Восклицания затихли, словно осознав свою неуместность, и воцарилась напряженная тишина. Мне хотелось расправить и размять крылья, как всегда, затекшие после сидения в кресле, хотелось обхватить себя за плечи и попрыгать на месте — было и впрямь холодно, но я не осмелилась. Невольно чеканя шаг в ногу с Радживом, я двинулась в сторону дворцового крыльца, где застыли, вытянувшись, караульные.
И вдруг сердце мое оборвалось. Я увидела афишку, приклеенную к стене. На дворце что ни попадя клеить не будут, это что-то официальное… и я издали разобрала число 500 и ниже крупные буквы:
«ЛААРЕН ШТРАЙЕ».
Такая же, как и в Нойаре. Разве что сумма почему-то уменьшилась. Неужели слух о моих лланкерских проблемах докатился и сюда? Неужели тар Мйоктан добился, что меня объявили преступницей по всей Ранайе?!
Я жалобно взглянула на Раджива, но тот шагал как ни в чем не бывало. Впрочем, ему-то о чем беспокоиться? Мой взгляд снова метнулся в сторону афишки… и я поняла, что стала жертвой испуганного воображения. Недаром в Ранайе говорят: «Слова хвастуна дели на три, а слова труса — на десять». Хотя не думаю, что меня можно назвать трусом, но… Короче, второе слово было и впрямь «ШТРАЙЕ», но первое — вовсе не «ЛААРЕН». Там было написано «ЛЛУЙОР».
И с каждым шагом я все лучше различала остальной, не столь крупный текст: «500 йонков за помощь в розыске! Главарь банды… соучастие в убийстве королевского чиновника Кйотна Штрайе… других добрых аньйо… грабежах и насилии… Приметы преступника суть…»
Значит, отчим все-таки умер. И Ллуйор признан виновным. Признаюсь, до последнего момента мне не хотелось в это верить.
Кто же теперь исполняет обязанности королевского палача? Видимо, кто-то пришлый. Не йартнарец. Тяжело же ему приходится — его не любят не только за то, что он палач, но и за то, что при этом чужак… Впрочем, мне-то что до этого? У меня своих проблем хватает.
Мы поднялись по широким ступеням и остановились перед входом.
Караульные стояли недвижно, но я видела их глаза, скошенные в нашу сторону, и бисеринки пота, высыпавшие, несмотря на холод, на шее левого из них.
— Эйольта Лаарен-Штрайе, жительница сего города, и…
— Раджив Чандра, человек, — подсказал пришелец.
— … просят об аудиенции по личному вопросу, — закончила я.
— Прошу подождать, пока о вас будет доложено, — ответил правый караульный и скрылся за дверью. Губернатору уж наверняка о нас доложили, раз стражники успели расчистить площадь, но формальности есть формальности.
Мне пришлось еще какое-то время покрываться мурашками перед входом, прежде чем двери наконец вновь распахнулись и стражник вернулся на свое место, а нас встретил пожилой слуга в парадной ливрее.
— Добро пожаловать, господа. Губернатор примет вас.
По устланной синим ковром лестнице мы поднялись следом за слугой на второй этаж и, пройдя по коридору между статуями, державшими светильники, вошли в блестевшие темно-красным полированным деревом двустворчатые двери. Я ожидала, что губернатор примет нас в своем кабинете, но нет, обширное продолговатое помещение с длинным столом не походило на кабинет. За стеклами шкафов красовались дорогая посуда и изящные статуэтки, а не книги и бумаги. В стеклах отражались огоньки многочисленных свечей; окон в комнате не было.
Прежде мне не доводилось общаться с губернатором Атйором, но я видела его пару раз и потому сразу поняла, что аньйо, поднявшийся нам навстречу из-за дальнего торца стола, — не он. Этот чиновник был лет на тридцать моложе Атйора и вряд ли даже приходился ему сыном — его худое волевое лицо с острыми скулами совсем не походило на круглую благодушную физиономию предшественника.
— Приветствую вас от имени Совета Одиннадцати и жителей Йартнара, — произнес он официальным тоном и чуть улыбнулся: — Добро пожаловать домой, Эйольта.
Я коротко поклонилась, Раджив сделал то же самое, однако предпочел уточнить:
— А губернатор Дйетне Атйор…
— Увы, скончался минувшей осенью.
— Вы — его сын? — спросила я, может быть, чересчур прямолинейно.
— Нет, Паав Атйор не пошел по политической линии. Он увлекся географическими экспедициями. Мое имя — Руйел Тнойве. — Новый губернатор снова приоткрыл в улыбке столь непривычные людям клыки. — Злые языки говорят, что теперь в Йартнаре настало время пришельцев.
Я заметила краем глаза, как Раджив тоже улыбнулся, показывая, что оценил каламбур.
— Для меня большая честь — принимать у себя гостя из другого мира, — продолжал молодой губернатор. — И нашу прославленную путешественницу, — добавил он.
Я не сомневалась, что «прославленной путешественницей» стала только что, а до этого обо мне в городе никто и не вспоминал… Ну да уж пусть говорит свои протокольные любезности. На то и политики, чтобы не принимать их слова всерьез.
— Я к вам, собственно, ненадолго, — сказал Раджив. — Просто доставить Эйольту домой и убедиться, что с ней все будет в порядке. Вы знаете, где теперь живет ее мать? И заодно — нельзя ли прямо сейчас раздобыть для Эйольты одежду потеплее? А то мы прилетели прямиком из тропиков…
— Все будет улажено, — заверил Тнойве. — Потребуется некоторое время, чтобы найти новый адрес… В Йартнаре тринадцать тысяч жителей, а если госпожа Штрайе к тому же съехала в предместье… Пока же я прошу вас позавтракать со мной.
— Благодарю за приглашение, но я не могу задерживаться, — покачал головой Раджив. — Простите, если нарушаю ваши обычаи, но мы сегодня улетаем с вашей планеты.
— О, вот как? Что ж, позвольте выразить сожаление, что наше знакомство оказалось столь кратким. Надеюсь, представители вашего мира будут наносить нам дружеские визиты и впредь. Но, раз уж мы больше не сможем увидеться, боюсь, что вынужден настаивать на своем приглашении. Позвольте мне дать последний завтрак в вашу честь. Ведь ваши товарищи не улетят без вас?
— Нет, но будут ругаться, — хохотнул Раджив. Он явно не имел понятия о дипломатическом этикете.
— Возможно, какие-нибудь подарки на память о Ранайе смягчат их гнев?
«Что-то он уж больно настойчиво добивается, чтобы Раджив остался, — подумала я. — Кажется, это уже выходит за рамки простой дипломатической вежливости. Что ему надо? Надеется таким образом укрепить собственную репутацию? Пока-то она не очень прочна — он в городе чужак и к тому же слишком молод. А может, ему действительно хочется использовать последний шанс, чтобы пообщаться с инопланетянином? Почему даже политику не может быть свойственно простое любопытство?»
Раджив тем временем ответил, что их экспедиция уже собрала все образцы, какие хотела, и в любом случае решение о приобретении новых должны принимать этнографы, а это не его специализация. Не уверена, что губернатор вполне его понял, но продолжал улыбаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177