Это касается деятельности государства не только как стража порядка и безопасности, но и как производителя многих общественных услуг (медицинские и общеобразовательные учреждения, заведения культуры, предприятия коммунального хозяйства, транспорта общего пользования и т.д.)
Мизес, описывая взаимоотношения наемного работника и капиталиста, докатывается до утверждения, что власть капитала над трудом - это только одна видимость, иллюзия. Он пишет: «Наниматель при капитализме выглядит как обладатель большой власти над наемным работником. Прием человека на работу, способ использования, размер оплаты, увольнение - все это зависит от его решения. Но эта его свобода, так же как соответствующая несвобода других, - только видимость…Эта зависимость не выше, чем зависимость каждого из нас от наших соседей.» Вот так мило устроена жизнь наемного рабочего при капитализме - одна сплошная идиллия: и зарплата его соответствует трудовому вкладу, и живет он мирно со своим соседом - капиталистом.
Мизес, рассматривая роль конкуренции в экономике, пишет, что «…цель конкуренции - созидание. Экономическая конкуренция ведет к тому, чтобы производство осуществлялось самым рациональным образом. Без той или иной формы конкуренции, хотя бы в виде экзаменов, не может существовать даже социалистическое общество. Эффективность социалистического строя жизни будет зависеть от того, сумеет ли сделать конкуренцию достаточно жесткой и энергичной, чтобы осуществлять надлежащий отбор.» В принципе, это утверждение Мизеса правильное, однако при этом следует иметь в виду, что во избежание нечестной и дискрминационной конкуренции даже в капиталистических государствах разработаны законы, регулирующие правила конкурентной борьбы, в частности, в отношении монополий. Мизес по поводу монополий пишет: «Теория монополии основательнее, чем марксистская теория концентрации. Согласно ей свободная конкуренция - источник жизни общества с частной собственностью на средства производства - ослабляется неуклонным ростом монополий. Неограниченное господство частных монополий настолько невыгодно для общества, что у него нет другого выбора, как превратить частные монополии путем их национализации в государственную монополию. Каковы бы ни были недостатки социализма, он предпочтительней, чем монополизм. Если окажется невозможным противодействие тенденции к монополизации во все большем круге отраслей, тогда частная собственность на средства производства обречена.» Но разве не это же утверждает марксизм?
Мизес продолжает приукрашивание капиталистической действительности, когда в разделе, посвященном конкуренции, пишет, что «в капиталистическом обществе для каждого есть хлеб и место. Его способность к росту обеспечивает каждому работнику средства к существованию. Постоянная безработица нехарактерна для свободного капитализма.» Ну, это уже чистейший вымысел Мизеса. Постоянная безработица всегда была и остается неотъемлемой чертой капиталистической системы, так же как и конкуренция между рабочими на рынке труда, которые успешно используются капиталистами для установления жесткой дисциплины труда.
И еще один вывод Мизеса, вытекаюший из анализа конкуренции, с которым никак нельзя согласиться. Он утверждает, что «конфликт индивидуальных интересов может быть преодолен только в рамках общества, но не внутри класса. Общество не знает других составных частей, чем индивидуумы. Класс, объединенный общим особым интересом, просто не существует - это изобретение непродуманной теории.» Мизесу выгодно отрицать отсутствие классов, ибо это еще один удар, наносимый им по марксизму. Тем не менее, противореча самому себе, Мизес вынужден признать наличие в обществе групп индивидуумов, «…члены которых занимают схожие позиции в общественном организме…» Но если и между членами групп имеются схожие интересы, разве в таком случае они не образуют классы? Конечно, и внутри класса капиталистов, так же как и класса наемных рабочих происходит конкурентная борьба, однако она совершенно не отменяет единства, общности основополагающих интересов людей, входящих в один и тот же класс. Делает Мизес еще одну уступку идее существования классов, объявляя, что «всегда возможны иные, чем уже существующие, коалиции и союзы между группами и их интересами. Те, что существуют, возникли не в результате классового положения групп, но под влиянием идеологии. Сплоченность групп порождается политическими целями, а не идентичностью интересов.»
У Мизеса, как сторонника субъективистской теории, идея - первична, а бытие - вторично. Однако, если оставаться на позициях научного видения мира, то следует признать, что идеология порождается экономическими интересами и она служит сплочению класса на политической основе. На базе весьма путаных и противоречивых высказываний (есть только индивидуумы в обществе; но есть еще и группы индивидуумов; коалиция между группами формируется на базе общей идеологии) Мизес делает следующий обобщающий вывод, к которому он и стремился, ради которого и предпринимал все эти ухищрения: «В свободном обществе нет классов, разделенных противоположными и непримиримыми интересами. Общество представляет собой единство интересов. Союзы особых групп всегда стремились к разрушению этой сплоченности. По своим целям и по своей сущности они антисоциальны.» Более противоречивого вывода себе трудно представить. Если в обществе преобладает единство интересов, т.е. существует гармония экономических интересов, что же тогда побуждает членов общества, объединившихся в «союзы особых групп», разрушать это общество? Ответ Мизеса - антисоциальная идеология. Но откуда эта идеология черпает свою сущность, столь враждебную общественной гармонии? Ответа на этот вопрос Мизес не дает, зато он считает теперь себя вправе окончательно пригвоздить к позорному столбу ненавистный марксизм. Вот как он это делает: «Поскольку марксистское определение класса расплывчато, его удавалось использовать для выражения весьма разнообразных идей. Когда в одном случае в качестве решающих выдвигают противоречия интересов владельцев капитала и неимущих, затем - интересов городского и сельского населения, потом - интересов буржуазии, пролетариата и крестьянства, когда говорят об интересах военно-промышленного капитала, алкогольного капитала, финансового капитала, когда сначала толкуют о золотом интернационале, а затем, не переводя дыхания, заводят речь о том, что империализм есть следствие борьбы между капиталистами, легко понять, что это просто демагогические лозунги, лишенные какого бы то ни было социологического смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247
Мизес, описывая взаимоотношения наемного работника и капиталиста, докатывается до утверждения, что власть капитала над трудом - это только одна видимость, иллюзия. Он пишет: «Наниматель при капитализме выглядит как обладатель большой власти над наемным работником. Прием человека на работу, способ использования, размер оплаты, увольнение - все это зависит от его решения. Но эта его свобода, так же как соответствующая несвобода других, - только видимость…Эта зависимость не выше, чем зависимость каждого из нас от наших соседей.» Вот так мило устроена жизнь наемного рабочего при капитализме - одна сплошная идиллия: и зарплата его соответствует трудовому вкладу, и живет он мирно со своим соседом - капиталистом.
Мизес, рассматривая роль конкуренции в экономике, пишет, что «…цель конкуренции - созидание. Экономическая конкуренция ведет к тому, чтобы производство осуществлялось самым рациональным образом. Без той или иной формы конкуренции, хотя бы в виде экзаменов, не может существовать даже социалистическое общество. Эффективность социалистического строя жизни будет зависеть от того, сумеет ли сделать конкуренцию достаточно жесткой и энергичной, чтобы осуществлять надлежащий отбор.» В принципе, это утверждение Мизеса правильное, однако при этом следует иметь в виду, что во избежание нечестной и дискрминационной конкуренции даже в капиталистических государствах разработаны законы, регулирующие правила конкурентной борьбы, в частности, в отношении монополий. Мизес по поводу монополий пишет: «Теория монополии основательнее, чем марксистская теория концентрации. Согласно ей свободная конкуренция - источник жизни общества с частной собственностью на средства производства - ослабляется неуклонным ростом монополий. Неограниченное господство частных монополий настолько невыгодно для общества, что у него нет другого выбора, как превратить частные монополии путем их национализации в государственную монополию. Каковы бы ни были недостатки социализма, он предпочтительней, чем монополизм. Если окажется невозможным противодействие тенденции к монополизации во все большем круге отраслей, тогда частная собственность на средства производства обречена.» Но разве не это же утверждает марксизм?
Мизес продолжает приукрашивание капиталистической действительности, когда в разделе, посвященном конкуренции, пишет, что «в капиталистическом обществе для каждого есть хлеб и место. Его способность к росту обеспечивает каждому работнику средства к существованию. Постоянная безработица нехарактерна для свободного капитализма.» Ну, это уже чистейший вымысел Мизеса. Постоянная безработица всегда была и остается неотъемлемой чертой капиталистической системы, так же как и конкуренция между рабочими на рынке труда, которые успешно используются капиталистами для установления жесткой дисциплины труда.
И еще один вывод Мизеса, вытекаюший из анализа конкуренции, с которым никак нельзя согласиться. Он утверждает, что «конфликт индивидуальных интересов может быть преодолен только в рамках общества, но не внутри класса. Общество не знает других составных частей, чем индивидуумы. Класс, объединенный общим особым интересом, просто не существует - это изобретение непродуманной теории.» Мизесу выгодно отрицать отсутствие классов, ибо это еще один удар, наносимый им по марксизму. Тем не менее, противореча самому себе, Мизес вынужден признать наличие в обществе групп индивидуумов, «…члены которых занимают схожие позиции в общественном организме…» Но если и между членами групп имеются схожие интересы, разве в таком случае они не образуют классы? Конечно, и внутри класса капиталистов, так же как и класса наемных рабочих происходит конкурентная борьба, однако она совершенно не отменяет единства, общности основополагающих интересов людей, входящих в один и тот же класс. Делает Мизес еще одну уступку идее существования классов, объявляя, что «всегда возможны иные, чем уже существующие, коалиции и союзы между группами и их интересами. Те, что существуют, возникли не в результате классового положения групп, но под влиянием идеологии. Сплоченность групп порождается политическими целями, а не идентичностью интересов.»
У Мизеса, как сторонника субъективистской теории, идея - первична, а бытие - вторично. Однако, если оставаться на позициях научного видения мира, то следует признать, что идеология порождается экономическими интересами и она служит сплочению класса на политической основе. На базе весьма путаных и противоречивых высказываний (есть только индивидуумы в обществе; но есть еще и группы индивидуумов; коалиция между группами формируется на базе общей идеологии) Мизес делает следующий обобщающий вывод, к которому он и стремился, ради которого и предпринимал все эти ухищрения: «В свободном обществе нет классов, разделенных противоположными и непримиримыми интересами. Общество представляет собой единство интересов. Союзы особых групп всегда стремились к разрушению этой сплоченности. По своим целям и по своей сущности они антисоциальны.» Более противоречивого вывода себе трудно представить. Если в обществе преобладает единство интересов, т.е. существует гармония экономических интересов, что же тогда побуждает членов общества, объединившихся в «союзы особых групп», разрушать это общество? Ответ Мизеса - антисоциальная идеология. Но откуда эта идеология черпает свою сущность, столь враждебную общественной гармонии? Ответа на этот вопрос Мизес не дает, зато он считает теперь себя вправе окончательно пригвоздить к позорному столбу ненавистный марксизм. Вот как он это делает: «Поскольку марксистское определение класса расплывчато, его удавалось использовать для выражения весьма разнообразных идей. Когда в одном случае в качестве решающих выдвигают противоречия интересов владельцев капитала и неимущих, затем - интересов городского и сельского населения, потом - интересов буржуазии, пролетариата и крестьянства, когда говорят об интересах военно-промышленного капитала, алкогольного капитала, финансового капитала, когда сначала толкуют о золотом интернационале, а затем, не переводя дыхания, заводят речь о том, что империализм есть следствие борьбы между капиталистами, легко понять, что это просто демагогические лозунги, лишенные какого бы то ни было социологического смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247