склон горы,
каменистый и безжизненный, отвесно шел вниз. Там, на глубине десяти или
двенадцати длин копья, расстилался песок.
- Помнишь, что я говорил тебе о Силе? - насупив густые брови, старик
взглянул на своего ученика. - О той божественной эманации, что истекает из
вечного астрала? Она дарована всем, и людям, и неразумным тварям, и тому,
что растет на земле, на дне океана или в глубине пещер. Даже камни, песок,
вода и льды поглощают ее... Но! - Он поднял сухой палец и покачал им перед
носом. - Но ты должен знать, что и люди, и камни, и деревья по-разному
накапливают Силу. Сейчас я веду речь не о том, парень, что одни умеют
пользоваться божественным даром, а другим оное почти недоступно... -
Старец протянул руку, и большое яблоко сорвалось с ветви, угодив прямо в
его ладонь. Он сунул плод киммерийцу и продолжал: - Нет, я говорю не о
сознательном владении астральной силой, а о том, что в одних вещах ее
собирается больше, в других меньше; одни притягивают ее, высасывают,
поглощают, накапливают, другие - отбрасывают, отдают...
Конану эти речи представлялись смутными и не относящимися к главному
- к науке убивать. К примеру, поучение о клинках, которые нужно было
носить за плечами, выглядело куда более конкретным и полезным! Тем не
менее, он решил выказать интерес к словам наставника, пусть не совсем
понятным, но, без сомнения, мудрым.
- Отбрасывают? - повторил он, наморщив лоб. - Как, Учитель?
- По-разному, парень. Иногда так, как летит копье и стрела, или так,
как движется щит в руках воина, как мчится гонимая ветром волна... Гладко,
плавно, непрерывно - или скачком, подобно поднятой в галоп лошади.
И эти слова были непонятными, хотя Конан уже научился ощущать Силу, о
которой толковал Учитель. То была не привычная ему мощь собственных мышц,
а нечто иное, таившееся в нем самом и в окружающем мире; некая незримая
субстанция, которую он еще не умел посылать в цель словно брошенный
дротик, но уже мог концентрировать, прокатывать теплой волной от темени до
пят, направлять к ладоням, пальцам - и дальше, в клинок или древко копья,
которое держал к руках. Он научился чувствовать ее приливы и отливы,
напоминавшие бег океанских валов, гонимых из небесного пространства
невидимым ветром. Несомненно - как и утверждал наставник - то было
божественное дыхание Митры, Великого, Светозарного, Могущественного,
способного повергнуть и Сета, Змея Вечной Ночи, и темного Нергала, и
Ледяного Гиганта Имира, и, вероятно, даже грозного Крома, повелителя
Могильных Курганов... Впрочем, все эти страшные божества могли оказаться
лишь разными обличьями Владыки Света, в которых ему угодно было принимать
поклонение людей. По словам Учителя, Митра вовсе не являлся вселенским
воплощением доброты; он был хранителем Великого Равновесия, необходимыми
частями коего были и Добро, и Зло.
Они подошли к огромному дубу, и старец, коснувшись ладонью черной
бугристой коры, сказал:
- Ты видишь источник Силы, дарованный нам Митрой... - он поднял руки
вверх, на уровень груди, обратив их ладонями друг к другу, и нараспев
произнес: - Омм-аэль! Да славится Великий!
- Омм-аэль! - покорно повторил Конан, с интересом наблюдая, как
воздух меж ладонями Учителя потемнел, словно там сгущалась крохотная
грозовая тучка.
- Омм-аэль! - снова воскликнул старик и резко выдохнул. Теперь перед
ним плавало не темное сгущение, а маленький ослепительный шарик, куда
более яркий, чем тот, что горел в очаге. Внезапно он вспыхнул еще сильнее,
и на юг, в пустыню, метнулась молния - ослепительный столб света,
напоминавший чудовищное копье. В лицо киммерийцу пахнуло жаром, он
инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, барханы внизу, в тысяче
шагов от него, дымились. Но не только дымом был помечен след огненного
потока; там, где он пролетел над пустыней, в лучах солнца блестела
стеклянистая полоса оплавленного песка.
Молния! Подобная тем, которыми Рагар бился с демонами
разбушевавшегося вулкана! Только более мощная, более яркая, более
стремительная...
- Отец мой! - Конан, потрясенный, взглянул на спокойное лицо старика.
- Я тоже так смогу? Когда?
Тот слабо улыбнулся и опустил руки.
- Так - не скоро... лет через сто или двести, если Митра удостоит
тебя долгой жизни... - Наставник протянул руку и потрепал Конана по плечу.
- Слушай и не отвлекайся по пустякам, парень! Запомни: дуб собирает Силу -
собирает и отдает ее человеку. Буки, грабы и клены тоже, но дуб щедрее
всех... Видишь, как посажены эти деревья? - Старик кивнул на плавно
изгибавшуюся линию темных стволов и зеленых крон. - Они накапливают
астральную эманацию и пересылают сюда, своему старейшине... - Ладонь
наставника вновь погладила бугристую кору. - А я взял у него все
накопленное и выплеснул в пески! Ты сам видел, что получилось, да?
- Да, - подтвердил Конан.
- Омм-аэль! Хорошо! Значит, ты убедился, что Сила годится не только
для того, чтобы кипятить воду в котелке.
- Клянусь Кро... - Конан проглотил окончание. - Я никогда так не
думал! Ты же знаешь, Учитель, я делаю все, что велено тобой... и я уже
чувствую.... чувствую.... - у него не хватало слов.
- Чувствуешь? - Глаза старца сверкнули. - Да, чувствуешь, я знаю! Ты
быстро учишься, парень... Ну, теперь ты понял, на что может подвигнуть
смертного дыхание Митры? Что может творить владеющий Силой? - Старик
вытянул руку, указывая на блестящую полосу, что уходила к горизонту.
- Может разрушить крепость... сжечь город... - прошептал Конан, будто
зачарованный.
- Десять городов, если призвать на помощь все это воинство, -
наставник повернулся и плавным жестом обвел теснившийся перед ними строй
дубов. - Для тебя, однако, подобное еще недостижимо; ты должен научиться
концентрировать собственную эманацию и принимать помощь хотя бы от одного
дерева.
Он вновь двинулся по тропинке, что извивалась по всему саду, от
родника и озера на западном конце до железного дерева на восточном. Конан
шел следом за наставником, отступив на шаг.
- Итак, запомни: дуб даст тебе Силу, сосна оттянет ее избыток, яблоня
разравняет, распределит меж членов тела, погрузит в покой... Яблоня -
доброе дерево, самое доброе среди всех... запомни это, Секира... поднять
холодную сталь на яблоню - все равно, что зарубить младенца... яблони
должны умирать сами, как люди... от старости, бури или небесного гнева...
Наставник еще что-то пробормотал себе под нос, но Конан не расслышал.
Они поднялись на яблоневый холм и шли теперь мимо фруктовых деревьев, что
росли на самой вершине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168