В любом случае мне нужна его помощь.
Все еще опасливо поглядывая на меня, он подошел к помосту и как будто бы подтвердил мои подозрения, взмахнув топориком. Но оказалось, его интересовало вовсе не мясо, а перстни на левой руке мертвеца. Много дней назад, когда я еще не рассматривала Илмгара с гастрономической точки зрения, я пробовала их снять, но они вмерзли в плоть, и их можно было забрать, только отрубив пальцы. Тогда я этого делать не стала, ибо еще надеялась на встречу с хардаргами, а потом мне было не до того. Но то, что не сделала тогда я, теперь проделал Хуси-воцу.
Этим бизнесом он и его соплеменники занимались с давних пор: обирали хардаргских покойников в низовьях рек и продавали добытое гантрусам. Учитывая, что гантруские сокровища нередко достаются во время рейдов хардаргам, получается интересный круговорот… Промысел этот на самом деле не столь выгоден, как кажется на первый взгляд. С одного мертвого хаагела можно собрать целое состояние, но столь богато снаряженные мертвецы — редкость, а с рядовых, как правило, нечего взять, кроме одежды. Правда, меховая шуба и добротные теплые сапоги тоже чего-нибудь да стоят. Кроме того, гантрусы, как и положено цивилизованным купцам при торговле с дикарями, платят им куда меньше реальной цены. Расплачиваются гантрусы, конечно, не деньгами, а ружьями, кое-каким инструментом и утварью, а также низкокачественным алкоголем — закон запрещает им пить крепкие напитки, но отнюдь не запрещает продавать их другим народам. Впрочем, в этих сделках каждая из сторон, очевидно, считает другую дураками: гантрусы — приобретая серебро и драгоценности за какой-то железный хлам, а во-цумаки — получая чудесные инструменты и оружие за какие-то бесполезные в хозяйстве блестящие камушки.
После того как Хуси-воцу заполучил то, что хотел, он лихо спрыгнул на лед — харр успел уже примерзнуть носом и частью борта к ледяной кромке — и я, прихватив на всякий случай меч, последовала за ним. Мы прошагали по льду около четверти мили и подошли к берегу в том месте, где стена кратера была ниже обычного, но все равно возвышалась над поверхностью озера локтей на тридцать с гаком. С обросшего сосульками уступа свешивалась лестница, сплетенная из кожаных ремней. Хуси-воцу влез первым, я следом, испытывая сильный дискомфорт при мысли, что ему может взбрести в голову рубануть своим топориком по ремням. Конечно, сейчас не брачный сезон, чтобы аньйо убивал аньйо ни с того ни с сего (или даже ради шубы), но, если он все еще меня боится, чего не сделаешь со страху…
Однако все обошлось. Внешний склон кратера был куда более пологим, и мы съехали по нему на собственных задах, остановившись у круглого сугроба. Воцумаки пронзительно свистнул, и вдруг на моих глазах сугроб зашевелился, стал оседать, и из него, отряхиваясь от снега, полезли пушистые бело-серые звери в кожаной сбруе. Глядя на них и особенно на их хвосты, я поняла, из кого была сделана моя шапка (не нынешний подшлемник, а та, которую я потеряла в схватке с твурком). Если для хардаргов эти животные были лишь объектом охоты, то воцумаки, оказывается, сумели их приручить и даже использовать как тягловую силу! Хотя один цуцапи, как называют их воцумаки, невелик ростом и вряд ли сдвинет с места больше сорока фунтов, но упряжка из дюжины или даже шестнадцати цуцапи способна везти уже довольно приличный груз. Достоинство этих животных еще и в том, что они способны находить себе пищу глубоко под снегом и почти не нуждаются в дополнительных припасах — разве что на совсем бесплодных землях, где даже летом ничего не растет.
Хуси-воцу очистил от снега свои низкие легкие сани, запряг зверей, взял длинный шест погонщика — и мы отправились в путь на север.
Если быть совсем точной, то на северо-запад — как я поняла, стойбище воцумаки находилось на западном побережье Глар-Цу. Уже на второй день пути небо на северо-востоке посветлело, а на третий ненадолго показался краешек солнца. Я словно пробуждалась от кошмара или выздоравливала после тяжелой болезни…
Палатки у Хуси-воцу не было, зато была широкая лопата, которой он умел быстро построить снежный дом. Места внутри, конечно, было очень мало. Мы спали, притиснувшись друг к другу, зато было не холодно. Шубы, естественно, не снимали, так что о моих крыльях он не догадывался.
Меня несколько беспокоило, что припасы, которые были у Хуси-воцу с собой — мороженое мясо и рыба, — не рассчитаны на двоих, но его самого это, похоже, не волновало. И скоро я поняла, почему: снежная пустыня была безжизненной лишь на мой дилетантский взгляд. В первые дни, правда, мы питались исключительно запасенной провизией, но чем дальше к северу, тем чаще пятнали снег цепочки следов или пролетала в вышине птица. Птиц воцумаки бил влет почти без промаха (за все время путешествия промазал лишь дважды, да и то, думаю, потому, что мушкет был не лучшего качества), а несколько раз удивлял меня, в совершенно, казалось бы, неприметном месте всаживая в снег копье и выкапывая прятавшуюся там добычу.
Несмотря на то что мы с Хуси-воцу провели в прямом смысле бок о бок полторы декады, общались мы мало. Днем, погоняя цуцапи, он предпочитал распевать свои заунывные песни (и как у него только не болело горло от постоянного пения на морозе?), а вечером угрюмо буркал:
— Говори не надо. Спи надо.
Может быть, ему не нравилось беседовать на гантруском, который он знал еще хуже, чем я, а может, он боялся ненароком выдать чужеземке какие-то секреты. В первый же день я заверила его, что ничего не расскажу хардаргам о его промысле — это, похоже, его всерьез беспокоило. Пришлось для пущей гарантии даже возвести на хардаргов напраслину, сказав, что это они обрекли меня на смерть, насильно посадив на похоронный харр.
На пятнадцатый день мы достигли стойбища воцумаки. Оно действительно располагалось на берегу океана; вблизи берега он уже почти очистился ото льда, но вдалеке еще белели ледяные поля. Воцумаки жили в снежных домах — не таких, конечно, наскоро насыпанных холмиках с прорытым сбоку лазом, какие служили нам убежищем по дороге, а в куда более добротных и просторных куполообразных сооружениях, сложенных из снежных кирпичей и облитых для прочности водой. Снаружи, особенно сверкая под ярким весенним солнцем коротких еще дней, это выглядело красиво, но когда я впервые зашла внутрь, меня чуть не вывернуло наизнанку от вони прогорклого жира, который здесь использовали в качестве топлива, сырой рыбы и немытых тел. Семьи воцумаки ютились в жуткой тесноте — не потому, что было сложно выстроить дома большего размера — чего-чего, а снега вокруг хватало, — а просто так было теплее. Моя брезгливость, конечно, подвергалась и более суровым испытаниям, да и сама я не мылась уже больше месяца, и все же никакого желания задерживаться здесь у меня не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Все еще опасливо поглядывая на меня, он подошел к помосту и как будто бы подтвердил мои подозрения, взмахнув топориком. Но оказалось, его интересовало вовсе не мясо, а перстни на левой руке мертвеца. Много дней назад, когда я еще не рассматривала Илмгара с гастрономической точки зрения, я пробовала их снять, но они вмерзли в плоть, и их можно было забрать, только отрубив пальцы. Тогда я этого делать не стала, ибо еще надеялась на встречу с хардаргами, а потом мне было не до того. Но то, что не сделала тогда я, теперь проделал Хуси-воцу.
Этим бизнесом он и его соплеменники занимались с давних пор: обирали хардаргских покойников в низовьях рек и продавали добытое гантрусам. Учитывая, что гантруские сокровища нередко достаются во время рейдов хардаргам, получается интересный круговорот… Промысел этот на самом деле не столь выгоден, как кажется на первый взгляд. С одного мертвого хаагела можно собрать целое состояние, но столь богато снаряженные мертвецы — редкость, а с рядовых, как правило, нечего взять, кроме одежды. Правда, меховая шуба и добротные теплые сапоги тоже чего-нибудь да стоят. Кроме того, гантрусы, как и положено цивилизованным купцам при торговле с дикарями, платят им куда меньше реальной цены. Расплачиваются гантрусы, конечно, не деньгами, а ружьями, кое-каким инструментом и утварью, а также низкокачественным алкоголем — закон запрещает им пить крепкие напитки, но отнюдь не запрещает продавать их другим народам. Впрочем, в этих сделках каждая из сторон, очевидно, считает другую дураками: гантрусы — приобретая серебро и драгоценности за какой-то железный хлам, а во-цумаки — получая чудесные инструменты и оружие за какие-то бесполезные в хозяйстве блестящие камушки.
После того как Хуси-воцу заполучил то, что хотел, он лихо спрыгнул на лед — харр успел уже примерзнуть носом и частью борта к ледяной кромке — и я, прихватив на всякий случай меч, последовала за ним. Мы прошагали по льду около четверти мили и подошли к берегу в том месте, где стена кратера была ниже обычного, но все равно возвышалась над поверхностью озера локтей на тридцать с гаком. С обросшего сосульками уступа свешивалась лестница, сплетенная из кожаных ремней. Хуси-воцу влез первым, я следом, испытывая сильный дискомфорт при мысли, что ему может взбрести в голову рубануть своим топориком по ремням. Конечно, сейчас не брачный сезон, чтобы аньйо убивал аньйо ни с того ни с сего (или даже ради шубы), но, если он все еще меня боится, чего не сделаешь со страху…
Однако все обошлось. Внешний склон кратера был куда более пологим, и мы съехали по нему на собственных задах, остановившись у круглого сугроба. Воцумаки пронзительно свистнул, и вдруг на моих глазах сугроб зашевелился, стал оседать, и из него, отряхиваясь от снега, полезли пушистые бело-серые звери в кожаной сбруе. Глядя на них и особенно на их хвосты, я поняла, из кого была сделана моя шапка (не нынешний подшлемник, а та, которую я потеряла в схватке с твурком). Если для хардаргов эти животные были лишь объектом охоты, то воцумаки, оказывается, сумели их приручить и даже использовать как тягловую силу! Хотя один цуцапи, как называют их воцумаки, невелик ростом и вряд ли сдвинет с места больше сорока фунтов, но упряжка из дюжины или даже шестнадцати цуцапи способна везти уже довольно приличный груз. Достоинство этих животных еще и в том, что они способны находить себе пищу глубоко под снегом и почти не нуждаются в дополнительных припасах — разве что на совсем бесплодных землях, где даже летом ничего не растет.
Хуси-воцу очистил от снега свои низкие легкие сани, запряг зверей, взял длинный шест погонщика — и мы отправились в путь на север.
Если быть совсем точной, то на северо-запад — как я поняла, стойбище воцумаки находилось на западном побережье Глар-Цу. Уже на второй день пути небо на северо-востоке посветлело, а на третий ненадолго показался краешек солнца. Я словно пробуждалась от кошмара или выздоравливала после тяжелой болезни…
Палатки у Хуси-воцу не было, зато была широкая лопата, которой он умел быстро построить снежный дом. Места внутри, конечно, было очень мало. Мы спали, притиснувшись друг к другу, зато было не холодно. Шубы, естественно, не снимали, так что о моих крыльях он не догадывался.
Меня несколько беспокоило, что припасы, которые были у Хуси-воцу с собой — мороженое мясо и рыба, — не рассчитаны на двоих, но его самого это, похоже, не волновало. И скоро я поняла, почему: снежная пустыня была безжизненной лишь на мой дилетантский взгляд. В первые дни, правда, мы питались исключительно запасенной провизией, но чем дальше к северу, тем чаще пятнали снег цепочки следов или пролетала в вышине птица. Птиц воцумаки бил влет почти без промаха (за все время путешествия промазал лишь дважды, да и то, думаю, потому, что мушкет был не лучшего качества), а несколько раз удивлял меня, в совершенно, казалось бы, неприметном месте всаживая в снег копье и выкапывая прятавшуюся там добычу.
Несмотря на то что мы с Хуси-воцу провели в прямом смысле бок о бок полторы декады, общались мы мало. Днем, погоняя цуцапи, он предпочитал распевать свои заунывные песни (и как у него только не болело горло от постоянного пения на морозе?), а вечером угрюмо буркал:
— Говори не надо. Спи надо.
Может быть, ему не нравилось беседовать на гантруском, который он знал еще хуже, чем я, а может, он боялся ненароком выдать чужеземке какие-то секреты. В первый же день я заверила его, что ничего не расскажу хардаргам о его промысле — это, похоже, его всерьез беспокоило. Пришлось для пущей гарантии даже возвести на хардаргов напраслину, сказав, что это они обрекли меня на смерть, насильно посадив на похоронный харр.
На пятнадцатый день мы достигли стойбища воцумаки. Оно действительно располагалось на берегу океана; вблизи берега он уже почти очистился ото льда, но вдалеке еще белели ледяные поля. Воцумаки жили в снежных домах — не таких, конечно, наскоро насыпанных холмиках с прорытым сбоку лазом, какие служили нам убежищем по дороге, а в куда более добротных и просторных куполообразных сооружениях, сложенных из снежных кирпичей и облитых для прочности водой. Снаружи, особенно сверкая под ярким весенним солнцем коротких еще дней, это выглядело красиво, но когда я впервые зашла внутрь, меня чуть не вывернуло наизнанку от вони прогорклого жира, который здесь использовали в качестве топлива, сырой рыбы и немытых тел. Семьи воцумаки ютились в жуткой тесноте — не потому, что было сложно выстроить дома большего размера — чего-чего, а снега вокруг хватало, — а просто так было теплее. Моя брезгливость, конечно, подвергалась и более суровым испытаниям, да и сама я не мылась уже больше месяца, и все же никакого желания задерживаться здесь у меня не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177