— Все о'кей, Макс! — воскликнул Джон столь радостно, словно своим последним движением Линда запустила «однорукого бандита», из которого посыпался обильный джек-пот. — Ваша подружка находится в прекрасном состоянии. Все системы работают с наивысшей производительностью, отклонений не обнаружено.
Максим мрачно молчал, наливаясь изнутри раздражением, которое могло в любой момент обернуться вспышкой ярости.
— И это все, что вы можете мне сказать? — спросил он тем не менее тихо, можно сказать, индифферентно, словно в урюпинском эксчендже кассирша не додала ему полтора рубля.
— Разумеется, не все, — просиял белозубой улыбкой Джон. — Хочу успокоить вас по поводу ваших предположений: никакой так называемой души в модели LKW-21/15 с заводским номером RP649 не обнаружено, как не обнаружено и никакого «Я». Ничего, кроме побудительных мотивов, которые и заставляют ее работать. И эти мотивы, заложенные нашими программистами, предполагают не получение ею удовольствия от тех или иных ее действий, а доставление удовольствия своему хозяину при помощи этих действий. Такова ее программа. И, если хотите, таков ее характер, которого, впрочем, нет и быть не может. Вы удовлетворены?
Максим удовлетворен не был. Однако копившееся в нем раздражение разрешилось не вспышкой ярости, а навалившейся на него опустошенностью. Действительно, какими такими приборами можно было зафиксировать то, чему он и названия-то не знал?! Душа машины? Компьютерное эго? Самосознание куклы? Как можно увидеть то, чего в природе нет и быть не может, в чем по-прежнему убеждено все здравомыслящее человечество. Ведь не разговаривать же с этим совершенно деревянным фирмачом, у которого все на свете «о'кей!» и который только и может, что демонстрировать свою ненатуральную бодрость и приклеенную улыбку.
Однако Максим все же продолжил искать истину, хоть был уже убежден, что с этим самодовольным типом найти ее невозможно.
— Да, но как объяснить, что она мне не давала два дня? Это что, тоже «побудительные мотивы», которые направлены на доставление удовольствия своему хозяину?
— Я ведь уже говорил про пустые аккумуляторы, — невозмутимо ответил Джон, достав из нагрудного кармана пиджака фляжку и изрядно отхлебнув из нее.
— Это не разговор. Тогда она была прекрасно заряжена, причина не в этом. Линда довольно долго добивалась того, чтобы я рассказал ей о тайне ее происхождения, причем ставила вопрос вполне конкретно: человек ли она или кукла? Я долго отнекивался, рассказывал ей всякие небылицы. И в конце концов она решила меня шантажировать: никакого секса до тех пор, пока не поговорим серьезно. Как я должен это понимать?
— Это абсолютно нормальная реакция на ваше неправильное поведение. Вы можете говорить с ней обо всем на свете, но при этом не нужно лгать. Любую ложь ее мощный процессор распознает мгновенно. И тут дело в том, что кукла стремится ублажить своего хозяина как можно лучше. Но некоторые моменты этому могут препятствовать, и она стремится их устранить. Да, ее заинтересовала проблема взаимодействия человека и робота, то есть куклы. Это для нее не праздный вопрос, а необходимость узнать о себе побольше, что способствовало бы более эмоциональному сексу. И она, как я понял, своего добилась. Секс с ней теперь приятнее, ведь так?
— Может быть… — ответил Максим задумчиво. — И все же, как понимать то, что «ее заинтересовала проблема взаимодействия человека и робота»? Она все-таки думает?
Джон расхохотался. Успокоившись, поднял вверх указательный палец и изрек:
— Она устроена так, чтобы ее хозяин думал, что она думает! Вот и весь фокус, патент на который принадлежит нашей корпорации. Этот фокус называется «квазиэффектом», и он позволяет добиться большего сексуального удовлетворения.
После изречения этой квазифилософской мудрости Джон со словами «а это презент от корпорации» достал из кейса литровую бутыль «Джона Уокера» с черным лейблом и вручил ее Максиму.
Максим понял, что это тот максимум — как философский, так и материальный, — которого можно было добиться от заокеанского прохиндея. И сказал, что претензий к корпорации больше не имеет. Джон расплылся в улыбке.
Но прежде чем навсегда покинуть дом Максима, он дал хозяину несколько полезных советов. Один из них заключался в том, что для получения большего наслаждения от модели LKW-21/15 необходимо чаще менять не только позы, но также и облик и стиль поведения куклы. С согласия хозяина он трансформировал 35-летнюю Линду-созерцательницу с несколько чопорными манерами в 25-летнюю Линду-резвунью, которая за словом в карман не лезет и относится к жизни легко, но страстно.
* * *
Проводив заокеанского фирмача, Максим включил Линду. Новую Линду, которая была сродни только что принесенной из магазина игрушке. И это было великолепно, поскольку новизна ощущений, как известно, порождает обострение чувственности. Ну, или сексуальности, что хоть и обозначает то же самое, но почему-то отпечатано в словарях совсем на другой странице. Максим, ощутив прилив не только чувственности, но и крови в детородном органе, называющемся в словарях опять же то фаллосом, то пенисом, вспомнил анекдот, который был в ходу в старинные горкомовские времена: «Чтобы получить кайф, достаточно потрахаться хоть и со своей женой, но в чужом сарае».
Итак, он ее включил.
Линда моргнула, села на диване и начала осматриваться.
— И где этот хмырь, который тебе мозги пудрил про тестирование? — спросила она с пикантной хрипотцой в голосе. А потом, оттянув трусики, заглянула внутрь, издав интернациональный вопль «Bay!» — Слушай, а не потрахал ли он меня, когда я была в отключке? Знаю я этих козлов, воспользуются тем, что маленькая женщинка беспомощна, и пользуются на халяву! Так было или нет?
— Нет, — сказал простодушно Максим, не въехав в предложенную ему игру.
— Слушай, Максик, а может, ты хочешь? — вкрадчиво спросила Линда.
— Хочу, — ответил Максим, ощутив пульсацию крови, под давлением нагнетенной в пещеристые тела.
— Сильно хочешь?
— Сильно.
— А чего ты хочешь, дорогой? — наивно вытаращив глаза, проворковала Линда. — Есть? Пить? Гулять? А может, спать хочешь? Или писать? Ты у меня такой загадочный. Прям как теорема Ферма в Пифагоровых штанах!
Этот новый тон еще более взволновал Максима. «Экая бестия, блин!» — подумал он и немедленно полез к Линде с совершенно недвусмысленными намерениями.
— Да ты чо, милый?! — аж затряслась она в притворном возмущении. — Ведь сейчас не время. Демократия в опасности! И все честные люди сейчас должны умирать на баррикадах, а не на сладеньких девочках… Я сладенькая, да? — перешла на вкрадчивое воркованье Линда.
И от этого Максим совсем потерял голову. В общем, это получилось у него так, словно впервые в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56