось лицо, когда выяснилось, что братья с ним весьма подробно знакомы.
– Его строило столько народу, Робинтон, – сказал Ф'лар. – Пожалуй, ни один в мире холд не известен так, как этот!
Как раз в это время явились Шарра и корабельный кок – худенький, невысокий мужчина; по его собственным словам, только такой и мог поместиться в крохотном закутке, который на “Сестре Рассвета” гордо именовали камбузом, Шарра и кок объявили, что пир готов, и проголодавшиеся гости едва не сбили их с ног, гурьбой ринувшись на запах.
…Когда никто не мог больше съесть ни кусочка, гости разбились на кучки: в одной Джексом, Паймур, Менолли и Шарра, в другой, самой многочисленной – моряки, в третьей – всадники и Мастера.
– Интересно, какую задачку они собираются нам подкинуть теперь, – приглядевшись к этой третьей группке, мрачно буркнул Паймур.
– Что-нибудь в том же духе, я полагаю, – засмеялась Менолли. – Робинтон еще на корабле так долго разглядывал твои карты и путевые заметки, что я уж боялась, как бы не протер взглядом дырку… – Она подтянула коленки к подбородку, в глазах затеплилась застенчивая улыбка. – Завтра приедет Себелл… вместе с Н'тоном и Мастером Олдайвом. – И торопливо продолжала пока никто не встрял: – Насколько я поняла, Себелл, Н’тон и Ф'лар собираются навестить Торика и посмотреть, как дела у его людей и у сынков владетелей, что едут туда с Севера. Они хотят заняться картографированием западной части материка, а границей должна послужить та река с черными скалами, о которой ты рассказывал, Паймур.
Паймур застонал и принялся корчиться на песке.
– Не напоминай мне об этом местечке, глаза б мои никогда его больше не видели! Я несколько дней искал хоть какую-то расщелину в утесах на том берегу, по которой можно было бы выбраться наверх. После чего мне пришлось прыгать вместе с Балбесом с ужасного, кошмарного, страшного обрыва и плыть через реку, где нами чуть не пообедали рыбы!..
– А мы, – продолжала Менолли, – вместе с Ф'нором и арфистом займемся изучением восточной половины.
– Речь, надеюсь, идет о внутренних районах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Джексом и Менолли уже доставали их из шкафа. Паймур принялся наливать со всем почтением, какого и в самом деле заслуживало бенденское вино. Робинтон высоко поднял кубок, с нетерпением дожидаясь окончания церемонии.
– За твое здоровье, дружище! – произнес тост Фандарел, и этот тост был немедля подхвачен всеми присутствующими.
– Честное слово, я потрясен, – сказал арфист и подкрепил свои слова тем, что лишь чуть пригубил восхитительное вино. Он обвел взглядом лица друзей и кивнул, потом покачал головой: – Потрясен!
– Ты еще далеко не все осмотрел, Робинтон. – Лесса взяла его за руку. – Пойдем, Брекки, ты тоже должна это видеть! Паймур, Джексом, – несите узлы!
– Тихо, тихо, Лесса! Вино разолью!.. – Робинтон балансировал бокалом, но бенденская Госпожа уже тянула его за собой.
Одна из стенных панелей отъехала в сторону, и арфиста провели в коридор, отделявший главный зал от спален. Брекки шла следом; ее глаза светились живым любопытством.
Самой большой была спальня, предназначенная для Робинтона. Помещалась она в углу здания, противоположном по отношений к его кабинету. Еще четыре комнаты были отведены для гостей – каждая на двоих, но Лесса пояснила, что на крытой веранде могло разместиться добрых полхолда народу, – только пусть Робинтон не воображает, будто ему позволят столько посетителей сразу. Робинтон пришел в восторг при виде удобной ванной комнаты и просторной кухни. Когда же дошла, очередь до открытого очага снаружи, он принюхался к морскому бризу, несшему аромат жарящегося мяса:
– А это, позвольте поинтересоваться, откуда?..
– С берега, – пояснил Джексом. – Там у нас большие ямы – жарить и парить, когда собирается порядочная орава…
Вернувшись под крышу, Фандарел выдвинул из угла деревянное кресло и повертел его так и этак, показывая Робинтону.
– А ну-ка сядь! Бендарек сделал его точно по твоей мерке и велел мне доложить, подошло или нет!
Арфист долго и с удовольствием разглядывал чудесное резное кресло с высокой спинкой; оно было обтянуто шкурой дикого стража, выкрашенной в темно-синий цвет цеха арфистов. Потом сел и возложил руки на подлокотники – они оказались точь-в-точь нужной длины. Робинтон откинулся на спинку и вытянул длинные ноги: такого удобного кресла у него никогда еще не было.
– Скажи Мастеру Бендареку – кресло замечательное. И как раз по мне! Милый Бендарек, какое внимание к моей скромной особе!.. Право, каждая мелочь в этом холде ошеломляет, поистине ошеломляет… Он… он великолепен. Нет слов, просто нет слов! Я теряю дар речи. Мне даже не снилось, что здесь, в дикой глуши, среди неисследованных дебрей, меня ждет такая роскошь, такая красота, такая продуманная обстановка, такие…
– Коли уж у тебя нет слов, так избавь нас от своего красноречия, – прозвучал чей-то голос. Все обернулись: в дверях стоял Мастер рыбаков. Под общий хохот Идаролана пригласили внутрь и налили ему вина.
– Мы принесли остальные твои вещи, Мастер Робинтон, – сказал моряк, ткнув пальцем в сторону крыльца.
– Зови свою команду, Мастер Идаролан, – сказала Лесса. – Будете с нами обедать.
– Ага, я как раз на это и надеялся. Даже нас, рыбаков, временами тянет на мясо, хотя мы и не любим в том сознаваться…
– Мастер Робинтон! Нет, ты только погляди сюда! – Менолли как раз отворила один из стенных шкафчиков, что занимали простенки между окнами. – Клянусь, это почерк Дирментли! Здесь все обязательные баллады и песни, переписанные на новых листах и переплетенные в синюю кожу! Именно этого, помнится, ты так долго добивался от Арнора…
Арфист издал удивленное восклицание и на какое-то время забыл обо всем остальном, переворачивая страницы и наслаждаясь искусством составителя и каллиграфа. Затем он принялся сам изучать содержимое шкафов и не отрывался от этого занятия до тех пор, пока послеполуденная жара не погнала всех купаться. Брекки было забеспокоилась – по ее мнению, Робинтону следовало бы прилечь отдохнуть, – но Фандарел урезонил ее, указывая на арфиста, наслаждавшегося купанием:
– Именно такой отдых ему, как видно, и нужен. Оставь его! Будет ночь, тогда и поспит.
Солнце начало клониться к западу, и вечерний бриз повеял прохладой. Из дому вынесли скамейки, коврики и плетеные циновки – все гости расположились с удобствами. Когда прибыли Ф'лар и Ф'нор, арфист сердечно приветствовал их и хотел сразу вести показывать свой замечательный холд. У него слегка вытянулось лицо, когда выяснилось, что братья с ним весьма подробно знакомы.
– Его строило столько народу, Робинтон, – сказал Ф'лар. – Пожалуй, ни один в мире холд не известен так, как этот!
Как раз в это время явились Шарра и корабельный кок – худенький, невысокий мужчина; по его собственным словам, только такой и мог поместиться в крохотном закутке, который на “Сестре Рассвета” гордо именовали камбузом, Шарра и кок объявили, что пир готов, и проголодавшиеся гости едва не сбили их с ног, гурьбой ринувшись на запах.
…Когда никто не мог больше съесть ни кусочка, гости разбились на кучки: в одной Джексом, Паймур, Менолли и Шарра, в другой, самой многочисленной – моряки, в третьей – всадники и Мастера.
– Интересно, какую задачку они собираются нам подкинуть теперь, – приглядевшись к этой третьей группке, мрачно буркнул Паймур.
– Что-нибудь в том же духе, я полагаю, – засмеялась Менолли. – Робинтон еще на корабле так долго разглядывал твои карты и путевые заметки, что я уж боялась, как бы не протер взглядом дырку… – Она подтянула коленки к подбородку, в глазах затеплилась застенчивая улыбка. – Завтра приедет Себелл… вместе с Н'тоном и Мастером Олдайвом. – И торопливо продолжала пока никто не встрял: – Насколько я поняла, Себелл, Н’тон и Ф'лар собираются навестить Торика и посмотреть, как дела у его людей и у сынков владетелей, что едут туда с Севера. Они хотят заняться картографированием западной части материка, а границей должна послужить та река с черными скалами, о которой ты рассказывал, Паймур.
Паймур застонал и принялся корчиться на песке.
– Не напоминай мне об этом местечке, глаза б мои никогда его больше не видели! Я несколько дней искал хоть какую-то расщелину в утесах на том берегу, по которой можно было бы выбраться наверх. После чего мне пришлось прыгать вместе с Балбесом с ужасного, кошмарного, страшного обрыва и плыть через реку, где нами чуть не пообедали рыбы!..
– А мы, – продолжала Менолли, – вместе с Ф'нором и арфистом займемся изучением восточной половины.
– Речь, надеюсь, идет о внутренних районах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127