– Клянусь, я не брал ваших тапочек, – с искренним отчаянием повторил я, хотя в голове промелькнуло сомнение. По словам Тинкла, он довел меня, отключившегося, до комнаты, только, может быть, не до конца довел, потом я вполне мог повернуть обратно… правда, я не знаю, где расположилась Бобьен, и у меня нет ножниц, и негде их взять… Тем не менее все-таки…
– Сигрид, сядьте, пожалуйста, – упрашивал Маррин. – Кто-то просто сыграл с вами глупую шутку. Алан очень славный молодой человек. Не имеет никакого отношения к вашим тапочкам.
Бобьен, несмотря на его уговоры, осталась стоять, пребывая в сильном возбуждении.
– Мне бы польстило, если бы кто-нибудь утащил мои тапки, – вставила Джун Гринберг, стараясь ее утешить.
– А мне не польстило. Я пошла к доктору Хиббену, показала вот это. – Бобьен продемонстрировала вырезанные из бумаги подошвы. – Он сказал, что постарается вернуть тапочки. Мне совсем ни к чему подобные безобразия во время работы!
– Разумеется, – подтвердила София, дружелюбно поддерживая коллегу-художницу и одновременно пытаясь ее успокоить.
– Все будет в полном порядке, – заверил Маррин.
– Я знаю, что это он. – Бобьен ткнула в меня пальцем, уровень сахара в моей крови совершил кульбит, нахлынула ужасающая волна слабости, страха, я подумал, что сейчас упаду в обморок. Потом Бобьен вышла из зала.
Глава 22

И без того высокая статистика заболеваемости диабетом в нашей стране повышается. Мне обеспечено алиби. Высокая статистика заболеваемости диабетом снижается. Каучуковая шея крепнет. Иногда чрезмерное содержание тестостерона в организме приводит к выпадению волос. Мангров в велогонке «Тур де Франс». Что касается галстука. Серотонин и тестостерон в правильном сочетании вызывают одинаковую эйфорию
– Она каждое лето с ума сходит, – сказал Маррин. – Не расстраивайтесь.
– Как правило, из-за мужчины, – добавила Джун Гринберг. – В этом году вы именно тот самый объект.
– Она немного истерична, – заметила София. – Ее действительно одолели летучие мыши, и она все время твердит, будто в особняке бродит привидение.
Сахар у меня в крови поистине взбесился: я очутился в глубокой диабетической опасности. В любой момент может потребоваться ампутация. Брошенное Бобьен обвинение добило меня. Я себя чувствовал хрупким и беззащитным, как бабочка. Я не создан для конфронтации, едва осмеливаясь на робкое сопротивление.
– Кто же взял тапочки? – поинтересовался Кеннет.
– Реджинальд Мангров? – предположила София. – Несколько лет назад Сигрид сходила по нему с ума.
– Нет. Реджинальд слишком погружен в себя, чтобы решиться на такую глупость, – возразил Маррин. – С ним никогда ничего подобного не случится.
– Может, вы? – обратился ко мне скульптор Дональд с половиной большого пальца.
– Я этого не делал, клянусь, – поклялся я. – Даже не знаю, в какой она комнате.
– Он со мной выпивал вчера вечером, – заявил Тинкл, – я довел его до спальни. Он не имел понятия, как до нее добраться. Если б взял тапочки, я увидел бы.
Благодарение Богу за Тинкла. Не самый надежный свидетель – доверие к нему подорвано замечанием о гибели в огненной буре летучих мышей, – но мое местонахождение он описал уверенно, четко. В душе понимал, что предоставленное мне алиби не совсем доказательно – видимо, мое беспамятство и чуть не состоявшийся поцелуй с Бобьен заставили его усомниться в моей невинности, – и все-таки встал на защиту. Хороший человек! Похоже, его утверждение рассеяло все сомнения на мой счет, какие могли возникнуть у соседей по столу, что послужило большим облегчением. Затем были рассмотрены прочие вероятные подозреваемые, началась ремиссия диабета.
Все еще трясясь, я умудрился прожевать кусочек омлета, захлебнуться глотком кофе. Ужасное начало дня. Хуже любой утренней встречи с дядей Ирвином. Собственно, неплохо бы натравить дядю Ирвина на Бобьен. Он был бы достойным соперником, и я, как ни странно, сидя за столом, тупо глотая яичницу, почувствовал нечто вроде горячей привязанности к воплощению бородатого Пио. Я представил, как дядя размахивает пистолетом и кричит на Бобьен: «Племянник моей жены никогда не взял бы ваши тапки!»
Покончив с завтраком, я извинился, встал из-за стола, почти лишенный сил. Мысленно воображал дядю Ирвина своим защитником, который за меня рассердился бы, взял на себя мой гнев, но подлинной моей реакцией на ситуацию с Бобьен было желание проскочить мимо злости прямо в депрессию. Хотелось заползти в постель, завершить этот день и начать новый. Завтра.
– Увидимся позже, – сказал Тинкл, когда я поднялся.
– Конечно, увидимся, – подтвердил я, поблагодарив его взглядом за помощь.
Я захромал прочь, но Маррин поймал меня за рукав.
– Не расстраивайтесь из-за Сигрид, – сказал он. – Кто б ни стащил ее тапочки, наверняка сегодня поставит обратно под дверь, после чего все развеется. Идите пишите, забудьте про тапки.
– Хорошо, – кивнул я.
Вышел из столовой, поплелся к черной комнате за дневным пайком, собираясь весь день провести у себя. Пока не хочется общаться с сумасшедшими. Просплю до вечера, пропущу ужин, попотчую Дживса хорошей едой в городе.
В черной комнате сахар снова скакнул.
Там была Ава.
Отыскивала свою флягу между сорока с чем-то чужими. Поиски предназначенной мне еды подвели бы меня слишком близко. Я не чувствовал себя на это способным. Силы полностью подорвала атака со стороны Бобьен. Если подойти чересчур близко к Аве, голова моментально качнется на шее, как у парализованного, потерявшего контроль над мышцами. Поэтому надо либо ретироваться, поднявшись по черной лестнице к себе в комнату, что выглядело бы глупо, либо пройти прямо мимо нее, выйдя из особняка как бы на утреннюю прогулку. Выбрав последний маневр, я направился к двери. Ава с флягой в руках оглянулась:
– А мы не встречались. Ты новенький?
– Да, – сказал я, безошибочно чувствуя, что голова моя держится на очень тонкой карандашной резинке. Интересно, лишаются ли другие люди способности держать голову при перенапряжении нервной системы и сумасшедших выкрутасах сахара в крови?
Вблизи нос производил потрясающее впечатление – для меня слишком сильное. В носовом департаменте Шейлок выглядел бы рядом с ней куклой Барби. Полная грудь, едва умещавшаяся в ярко-желтом коротеньком топе, почти точно так же пронзала мне сердце, как тот самый нос, заняв второе место сразу после него.
Кроме того, на ней были тонкие шорты для бега, которые в других цивилизациях могли бы использоваться для перевязки мелких ран. Она только что совершила пробежку – я мельком увидел пропотевшие сексуальные волосатые пучки под мышками и сам залился потом. Полностью растекся грязной лужей.
Кроме того, глаза у нее были зеленые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88