– Следует сделать несколько необходимых шагов, сэр.
– Бежать и потом покончить с собой?
– Нет, сэр.
– Не считаете, что нам надо бежать? Мы должны вернуться в «Мотель Спа-сити», именно там наше место на всем белом свете… то есть именно там мое место. Ох, боже мой, Дживс! А вы? Вас тоже поразило проклятье?
– Не думаю, сэр.
– Я сам тоже не думал, однако… Дживс, пойдите осмотрите себя.
– Я уверен, в том нет необходимости, сэр.
– Дживс!
– Очень хорошо, сэр.
Бедный Дживс. Служба у меня – наихудший случай в истории камердинеров. Сначала алкоголизм, теперь крабы.
Он удалился в ванную. Я снова принялся растирать виски. Потом выглянул в окно и подумал, что прыжок со второго этажа, возможно, не станет смертельным. Скорей всего, просто сломаю ногу, буду вынужден сообщить приехавшим санитарам, что у меня лобковые вши. Поэтому, рассуждал я, прыгать нельзя. Можно разбить стекло, перерезать осколком горло. Может, получится. Кроме того, думал я, это эффективный способ избавиться от крабов: вряд ли они долго проживут на трупе, а если меня кремируют, то им точно придет конец.
Дживс вернулся:
– По всей видимости, я не заражен, сэр.
– Значит, ваша постель в мотеле была в полном порядке… Что же, пусть лучше я, чем вы, Дживс. Вокруг меня одни катастрофы, еще одна фактически не имеет значения, тогда как вы более или менее совершенны и тяжелей пережили б несчастье. Поэтому уберемся отсюда ко всем чертям. Предлагаю отправиться в «Мотель Спа-сити», и я там кругом поваляюсь. Пусть мои крабы перейдут к тамошним крабам. Можно заразить крабов крабами? Чем им отомстить? Блохами? Поглажу кучу собак, сниму номер в мотеле, напущу блох на крабов.
– А я предложил бы, сэр, собрать постельное белье, одежду, которую вы носили в последние дни, и все это выстирать в Саратоге. Кроме того, зайти в аптеку, приобрести необходимые медикаменты и мази.
– В аптеках продают заряженное оружие? Вот единственное необходимое мне лекарство. 45-й калибр, вставленный в рот, готовый ввести свинцовую пилюлю.
– Постарайтесь сохранить рассудительность, сэр.
– Разве мы не должны уехать отсюда?
– Вам оказали честь, сэр, приняв в колонию, чтобы вы продолжали писать. По-моему, бегство было бы абсолютно напрасным. Не стоит позволять текущим неприятным обстоятельствам лишать вас прекрасной возможности. Разрешить проблему довольно легко, после чего у вас останется несколько недель, чтобы сосредоточиться и закончить роман. Вы ведь почти закончили, правда, сэр?
– Ну, почти… Несколько месяцев усердного труда, и все будет готово.
– Поэтому я думаю, сэр, что нам следует не бежать по вашему предложению, а остаться, глядя в лицо сложившейся ситуации и. делая все, что в наших силах. По-моему, после преждевременного отъезда, сэр, вы со временем поймете, что упустили нечто очень ценное.
– Я уже упустил нечто ценное… Мне показалось, что я люблю Аву, пусть даже слишком скоро показалось, а теперь она не хочет иметь со мной ничего общего.
– Ее отношение к вам может смягчиться, сэр. Мне она показалась разумной, а значит, способной в скором времени передумать.
– Вы так считаете, Дживс?
– Определенно есть такая возможность, сэр. Дело просто во вшах, которые слишком часто встречаются во всем мире. Между двумя людьми, испытывающими взаимную привязанность, случаются вещи гораздо хуже.
– Знаю, Дживс, но и это плохо… Впрочем, сделаю, как скажете. Фактически плохо соображаю. Может быть, краб заполз в ухо, прогрызает путь к мозгу. Просто скажите, что я должен делать.
– Очень хорошо, сэр.
Дживс очертил общий план действий, и следующие несколько часов напоминали сочетание вооруженной атаки и сокрытия убийства.
Сначала надо было вынести из особняка мою одежду и постельное белье, не возбудив подозрений. Дживс повел наш отряд к служебному входу под моей лестницей, которого я раньше не замечал. Это спасало от необходимости пересечь черную комнату, где нас могли бы заметить. Пользуясь двумя моими огромными чемоданами и кофром, мы загрузили в багажник «каприса» инкриминирующие улики, как части расчлененного трупа. Укладывая вещи, я не позволил Дживсу прикасаться к одежде.
– Краб может спрятаться в волосках у вас на руках и оттуда добраться туда, куда хочет, – объяснил я ему.
– В таком случае, сэр, я уже заразился бы.
– Но теперь, зная о происходящем, Дживс, я больше не могу подвергать вас опасности.
После долгих препирательств он сдался. Я разрешил ему нести чемоданы, предположив, что крабу не прогрызться сквозь ткань и пластик.
Я предложил просто сжечь всю одежду, но Дживс не посоветовал.
Мы нашли открытую прачечную самообслуживания рядом с библиотекой; она пустовала – шумела всего пара машин. Стиравшие, кем бы они ни были, куда-то ушли.
Спортивные пиджаки и галстуки нельзя было выстирать, так как по воскресеньям автоматические машины сухой чистки не работают. Поэтому мы их оставили на карантине в кофре. Несколько дней придется ходить без пиджака и галстука, но я был готов на подобную жертву. Был готов даже выстирать весенний, осенний и зимний пиджак – Дживс считал, и я с ним согласился, что лучше подвергнуть полной сталинской чистке все мои наряды. А синий хлопчатобумажный пиджак еще предстояло отстирать от крови после избиения в Шарон-Спрингс.
Я загрузил четыре стиральные машины одеждой, постельным бельем, полотенцами из Колонии Роз и задал режим кипячения. По-прежнему не разрешал Дживсу к чему-либо прикасаться, что его огорчало, хотя он по-прежнему мне подчинялся.
Пока он следил за гипнотическими машинами, стоя на страже и строго следя, чтоб ни один краб не вылез и не атаковал невинных обитателей Саратоги, я сел в «каприс» и поехал к гигантскому торговому центру корпорации «Райт эйд». Безобразное место. Все дурное, что есть в американской культуре, находит свое выражение в современной фармацевтике.
Я безнадежно бродил и блуждал меж рядами шампуней, шоколадных батончиков, электрических инструментов, коробок с карандашами, мазей от геморроя, но, естественно, никак не мог найти средство от лобковых вшей, в результате чего возникла необходимость неприятного разговора с наводившим ужас аптекарем, мужчиной сорока с лишним лет, с необычайно близко поставленными глазами и мертвыми, безжизненными разноцветными волосами, которые в черно-белом кино можно было бы назвать темными. Широкий внизу нос, ноздри вывернуты наружу, так что, глядя на него, словно смотришь в дуло пистолета. Возможно, он глотает каждую таблетку из имевшихся у него препаратов по примеру шеф-повара, пробующего свои блюда, чем и объясняется устрашающий вид.
– Простите, сэр, – сказал я.
– Вам что-нибудь для носа? – спросил он кратко и сразу по делу, как почти все аптекари, с которыми я сталкивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88