Мне, кстати, пришло в голову, что за мифической аллегорией может скрываться реальная история прошлого визита крылатых пришельцев на нашу планету.
Остров напоминал по форме овал, слегка вдавленный с одной стороны. Его длина — около 30 миль, ширина в самом узком месте примерно 10. У туземцев нет больших мер длины, подобных милям; они измеряют расстояние временем в пути, так что мне пришлось проделать целую серию экспериментов, чтобы выяснить их среднюю скорость передвижения по джунглям, а уже по ней оценить расстояние.
Нгарэйху — единственное обитающее на острове племя, но они знают о существовании других островов и говорят, что несколько поколений назад их предки приплыли оттуда. Увы, мои расспросы о том, в каком направлении лежат эти другие острова и сколько до них плыть, остались тщетными. Тогда я стала спрашивать, приплывали ли сюда когда-нибудь большие корабли светлокожих аньйо; если остров нанесен на карты, мои шансы выбраться с него повышались.
— Да, — нехотя ответил старый туземец по имени Нэрх. — Мы приняли их как братьев, но они обманули нас. Выбрали самых сильных охотников и самых красивых девушек и позвали в гости на свою большую лодку. А когда те пришли, опоили их и связали звенящими веревками.
Впрочем, лучше перескажу эту историю своими словами, ибо в туземном языке не хватает нужных понятий. Итак, остров был открыт работорговцами. Бросив пленников в трюм, они готовились отчалить.
Придя в себя, туземцы, конечно, стали кричать и рваться из цепей, но моряки, очевидно, только посмеивались, слыша доносящиеся из трюма вопли. Однако у одной из девушек созрел отчаянный план, и она поделилась им с самым сильным из мужчин. Тот сдавил ей правое запястье с такой силой, что переломал кости. Девушка едва не потеряла сознание от боли, но зато сумела вытащить изуродованную руку из кольца кандалов, а именно за правые руки пленники были прикованы к общей цепи, проходившей через вмурованные в стену кольца. После этого туземцы притихли, а потом стали кричать с новой силой, что один из них разбил себе голову о стену и надо убрать мертвеца.
К этому морякам пришлось уже отнестись серьезно — если оставить труп гнить в душном и влажном трюме, это не пойдет на пользу здоровью остальных рабов, а то и команды. Капитан послал двоих аньйо разобраться; наверняка он понимал, что туземцы могут и врать, но знал, что разорвать цепи не под силу даже самому сильному мужчине, и не видел оснований для беспокойства. В трюме царила полная тьма, и тот из матросов, что спускался первым, держал в руке фонарь. Девушка притаилась под лестницей и, когда он проходил над ней, здоровой рукой дернула его за ногу. Вряд ли это был такой уж сильный рывок, учитывая ее состояние, но он, во всяком случае, был неожиданный, и матрос сверзился с лестницы, выронив свой меч и разбив фонарь. Горящее масло разлилось по деревянному настилу. Второй матрос, видя это, бросился вниз и попытался затоптать огонь. Но пленник, прикованный ближе всех, уже завладел отлетевшим в сторону мечом. Цепь была слишком короткой, чтобы он мог ударить матроса, однако туземец метнул меч, как метал копье на охоте, и попал. А чьи-то руки уже вцепились мертвой хваткой в запястье первого матроса, пытавшегося подняться…
Через пару минут оба матроса были мертвы, но пламя разгоралось. У второго из спустившихся были при себе инструменты, чтобы расклепать кандалы предполагаемого мертвеца, однако туземцы не знали, как ими пользоваться, да и времени оставалось совсем мало.
Они попытались мечами перерубить цепи, но те были слишком толсты и прочны. Один меч сломался. Тогда пленники приняли страшное, но единственное остававшееся им решение — по очереди отрубать друг другу правую кисть оставшимся мечом. Культю совали в огонь, чтобы быстрее остановить кровь. Освободиться таким образом успели лишь пятеро, прежде чем пламя, охватив со всех сторон подножие лестницы, отрезало путь наверх.
Меж тем другие моряки, почуяв неладное, заглянули в трюм и отпрянули, когда из люка повалил дым, а из дыма, вопя от ярости и боли, выскочили окровавленные дикари. Трое, безоружные и однорукие, бросились на врагов и, конечно, были изрублены или застрелены. Нэрх утверждал, что они успели убить десятерых своих врагов, но это, очевидно, преувеличение; вряд ли им удалось нанести смертельную рану хотя бы одному. Но трое других, включая девушку, воспользовались замешательством матросов, прорвались к борту и спрыгнули в воду. Вслед им стреляли из пистолетов и мушкетов — и, как видно, небезуспешно, ибо до берега добрались лишь двое.
Что происходило в это время на судне, точно сказать трудно, ибо живых свидетелей не осталось. Думаю, не успевшие освободиться рабы помешали матросам потушить пожар, пока это было еще возможно, предпочитая погибнуть вместе с врагами. В итоге огонь добрался до порохового погреба, и как раз тогда, когда измученные юноша и девушка выползли на пляж, стоявший в бухте корабль взлетел на воздух.
Не все моряки, однако, погибли при взрыве — кое-кто оказался в воде. Деваться им было некуда, кроме как плыть в сторону острова.
Несколько декад они прятались в джунглях, но в конце концов туземцы переловили их по одному и предали той казни, которую я уже имела возможность наблюдать. Нгарэйху уже давно не приходилось применять этот ритуал—в последний раз при предшественнике тогдашнего, уже старого вождя, да и то не против внешнего врага, а против преступника из собственного племени, — однако они его помнили и не стали изобретать для своих пленников какие-то дополнительные мучения.
Нэрх рассказывал все это столь уверенно, словно сам был на том корабле; я невольно покосилась на его правую руку, но та была в порядке. Тогда я спросила, живы ли еще те юноша и девушка.
— Она жива, — сказал старик, — но она ничего не может рассказать тебе. После того, что с ней было, у нее отнялся язык. А молодой охотник умер через несколько дней. Черный огонь пожрал его руку и добрался до сердца.
«Гангрена», — догадалась я.
Нэрх еще чуть помолчал и добавил:
— Это был мой сын.
Выслушав эту историю, я поняла, почему туземцы расправились со спасшимися со «Звезды тропиков»; дело, как видите, вовсе не в природной агрессивности нгарэйху. У них довольно мирный нрав, и мужчины гораздо чаше именуют себя охотниками, чем воинами. Но они вполне правильно поняли, что в их интересах как можно дольше оставаться «не открытыми» для светлокожих пришельцев с юга. Однако хотя я и сочувствовала туземцам, у меня были совсем другие интересы.
Я поинтересовалась, когда приплывал корабль работорговцев. Летоисчисления у нгарэйху нет (хотя считать до десяти или даже до двадцати они в большинстве своем умеют), но после перекрестных расспросов и воспоминаний о том, кто когда родился, женился или умер, удалось выстроить цепочку событий и выяснить, что злосчастный визит состоялся ровно пятнадцать лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Остров напоминал по форме овал, слегка вдавленный с одной стороны. Его длина — около 30 миль, ширина в самом узком месте примерно 10. У туземцев нет больших мер длины, подобных милям; они измеряют расстояние временем в пути, так что мне пришлось проделать целую серию экспериментов, чтобы выяснить их среднюю скорость передвижения по джунглям, а уже по ней оценить расстояние.
Нгарэйху — единственное обитающее на острове племя, но они знают о существовании других островов и говорят, что несколько поколений назад их предки приплыли оттуда. Увы, мои расспросы о том, в каком направлении лежат эти другие острова и сколько до них плыть, остались тщетными. Тогда я стала спрашивать, приплывали ли сюда когда-нибудь большие корабли светлокожих аньйо; если остров нанесен на карты, мои шансы выбраться с него повышались.
— Да, — нехотя ответил старый туземец по имени Нэрх. — Мы приняли их как братьев, но они обманули нас. Выбрали самых сильных охотников и самых красивых девушек и позвали в гости на свою большую лодку. А когда те пришли, опоили их и связали звенящими веревками.
Впрочем, лучше перескажу эту историю своими словами, ибо в туземном языке не хватает нужных понятий. Итак, остров был открыт работорговцами. Бросив пленников в трюм, они готовились отчалить.
Придя в себя, туземцы, конечно, стали кричать и рваться из цепей, но моряки, очевидно, только посмеивались, слыша доносящиеся из трюма вопли. Однако у одной из девушек созрел отчаянный план, и она поделилась им с самым сильным из мужчин. Тот сдавил ей правое запястье с такой силой, что переломал кости. Девушка едва не потеряла сознание от боли, но зато сумела вытащить изуродованную руку из кольца кандалов, а именно за правые руки пленники были прикованы к общей цепи, проходившей через вмурованные в стену кольца. После этого туземцы притихли, а потом стали кричать с новой силой, что один из них разбил себе голову о стену и надо убрать мертвеца.
К этому морякам пришлось уже отнестись серьезно — если оставить труп гнить в душном и влажном трюме, это не пойдет на пользу здоровью остальных рабов, а то и команды. Капитан послал двоих аньйо разобраться; наверняка он понимал, что туземцы могут и врать, но знал, что разорвать цепи не под силу даже самому сильному мужчине, и не видел оснований для беспокойства. В трюме царила полная тьма, и тот из матросов, что спускался первым, держал в руке фонарь. Девушка притаилась под лестницей и, когда он проходил над ней, здоровой рукой дернула его за ногу. Вряд ли это был такой уж сильный рывок, учитывая ее состояние, но он, во всяком случае, был неожиданный, и матрос сверзился с лестницы, выронив свой меч и разбив фонарь. Горящее масло разлилось по деревянному настилу. Второй матрос, видя это, бросился вниз и попытался затоптать огонь. Но пленник, прикованный ближе всех, уже завладел отлетевшим в сторону мечом. Цепь была слишком короткой, чтобы он мог ударить матроса, однако туземец метнул меч, как метал копье на охоте, и попал. А чьи-то руки уже вцепились мертвой хваткой в запястье первого матроса, пытавшегося подняться…
Через пару минут оба матроса были мертвы, но пламя разгоралось. У второго из спустившихся были при себе инструменты, чтобы расклепать кандалы предполагаемого мертвеца, однако туземцы не знали, как ими пользоваться, да и времени оставалось совсем мало.
Они попытались мечами перерубить цепи, но те были слишком толсты и прочны. Один меч сломался. Тогда пленники приняли страшное, но единственное остававшееся им решение — по очереди отрубать друг другу правую кисть оставшимся мечом. Культю совали в огонь, чтобы быстрее остановить кровь. Освободиться таким образом успели лишь пятеро, прежде чем пламя, охватив со всех сторон подножие лестницы, отрезало путь наверх.
Меж тем другие моряки, почуяв неладное, заглянули в трюм и отпрянули, когда из люка повалил дым, а из дыма, вопя от ярости и боли, выскочили окровавленные дикари. Трое, безоружные и однорукие, бросились на врагов и, конечно, были изрублены или застрелены. Нэрх утверждал, что они успели убить десятерых своих врагов, но это, очевидно, преувеличение; вряд ли им удалось нанести смертельную рану хотя бы одному. Но трое других, включая девушку, воспользовались замешательством матросов, прорвались к борту и спрыгнули в воду. Вслед им стреляли из пистолетов и мушкетов — и, как видно, небезуспешно, ибо до берега добрались лишь двое.
Что происходило в это время на судне, точно сказать трудно, ибо живых свидетелей не осталось. Думаю, не успевшие освободиться рабы помешали матросам потушить пожар, пока это было еще возможно, предпочитая погибнуть вместе с врагами. В итоге огонь добрался до порохового погреба, и как раз тогда, когда измученные юноша и девушка выползли на пляж, стоявший в бухте корабль взлетел на воздух.
Не все моряки, однако, погибли при взрыве — кое-кто оказался в воде. Деваться им было некуда, кроме как плыть в сторону острова.
Несколько декад они прятались в джунглях, но в конце концов туземцы переловили их по одному и предали той казни, которую я уже имела возможность наблюдать. Нгарэйху уже давно не приходилось применять этот ритуал—в последний раз при предшественнике тогдашнего, уже старого вождя, да и то не против внешнего врага, а против преступника из собственного племени, — однако они его помнили и не стали изобретать для своих пленников какие-то дополнительные мучения.
Нэрх рассказывал все это столь уверенно, словно сам был на том корабле; я невольно покосилась на его правую руку, но та была в порядке. Тогда я спросила, живы ли еще те юноша и девушка.
— Она жива, — сказал старик, — но она ничего не может рассказать тебе. После того, что с ней было, у нее отнялся язык. А молодой охотник умер через несколько дней. Черный огонь пожрал его руку и добрался до сердца.
«Гангрена», — догадалась я.
Нэрх еще чуть помолчал и добавил:
— Это был мой сын.
Выслушав эту историю, я поняла, почему туземцы расправились со спасшимися со «Звезды тропиков»; дело, как видите, вовсе не в природной агрессивности нгарэйху. У них довольно мирный нрав, и мужчины гораздо чаше именуют себя охотниками, чем воинами. Но они вполне правильно поняли, что в их интересах как можно дольше оставаться «не открытыми» для светлокожих пришельцев с юга. Однако хотя я и сочувствовала туземцам, у меня были совсем другие интересы.
Я поинтересовалась, когда приплывал корабль работорговцев. Летоисчисления у нгарэйху нет (хотя считать до десяти или даже до двадцати они в большинстве своем умеют), но после перекрестных расспросов и воспоминаний о том, кто когда родился, женился или умер, удалось выстроить цепочку событий и выяснить, что злосчастный визит состоялся ровно пятнадцать лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177