– Я не желаю больше видеть их здесь. Эти несносные создания не должны больше беспокоить Рамоту! Надо что-то придумать..
– Цветные метки, – быстро ответила Брекки. – Нужно метить их и приучать каждую сообщать свое имя и принадлежность, как это делают драконы. Они вполне способны выучиться правильно себя вести. По крайней мере те, кого посылают в Бенден с поручением.
– Пусть спрашивают разрешения у тебя, у Брекки или у Миррим, – добавил Робинтон.
– Как угодно, но чтобы ни одна не смела приближаться ни ко мне, ни к Рамоте! – И Лесса оглянулась на свою королеву. – Да принесите же кто-нибудь верра, которого она не успела съесть! Незачем ей сидеть еще и голодной. А нам следует обсудить это покушение на наш Вейр. Подробно обсудить!
Ф'лар послал нескольких всадников принести верра. Затем поблагодарил всех собравшихся за то, что они с такой готовностью откликнулись на его зов, И жестом пригласил Предводителей Вейров и Робинтона к себе.
– Смотри, ни ящерицы не видно, – сказала Джексому Менолли. – Я тоже велела Красуле пока держаться в сторонке. Бедняжечка, она была так напутана…
– Рут тоже, – сказал Джексом, идя через чашу Вейра к своему дракону. – Видишь, как посерел?
Но Рут был не просто напуган – он прямо-таки дрожал от волнения.
"Что-то не так. Что-то не так!” – сообщил он своему всаднику. Глаза его мерцали – и тоже в основном серым.
– Что с тобой, Рут? Все-таки крыло? “Нет. Не крыло. Что-то у меня в голове. Я себя чувствую… неправильно”. – И Рут присел на задние лапы, потом снова встал на все четыре и беспокойно зашуршал крыльями.
– Это потому, что все ящерицы вдруг разлетелись? Или тоже переволновался из-за яйца?
"Да, но дело не в этом, – ответил Рут. – Файры насмерть перепуганы. Они вспомнили что-то такое, что очень их напугало”.
– Нашли что вспоминать, – проворчал Джексом. Он был зол на огненных ящериц с их знаменитой памятью и способностью вспоминать всякие не относящиеся к делу картины, которые, оказывается, могли довести чувствительного Рута до такого состояния.
– Джексом! – Менолли успела сбегать в Нижние Пещеры и теперь спешила поделиться с ним мясными колбасками, выпрошенными у поваров. – Финдер сказал, что Робинтон просит меня вернуться в Главный зал арфистов и сообщить им и в Форт холд обо всем, что произошло. Опять же надо начинать метить файров. Ой, смотри! – И она указала на гребень Вейра, на Звездную Скалу. – Смотри, сторожевой дракон жует огненный камень… Ох, Джексом..
– Драконы против драконов. – И он содрогнулся всем телом.
– Джексом, до этого ни в коем случае не должно дойти. – Голос Менолли прерывался.
Ни он, ни она так и не сумели справиться с колбасками. Молча взобрались они на спину Руту, и Рут взлетел.
* * *
Поднимаясь по ступеням в королевский вейр, Робинтон на ходу размышлял едва ли не напряженнее, чем когда-либо в жизни. Слишком многое зависело от того, что должно было теперь произойти: если он, Робинтон, что-нибудь понимал, речь шла о будущем всей планеты. Да, он был неплохо осведомлен о положении дел в Южном Вейре – но что толку было от его знаний, если до сегодняшнего дня он с наивностью, достойной последнего мальчишки-всадника, верил в священную неприкосновенность Вейров, тем более – площадки рождений? “А ведь Паймур предупреждал меня, – выругал себя Робинтон. – И как это я не сумел сопоставить одно с другим и понять, что происходит?” Действительно, можно было с хорошей вероятностью предположить, что в Южном надумают обновить кровь своего вымирающего Вейра, обзаведясь юной, жизнеспособной королевой. “Но даже если бы я и пришел к правильным выводам, – уныло думалось Робинтону, – как, интересно, сумел бы я убедить Лессу и Ф'лара, что Древние не остановятся ни перед чем? Похитить яйцо!.. Предводители просто с презрением отмели бы подобное предположение, да еще посмеялись."
Сегодня никто уже не смеялся. Никто. И с чего, собственно, все решили, будто Древние кротко смирятся с высылкой и останутся послушно сидеть на своем континенте? Верно, там был отличный климат и вдоволь жизненного пространства, но зато надежд на будущее – никаких. Должно быть, закоперщиком стал Т’кул, ибо Т’тон после поединка с Ф'ларом напрочь утратил былую энергию и инициативу. При этом Робинтон был почти уверен, что две Госпожи – Мерина и Мардра – не принимали участия в затее с яйцом. Вряд ли они по доброй воле уступили бы первенство молодой королеве и ее всаднице. Быть может, одна из них и возвратила яйцо?..
«Нет, вряд ли, – сказал себе Робинтон. – Скорее всего, его принес кто-то, во всех подробностях знающий бенденскую площадку рождений. Или просто отчаянный счастливчик, у которого хватило везения и сноровки перенестись Промежутком прямо в пещеру, а потом вон.,»
Робинтон на миг вновь ощутил ужас, пережитый за время отсутствия яйца. И вздрогнул, вспомнив о ярости Лессы. Вряд ли она так просто откажется от мысли поднять всадников Севера. Вряд ли так просто угаснет в ее душе нерассуждающее бешенство, которым были отмечены утренние события. Если она настоит на том, чтобы непременно покарать провинившихся южан, это обернется для Перна не меньшим бедствием, чем были когда-то первые выпадения Нитей.
Но ведь яйцо вернулось! И целехонькое, хотя и “повзрослевшее” на добрый десяток дней. Робинтон решил воспользоваться этим обстоятельством. Вероятно, Лесса даст уговорить себя повременить до вылупления королевы. Но окажись с ней что-нибудь не в порядке – Робинтон не сомневался: вот тогда-то Лесса будет настаивать на отмщении.
Нет. Он станет твердить, что яйцо все же вернулось, а значит, нельзя винить всех южан в этом отвратительном преступлении. Кто-то из Древних еще уважал старинные правила чести. Без сомнения, у кого-то из них хватило ума понять, сколь суровое возмездие может постичь злоумышленников. И, естественно, они желали такого противостояния не более, чем сам Робинтон.
– Невеселый денек, – печально прогудел сзади чей-то бас.
Робинтон искренне обрадовался Мастеру кузнецов: поддержка этого разумного человека была ему как раз кстати. Тревога заострила мрачноватые черты Фандарела; Робинтон впервые заметил на его лице признаки возраста и нездоровую желтизну глаз.
Кузнец между тем продолжал:
– Да, за такое вероломство надо карать. Но ведь нельзя!
"Драконы против драконов.” – вновь с ужасом подумалось Робинтону. Вслух он сказал:
– Ты прав. Слишком многое будет погублено безвозвратно.
– Они, – с нажимом выговорил Фандарел, – и так все уже потеряли, когда отправились в ссылку. Я и то думал – почему они еще раньше не восстали?
– Вот видишь, все-таки восстали. Да притом отомстили.
– Чтобы местью породить месть, – буркнул кузнец. – Вот что, дружище, сегодня хладнокровие требуется нам, как никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
– Цветные метки, – быстро ответила Брекки. – Нужно метить их и приучать каждую сообщать свое имя и принадлежность, как это делают драконы. Они вполне способны выучиться правильно себя вести. По крайней мере те, кого посылают в Бенден с поручением.
– Пусть спрашивают разрешения у тебя, у Брекки или у Миррим, – добавил Робинтон.
– Как угодно, но чтобы ни одна не смела приближаться ни ко мне, ни к Рамоте! – И Лесса оглянулась на свою королеву. – Да принесите же кто-нибудь верра, которого она не успела съесть! Незачем ей сидеть еще и голодной. А нам следует обсудить это покушение на наш Вейр. Подробно обсудить!
Ф'лар послал нескольких всадников принести верра. Затем поблагодарил всех собравшихся за то, что они с такой готовностью откликнулись на его зов, И жестом пригласил Предводителей Вейров и Робинтона к себе.
– Смотри, ни ящерицы не видно, – сказала Джексому Менолли. – Я тоже велела Красуле пока держаться в сторонке. Бедняжечка, она была так напутана…
– Рут тоже, – сказал Джексом, идя через чашу Вейра к своему дракону. – Видишь, как посерел?
Но Рут был не просто напуган – он прямо-таки дрожал от волнения.
"Что-то не так. Что-то не так!” – сообщил он своему всаднику. Глаза его мерцали – и тоже в основном серым.
– Что с тобой, Рут? Все-таки крыло? “Нет. Не крыло. Что-то у меня в голове. Я себя чувствую… неправильно”. – И Рут присел на задние лапы, потом снова встал на все четыре и беспокойно зашуршал крыльями.
– Это потому, что все ящерицы вдруг разлетелись? Или тоже переволновался из-за яйца?
"Да, но дело не в этом, – ответил Рут. – Файры насмерть перепуганы. Они вспомнили что-то такое, что очень их напугало”.
– Нашли что вспоминать, – проворчал Джексом. Он был зол на огненных ящериц с их знаменитой памятью и способностью вспоминать всякие не относящиеся к делу картины, которые, оказывается, могли довести чувствительного Рута до такого состояния.
– Джексом! – Менолли успела сбегать в Нижние Пещеры и теперь спешила поделиться с ним мясными колбасками, выпрошенными у поваров. – Финдер сказал, что Робинтон просит меня вернуться в Главный зал арфистов и сообщить им и в Форт холд обо всем, что произошло. Опять же надо начинать метить файров. Ой, смотри! – И она указала на гребень Вейра, на Звездную Скалу. – Смотри, сторожевой дракон жует огненный камень… Ох, Джексом..
– Драконы против драконов. – И он содрогнулся всем телом.
– Джексом, до этого ни в коем случае не должно дойти. – Голос Менолли прерывался.
Ни он, ни она так и не сумели справиться с колбасками. Молча взобрались они на спину Руту, и Рут взлетел.
* * *
Поднимаясь по ступеням в королевский вейр, Робинтон на ходу размышлял едва ли не напряженнее, чем когда-либо в жизни. Слишком многое зависело от того, что должно было теперь произойти: если он, Робинтон, что-нибудь понимал, речь шла о будущем всей планеты. Да, он был неплохо осведомлен о положении дел в Южном Вейре – но что толку было от его знаний, если до сегодняшнего дня он с наивностью, достойной последнего мальчишки-всадника, верил в священную неприкосновенность Вейров, тем более – площадки рождений? “А ведь Паймур предупреждал меня, – выругал себя Робинтон. – И как это я не сумел сопоставить одно с другим и понять, что происходит?” Действительно, можно было с хорошей вероятностью предположить, что в Южном надумают обновить кровь своего вымирающего Вейра, обзаведясь юной, жизнеспособной королевой. “Но даже если бы я и пришел к правильным выводам, – уныло думалось Робинтону, – как, интересно, сумел бы я убедить Лессу и Ф'лара, что Древние не остановятся ни перед чем? Похитить яйцо!.. Предводители просто с презрением отмели бы подобное предположение, да еще посмеялись."
Сегодня никто уже не смеялся. Никто. И с чего, собственно, все решили, будто Древние кротко смирятся с высылкой и останутся послушно сидеть на своем континенте? Верно, там был отличный климат и вдоволь жизненного пространства, но зато надежд на будущее – никаких. Должно быть, закоперщиком стал Т’кул, ибо Т’тон после поединка с Ф'ларом напрочь утратил былую энергию и инициативу. При этом Робинтон был почти уверен, что две Госпожи – Мерина и Мардра – не принимали участия в затее с яйцом. Вряд ли они по доброй воле уступили бы первенство молодой королеве и ее всаднице. Быть может, одна из них и возвратила яйцо?..
«Нет, вряд ли, – сказал себе Робинтон. – Скорее всего, его принес кто-то, во всех подробностях знающий бенденскую площадку рождений. Или просто отчаянный счастливчик, у которого хватило везения и сноровки перенестись Промежутком прямо в пещеру, а потом вон.,»
Робинтон на миг вновь ощутил ужас, пережитый за время отсутствия яйца. И вздрогнул, вспомнив о ярости Лессы. Вряд ли она так просто откажется от мысли поднять всадников Севера. Вряд ли так просто угаснет в ее душе нерассуждающее бешенство, которым были отмечены утренние события. Если она настоит на том, чтобы непременно покарать провинившихся южан, это обернется для Перна не меньшим бедствием, чем были когда-то первые выпадения Нитей.
Но ведь яйцо вернулось! И целехонькое, хотя и “повзрослевшее” на добрый десяток дней. Робинтон решил воспользоваться этим обстоятельством. Вероятно, Лесса даст уговорить себя повременить до вылупления королевы. Но окажись с ней что-нибудь не в порядке – Робинтон не сомневался: вот тогда-то Лесса будет настаивать на отмщении.
Нет. Он станет твердить, что яйцо все же вернулось, а значит, нельзя винить всех южан в этом отвратительном преступлении. Кто-то из Древних еще уважал старинные правила чести. Без сомнения, у кого-то из них хватило ума понять, сколь суровое возмездие может постичь злоумышленников. И, естественно, они желали такого противостояния не более, чем сам Робинтон.
– Невеселый денек, – печально прогудел сзади чей-то бас.
Робинтон искренне обрадовался Мастеру кузнецов: поддержка этого разумного человека была ему как раз кстати. Тревога заострила мрачноватые черты Фандарела; Робинтон впервые заметил на его лице признаки возраста и нездоровую желтизну глаз.
Кузнец между тем продолжал:
– Да, за такое вероломство надо карать. Но ведь нельзя!
"Драконы против драконов.” – вновь с ужасом подумалось Робинтону. Вслух он сказал:
– Ты прав. Слишком многое будет погублено безвозвратно.
– Они, – с нажимом выговорил Фандарел, – и так все уже потеряли, когда отправились в ссылку. Я и то думал – почему они еще раньше не восстали?
– Вот видишь, все-таки восстали. Да притом отомстили.
– Чтобы местью породить месть, – буркнул кузнец. – Вот что, дружище, сегодня хладнокровие требуется нам, как никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127