Первым делом надо было связать гиен и заткнуть им пасти кляпом. К счастью, The First знал неподражаемую дьявольскую китайскую уловку: сдавив гиенам глотки большим и указательным пальцами, он полностью отключал их, пока мы их раздевали, вставляли кляпы и связывали веревкой, которой мой Неподражаемый Врат был привязан к стулу и которую мы расплели, чтобы хватило на двоих. Мне показалось, что я узнал одного из типов, а именно того, которого я припечатал к стенке, и первое впечатление подтвердилось, когда я увидел на нем черные мокасины. Не плюй в колодец… Я снял с него носки и засунул ему в рот, стараясь не прикасаться к влажной части ткани, и завершил дело, обвязав ему вокруг головы его собственные трусы, постаравшись, чтобы коричневая каемка, оставленная его задницей, пришлась ему прямо под нос.
– Позволь узнать, что ты делаешь, псих ненормальный?
– Пусть скажет спасибо, что я не использовал чужое исподнее.
Обездвижив и обеззвучив гиен, мы принялись оценивать добычу. Два костюма с маркой «Корте Инглес», две рубашки, два галстука, два ремня и две пары ботинок, одна на шнурках. Далее: два кожаных бумажника с пятнадцатью штуками в общей сложности (больше в бумажниках ничего не было), ключи от «пежо», мелочь, пачка «Кэмела», дешевая, почти не использованная зажигалка и, самое главное, два пистолета с полными обоймами. Кажется, The First вполне подошла одежда одного из типов, включая ботинки. Я попробовал было надеть мокасины, но, не говоря уж о том, что мне это было противно, они на меня не лезли. The First отправился умываться к раковине, а я тем временем соорудил из лишних брюк нечто вроде баула, связав штанины узлом и продев ремень, как застежку. Туда я сложил отборную часть нашей добычи.
Когда я вышел ему навстречу, видок у моего Неподражаемого Брата был еще тот, но без кровавых пятен и в костюме от «Корте Инглес» он выглядел все же несколько получше.
– Не допросить ли нам этих двоих? Не знаю почему, но мне кажется, что нам будет тяжеленько отыскать выход, – сказал я.
– Сейчас займемся. У тебя далеко щетка, которой ты выпрямлял мне нос? Хочу попугать их немного.
– А может, лучше попугать чем-нибудь другим? У нас два пистолета в боевой готовности.
– У меня к этой щетке нежные чувства.
Вернувшись в камеру, мы заперли дверь. Гиены расползлись поближе к стенам, где вода на полу не образовывала лужи. The First наклонился к тому, который ударил его по больным ребрам, и дружески проговорил:
– Я тут с братом поспорил… По-моему, ручка этой зубной щетки залезет тебе в нос по самую щетину. Видишь? Она очень тонкая. А брат говорит – нет. Что ты скажешь?
Тип ничего не сказал, ему мешал кляп, но и очень испуганным он тоже не выглядел.
– Сделаем вот что. Я вытащу это у тебя изо рта, а потом задам пару вопросов: если расскажешь что-нибудь интересное, возможно, мы забудем про спор. Ну, как тебе?
Тип держался совершенно невозмутимо, пока The First развязывал нижнюю рубашку, которой я заткнул ему пасть. Потом еще долго отплевывался клочками мокрой шерсти.
– Итак, внимание, вопрос первый. Видишь ли, мы не здешние и ищем выход. Можешь показать, куда нам идти?
– К чертовой матери, – отвечал опрашиваемый.
Не теряя спокойствия, The First засунул кончик щетки ему в ноздрю. Тип нахмурился.
– Думаю, войдет целиком. В конце концов, мозг – он ведь такой мягкий…
– Больше чем наполовину не влезет, – сказал я с видом знатока, – наткнешься на кость.
The First задвинул щетку еще немного дальше в ноздрю.
– Наполовину? Да ты посмотри: уже на четверть вошла, а я даже не надавил. Верно, кость там есть, но если я надавлю да еще проверну… Попробовать?
Вопрос был адресован гиене. Мне показалось, что ей уже достаточно больно, чтобы она могла свободно говорить; The First это понял и немножко вытянул щетку назад.
– Вам отсюда не выйти. И вы еще дорого заплатите за то, что со мной сделали, – сказал тип, на кончике носа которого теперь повисла слезинка, впрочем, все тем же нагло-развязным тоном. The First, напротив, держался по-джентльменски.
– Я тебя не о том спрашивал. Все последующие вопросы будут строиться вокруг трудностей, которые нам предстоит преодолеть, чтобы выйти отсюда, и пока мы еще только начали. Так напомнить вопрос: где выход? Вы-ход?
– Mo… может, тебе еще план нарисовать? Все равно не поможет.
Для связанного по рукам и ногам человека, которому угрожают детской зубной щеткой, тип держался неплохо. И The First начал терять очки: нельзя было не заметить, что он перешел ко второму вопросу, так и не получив ответа на первый.
– Охрана на месте?
– А где ж ей быть?
– Сколько их?
– Откуда мне знать… Много. И не только охрана, агенты тоже.
– Пардон, – сказал я, поднимая указательный палец, – может, кто-нибудь мне объяснит, кто такие «агенты»?
– Ну, я агент, балбес, – ответил тип.
Я нагнулся в поисках какой-нибудь ложки или тарелки, которые разлетелись по камере.
– Так что будем делать, – притворным голосом спросил я у The First, – скормим ему дерьмо ложечками или сунем башкой в унитаз, пусть сам себя обслуживает?
– Делай что хочешь, балбес, – снова ответила гиена, – если оставишь меня в живых, я про тебя не забуду. А если нет, другие вспомнят.
С этими людьми трудно найти общий язык.
– Слушай, козел, не выпендривайся, а не то я так тебе врежу, что все зубы у меня проглотишь, договорились?
The First уже отказался от номера с зубной щеткой и двинулся к двери.
– Брось его, не стоит руки марать.
– Возможно. Но придется ему до этого съесть свои носки.
– Нет времени. Пошли, – сказал The First, снова засовывая кляп. – В любой момент могут вернуться охранники сверху, эти уже так давно внизу – может, кто-нибудь по ним соскучился.
И то сказать: потянуть время – вот что надо было этому ублюдку, а парень он был достаточно крепкий, чтобы снести любой мордобой, не пикнув. С другой стороны, мало радости бить человека, который валяется на полу, как мешок, связанный по рукам и ногам, в общем…
Мы вышли и снова остановились у раковины.
– Ладно, так что будем делать? Может, прямо подняться и наставить стволы на охранника, – посмотрим, что он сделает? – спросил я, уже войдя в роль.
– Помнишь, я тебе сказал, что в твоем плане не хватает одной малости?
О Боже.
– Дай-ка угадаю… Мы в подводной лодке и не можем выбраться, пока она не всплывет в порту Макао? Горячо?
– Холодно.
– Подскажи, или хочешь посадить меня в лужу?
– У них твоя подружка. Она на верхнем этаже. Они ей ничего не сделали, но постоянно присматривают, чтобы не кричала.
– Ах вот что?… Мне уже и подружку подыскали, только чтобы ее похитить… Она что, из хорошей семьи?
– Не валяй дурака, они взяли девчонку, с которой ты путаешься, некую Хосефину.
– Бывшую Бонапарт?
– Тебе лучше знать. Они видели, как ты раскатывал с ней на моей машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96