Мне сразу вспомнилось недовольство Тайной Канцелярии слухами о пришельцах. Хотя я надеялась, что этот нелепый запрет уже утратил силу — нельзя же запретить аньйо смотреть на небо, в конце концов! — но предпочла не рисковать. Поблагодарив старика, я поспешно покинула трактир, а сорок минут спустя и город. За это время, впрочем, я успела еще отыскать лавку, торгующую товарами для проезжих, и купить новую карту. Мне повезло—у ворот я нагнала купеческий обоз и выехала из города вместе с ним, словно бы в числе его сопровождающих, и все равно мне показалось, что один из городских стражников окинул меня подозрительным взглядом.
Обоз двигался по Лланкерскому тракту. Хотя я быстро оставила позади тяжело груженные сани торговцев, но продолжала ехать по той же дороге. Поначалу я собиралась на первом же перекрестке выбрать более подходящее для меня направление, но затем призадумалась. Конечно, ехать в столицу провинции для меня значит совать голову твурку в пасть, не говоря уже о том, что дорога на Ллойет лежит западнее. Но если пришельцы и впрямь решили посетить Лланкеру, то вся моя задуманная полукругосветная экспедиция может оказаться лишенной смысла. Хотя, если их железная птица летела в сторону Лланкеры, это еще не значит, что они собираются там высадиться; но, с другой стороны, где им еще высаживаться? Я лишний раз сверилась с картой: Лланкера — самый крупный город на этом направлении до самого побережья, а дальше вообще нет никаких цивилизованных стран.
Правда, если они и прилетели туда, — а, наверное, двух дней им хватило, чтобы долететь, хотя на тйорле пришлось бы ехать не меньше декады, — то надолго ли задержатся? Лланкера, конечно, огромный город, даже больше Йартнара — почти двадцать тысяч жителей! — но кто их знает, пришельцев, сочтут ли они его достаточно интересным для того, чтобы провести там целую декаду. Эх, если бы я не провалялась столько времени больная! Может быть, я бы даже сама увидела железную птицу в воздухе… И что тогда? Махать ей с земли руками?
Нет, не руками. Крыльями. Уж это-то должно привлечь их внимание.
Однако как раз через декаду наступит Новый год. Может быть, пришельцы захотят остаться, чтобы посмотреть городской карнавал?
Да и для меня карнавал — хорошая возможность проникнуть в Лланкеру относительно безопасно.
Теперь я понимаю, что это была безумная идея. Но что вы хотите, тогда мне еще не было даже пятнадцати… И я поехала по тракту дальше, прямиком в столицу провинции, которой правил граф тар Мйоктан-Раатнор.
Стоило мне принять такое решение — и я легко убедила себя, что никто не ожидает, что я поеду в Лланкеру, а значит, мне удалось ловко провести своих врагов. Я даже осмелела настолько, что вновь стала останавливаться на постоялых дворах, правда, теперь уже не задерживалась в общем зале, а сразу уходила к себе в номер и спала, не раздеваясь, сняв только плащ, со шпагою под рукой.
Так прошло четыре дня пути по Лланкерскому тракту. Утром пятого я оставила позади небольшой городок, который был селом еще так недавно, что не успел обзавестись каменной крепостной стеной. Возле самого города мне попались навстречу четверо кавалеристов, увлеченных каким-то спором и не обративших на меня внимания. Затем я обогнала крестьянский возок, хозяин которого нещадно хлестал кнутом по ребрам тощую безрогую тйорлицу, с трудом тянувшую перегруженные сани, и наконец осталась один на один с раскинувшейся до горизонта заснеженной равниной и ярко-синим весенним небом. Шла последняя декада календарной зимы, но природа норовила опередить календарь; солнце пригревало так, что мне стало жарко даже в расстегнутом плаще, подтаявший снег хлюпал под копытами. Доктор Ваайне говорит, что весна — самое скверное время года, когда в сыром воздухе так и плодятся болезни, а ослабленный за зиму организм аньйо не в силах им противостоять. Пусть так, но все равно весна — это здорово, хотя, конечно, и не так здорово, как лето.
Я ехала, щурясь от солнечного света и целиком доверившись Йарре, а потому не сразу заметила, что мое безмятежное одиночество уже нарушено. Совсем рядом быстро зашлепали копыта, и я увидела всадника, который во весь опор несся мне навстречу. На нем был синий мундир с надраенными медными застежками и высокая шапка, по бокам которой трепетали два вымпела гербовых цветов — бело-красно-черный ранайский и желто-зеленый лланкерский. К седлу был приторочен медный рожок, а сапоги у верхнего края украшали стилизованные крылышки из птичьих перьев. Правительственный курьер!
Разумеется, я не знала, что везет он в своей сумке, запертой на два замка; скорее всего, не знал этого и он сам. Но мне явственно представилось, что там лежат приказы всем муниципальным полицейским начальникам Лланкерской провинции найти и арестовать убийцу губернаторского сына, «приметы же оной суть следующие…»
Он промчался мимо, даже не взглянув на меня. Гонцы королевской курьерской службы очень заносчивы; на почтовой станции даже графу, путешествующему по своим делам, придется ждать, если курьеру нужен свежий тйорл. Хотя курьеры вооружены — меч и два пистолета, — им почти никогда не приходится пускать в ход оружие; всякое покушение на курьера считается тяжким государственным преступлением, за которое полагается смертная казнь. Да и секретные донесения и предписания, которые они доставляют, не представляют интереса для обычных грабителей.
И все же, едва мы разминулись, у меня возникло острое желание развернуться и метнуть ему в спину нож. Мы были одни на много миль, и, пожалуй, я успела бы прихватить его сумку и ускакать, прежде чем появились бы какие-нибудь свидетели…
Меня тут же охватил ужас от этой мысли. Как я могла такое подумать, я же не преступница, я верноподданная ранайской короны!
Спустя несколько часов я подъехала к стенам очередного города. Судя по карте, он назывался Нойар. У ворот скопились повозки и всадники; мне эта картина совсем не понравилась. Подъехав, я поинтересовалась у пассажира крайних саней, почему приехавших не пускают в город.
— Черт их разберет! — раздраженно ответил тот. — Какой-то очередной взбрык бдительности, усиливают посты и все такое.
Это мне понравилось еще меньше. Похоже, худшие подозрения оправдываются и пора уносить ноги.
Развернувшись, я отъехала назад и пустила Йарре по дороге в объезд города. Страх заставил меня оглянуться через плечо — и сердце окончательно ухнуло куда-то в желудок: сперва один всадник, сиганув через рыхлый сугроб, увязался за мной, а затем его примеру последовали еще двое. Страх, впрочем, тут же сменился злостью. Какое вам до меня дело, черт вас побери?! Оставьте меня в покое! Йарре, повинуясь моей команде, прибавил прыти, но и преследователи не отставали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Обоз двигался по Лланкерскому тракту. Хотя я быстро оставила позади тяжело груженные сани торговцев, но продолжала ехать по той же дороге. Поначалу я собиралась на первом же перекрестке выбрать более подходящее для меня направление, но затем призадумалась. Конечно, ехать в столицу провинции для меня значит совать голову твурку в пасть, не говоря уже о том, что дорога на Ллойет лежит западнее. Но если пришельцы и впрямь решили посетить Лланкеру, то вся моя задуманная полукругосветная экспедиция может оказаться лишенной смысла. Хотя, если их железная птица летела в сторону Лланкеры, это еще не значит, что они собираются там высадиться; но, с другой стороны, где им еще высаживаться? Я лишний раз сверилась с картой: Лланкера — самый крупный город на этом направлении до самого побережья, а дальше вообще нет никаких цивилизованных стран.
Правда, если они и прилетели туда, — а, наверное, двух дней им хватило, чтобы долететь, хотя на тйорле пришлось бы ехать не меньше декады, — то надолго ли задержатся? Лланкера, конечно, огромный город, даже больше Йартнара — почти двадцать тысяч жителей! — но кто их знает, пришельцев, сочтут ли они его достаточно интересным для того, чтобы провести там целую декаду. Эх, если бы я не провалялась столько времени больная! Может быть, я бы даже сама увидела железную птицу в воздухе… И что тогда? Махать ей с земли руками?
Нет, не руками. Крыльями. Уж это-то должно привлечь их внимание.
Однако как раз через декаду наступит Новый год. Может быть, пришельцы захотят остаться, чтобы посмотреть городской карнавал?
Да и для меня карнавал — хорошая возможность проникнуть в Лланкеру относительно безопасно.
Теперь я понимаю, что это была безумная идея. Но что вы хотите, тогда мне еще не было даже пятнадцати… И я поехала по тракту дальше, прямиком в столицу провинции, которой правил граф тар Мйоктан-Раатнор.
Стоило мне принять такое решение — и я легко убедила себя, что никто не ожидает, что я поеду в Лланкеру, а значит, мне удалось ловко провести своих врагов. Я даже осмелела настолько, что вновь стала останавливаться на постоялых дворах, правда, теперь уже не задерживалась в общем зале, а сразу уходила к себе в номер и спала, не раздеваясь, сняв только плащ, со шпагою под рукой.
Так прошло четыре дня пути по Лланкерскому тракту. Утром пятого я оставила позади небольшой городок, который был селом еще так недавно, что не успел обзавестись каменной крепостной стеной. Возле самого города мне попались навстречу четверо кавалеристов, увлеченных каким-то спором и не обративших на меня внимания. Затем я обогнала крестьянский возок, хозяин которого нещадно хлестал кнутом по ребрам тощую безрогую тйорлицу, с трудом тянувшую перегруженные сани, и наконец осталась один на один с раскинувшейся до горизонта заснеженной равниной и ярко-синим весенним небом. Шла последняя декада календарной зимы, но природа норовила опередить календарь; солнце пригревало так, что мне стало жарко даже в расстегнутом плаще, подтаявший снег хлюпал под копытами. Доктор Ваайне говорит, что весна — самое скверное время года, когда в сыром воздухе так и плодятся болезни, а ослабленный за зиму организм аньйо не в силах им противостоять. Пусть так, но все равно весна — это здорово, хотя, конечно, и не так здорово, как лето.
Я ехала, щурясь от солнечного света и целиком доверившись Йарре, а потому не сразу заметила, что мое безмятежное одиночество уже нарушено. Совсем рядом быстро зашлепали копыта, и я увидела всадника, который во весь опор несся мне навстречу. На нем был синий мундир с надраенными медными застежками и высокая шапка, по бокам которой трепетали два вымпела гербовых цветов — бело-красно-черный ранайский и желто-зеленый лланкерский. К седлу был приторочен медный рожок, а сапоги у верхнего края украшали стилизованные крылышки из птичьих перьев. Правительственный курьер!
Разумеется, я не знала, что везет он в своей сумке, запертой на два замка; скорее всего, не знал этого и он сам. Но мне явственно представилось, что там лежат приказы всем муниципальным полицейским начальникам Лланкерской провинции найти и арестовать убийцу губернаторского сына, «приметы же оной суть следующие…»
Он промчался мимо, даже не взглянув на меня. Гонцы королевской курьерской службы очень заносчивы; на почтовой станции даже графу, путешествующему по своим делам, придется ждать, если курьеру нужен свежий тйорл. Хотя курьеры вооружены — меч и два пистолета, — им почти никогда не приходится пускать в ход оружие; всякое покушение на курьера считается тяжким государственным преступлением, за которое полагается смертная казнь. Да и секретные донесения и предписания, которые они доставляют, не представляют интереса для обычных грабителей.
И все же, едва мы разминулись, у меня возникло острое желание развернуться и метнуть ему в спину нож. Мы были одни на много миль, и, пожалуй, я успела бы прихватить его сумку и ускакать, прежде чем появились бы какие-нибудь свидетели…
Меня тут же охватил ужас от этой мысли. Как я могла такое подумать, я же не преступница, я верноподданная ранайской короны!
Спустя несколько часов я подъехала к стенам очередного города. Судя по карте, он назывался Нойар. У ворот скопились повозки и всадники; мне эта картина совсем не понравилась. Подъехав, я поинтересовалась у пассажира крайних саней, почему приехавших не пускают в город.
— Черт их разберет! — раздраженно ответил тот. — Какой-то очередной взбрык бдительности, усиливают посты и все такое.
Это мне понравилось еще меньше. Похоже, худшие подозрения оправдываются и пора уносить ноги.
Развернувшись, я отъехала назад и пустила Йарре по дороге в объезд города. Страх заставил меня оглянуться через плечо — и сердце окончательно ухнуло куда-то в желудок: сперва один всадник, сиганув через рыхлый сугроб, увязался за мной, а затем его примеру последовали еще двое. Страх, впрочем, тут же сменился злостью. Какое вам до меня дело, черт вас побери?! Оставьте меня в покое! Йарре, повинуясь моей команде, прибавил прыти, но и преследователи не отставали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177