Конечно, об этом я ей говорить не стала, хоть она и сказала, что обижаться не в их правилах…
Наутро Валерия и впрямь довольно долго расспрашивала меня о подробностях жизни в Йартнаре, интересуясь даже, казалось бы, совсем неинтересными для пришельцев со звезд бытовыми мелочами. Когда, однако, я попыталась вознаградить себя за этот скучный рассказ, расспросив ее в ответ о Земле людей, Валерия отвечала коротко и уклончиво, норовя перевести беседу на природу, флору и фауну своей планеты. Это тоже было интересно, тем более что она иллюстрировала свои слова, выводя на стены комнаты то амазонские джунгли, то эвкалипты Австралии, то подсвеченный солнцем подводный мир Средиземного моря, но все же я предпочла бы больше узнать и о самих людях. Однако приходилось довольствоваться тем, что мне рассказывали.
Потом я спросила, где мне найти Раджива. Валерия сказала, что сейчас свяжет меня с ним, и через несколько секунд в помещении зазвучал его голос:
— Привет, Эйольта. Что, не терпится прокатиться? Можешь пока пройти на стоянку, я скоро буду.
Я вышла на улицу, шагнув из свежей прохлады помещения в сухой горячий воздух гларцуского полудня. Солнце палило немилосердно, и мир вокруг плавал в дрожащем мареве, а на блики блестящего корпуса флаера невозможно было смотреть, не щурясь. Флаер и не подумал открыть мне дверцы, так что, если бы я и впрямь задумала его угнать, у меня бы ничего не вышло. Однако торчать в ожидании на солнцепеке было немногим приятнее, чем сидеть в духовке. Тени в этот час почти не было; так как в наземном положении крылья машины располагались слишком низко, чтобы спрятаться под ними, я прикрылась от солнца своими собственными.
Вскоре показался пилот. Как и во время первой нашей встречи на лодке, он был в мешковатом комбинезоне и прозрачном круглом шлеме. Однако, когда мы залезли в кабину, он снял шлем и бросил его на заднее сиденье.
— Зачем вам эти костюмы? — спросила я. — Вчера ведь мы летали без них.
Кажется, он хотел опять ответить, что это долго объяснять, но, взглянув на меня, рассмеялся и передумал.
— То было вечером, — сказал Раджив. — Все дело в магнитном поле. У вашей планеты оно слишком слабое, даже не покрывает ее целиком, а лишь отдельные районы… Из-за этого уровень солнечной радиации, ну, вредных частиц, которые прилетают вместе со светом, в несколько раз выше, чем на нашей Земле. Вы-то к этому адаптировались, вам в некотором роде это даже пошло на пользу — из-за высокой радиации у вас больше мутаций, а значит, быстрее протекает эволюция. Ваша планета, как и вся система Бруно, моложе нашей, однако жизнь здесь уже достигла того же уровня развития… А для нас ваше солнце смертельно опасно, оно может нарушить работу не только естественных систем организма, но даже нанохилеров. Корпус флаера, как и стены домов, защищает от радиации, но на открытом воздухе днем нам нужны защитные костюмы.
«Мутации, — подумала я. — Доктор Ли сказал, что мои крылья тоже мутация».
— Вот, значит, почему ваши дома соединены подземными туннелями, — сказала я вслух. — Чтобы лишний раз не выходить на солнечный свет.
— Да.
— А что такое система Бруно?
— Бруно — так мы назвали ваше солнце, — пояснил Раджив. — Вы первая инопланетная цивилизация, открытая нами, поэтому вашей звезде мы дали имя астронома, который первым отстаивал идею множественности обитаемых миров. Это было много столетий назад; его… Ладно, полетели.
Мы промчались над ослепительно сверкающим морем и углубились, как выразился Раджив, «в воздушное пространство Гантру». Вот уж что не пришло бы в голову гантруским правителям, так это что у них, помимо земли и территориальных вод, есть какое-то воздушное пространство. «Для птиц нет границ», — как гласит старинная поговорка.
В тот день мы летали больше трех часов, хотя, когда Раджив сказал мне об этом, я поверила с трудом — настолько незаметно промелькнуло время. Тем не менее цифры на ИЛ Се, которые я уже научилась читать, показывали, что топливо кончается и пора возвращаться. На обратном пути Раджив даже позволил мне разогнаться до сверхзвука, предупредив, чтобы я держала курс строго прямо и не дергала ручку почем зря. Впрочем, бортовой компьютер не позволил бы мне превысить допустимую перегрузку.
На третий день мы с Радживом, залетев подальше от поселений, отрабатывали посадку. Уменьшить тягу, снизиться и перейти на маховый режим было нетрудно, куда сложнее оказалось опустить флаер в намеченной точке. С первой попытки я проскочила лишние три сотни локтей. В той ровной каменистой пустыне, которую мы избрали своим полигоном, это не имело значения, а вот при попытке уместиться на маленькую площадку, выплавленную в скалистом склоне Зуграха, я бы при таком заходе наверняка разбилась. В следующий раз, пытаясь учесть свою ошибку, я, естественно, не долетела, и пришлось дотягивать до цели на бреющем полете в маховом режиме, в котором машина управлялась сложнее, чем на реактивной тяге. Раджив, однако, продемонстрировал, что под управлением опытного пилота машущий крыльями флаер может творить чудеса — не только зависать над точкой и разворачиваться на месте, но даже двигаться хвостом вперед.
Впрочем, заметил он мне в утешение, с помощью мозгового импланта все это проделывать намного легче, чем с помощью ручки. К тому моменту, как мы взяли курс на базу, у меня уже получалось заметно лучше, хотя, конечно, посадку на Зуграхе Раджив мне не доверил — и был прав.
На четвертый день с севера прилетел еще один флаер. На нем прибыли зоологи, изучавшие фауну Йертаншехе. Их было шестеро, и у главного была борода, словно у воцумаки! Когда они в своих защитных комбинезонах выбирались из кабины, я ожидала, что они будут вытаскивать шкуры и чучела животных или, может быть, даже живых зверей в клетках. Но весь их багаж состоял из плоских серебристых чемоданчиков. Обо мне благодаря радиосвязи они уже знали, но все же приставать прямо к ним, нарываясь на очередные «неважно» и «долго объяснять», я не решилась и спросила Валерию, почему они не привезли образцы.
— Они привезли образцы четырех сотен видов, — улыбнулась инопланетянка. — Просто нам нет нужды брать для этого целых животных. Достаточно их генетического кода, по которому впоследствии можно воссоздать живой организм.
Вообще же прибытие новой группы вызвало оживление, пришельцы, проведшие врозь многие месяцы, предпочитали общаться друг с другом, и всем, включая Раджива, было не до меня. Когда же я наконец отловила пилота, он огорошил меня новостью:
— Мы улетаем сегодня вечером.
— Все? — только и спросила я, чувствуя, как похолодело внутри.
— Пока нет. Будут два последних рейса челночной ракеты. Первый заберет нашу группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177