Я отшатнулась назад, рефлекторно хватаясь за него, чтобы устоять на ногах. Прямо перед своим лицом — он был выше меня, но ненамного — я увидела синие глаза, распахнутые от испуга: очевидно, он решил, что пойман. Произойди вся эта история год назад, так бы оно и было: как и положено добропорядочной гражданке и уж тем более дочери сотрудника Тайной Канцелярии, я бы приложила все усилия, чтобы задержать преступника. Но после всего, что со мной случилось, я вдруг приняла противоположное решение. Властным движением я потянула его за плечо вниз, одновременно толкая себе за спину. После мгновенного сопротивления он понял, пригнулся и присел позади меня.
Я слегка приспустила плащ и чуть развела крылья под ним, чтобы прикрыть парня еще лучше.
Через несколько секунд показалась и погоня. Несколько разгоряченных аньйо — в основном мужчины, но была среди них и тетка, настроенная весьма решительно, — на миг остановились, вертя головами: куда побежал вор — в мой переулок, в переулок наискосок напротив или дальше по улице?
— Туда! — крикнула я, указывая на подворотню напротив. — Скорее, уйдет!
Если у кого из них и мелькнула мысль осмотреть мой переулок повнимательней, то последняя фраза подстегнула их, и они помчались в указанном направлении. Я выждала еще немного, затем обернулась к спасенному.
Он выпрямился в полный рост, улыбаясь. У него не хватало двух резцов, верхнего и нижнего, отчего рот казался разделенным пополам.
— Будь, — сказал он. Вероятно, это означало «будь здорова» или «будь удачлива». Стандартным илсудрумским «спасибо» он явно брезговал.
— Буду, — пообещала я. — Эйольта, путешественница. — В Илсудруме я наконец уже могла не играть в псевдонимы.
— Нодрекс, вор, — ответил он мне в тон.
«Хоть этот сразу признался», — подумала я, разглядывая его.
Симпатичный мальчик (он был, пожалуй, даже моложе меня), но не похоже, чтобы воровство было для него прибыльным бизнесом. Вся его одежда состояла из рубахи с широкими рукавами и подпоясанных простой веревкой брезентовых штанов с неряшливыми заплатами на коленях. В тот момент он был бос, однако на глазах у меня достал из-за пазухи пару поношенных туфель и обулся.
— Ты слышала, как я бежал? — спросил он в ответ на мой удивленный взгляд.
— Нет.
— Вот именно. А в туфлях — бум-бум, бум-бум на всю улицу. Да и быстрее получается босиком. Идем, пока они не вернулись.
Мы быстро зашагали в противоположную от рынка сторону.
— А пораниться не боишься? — продолжила разговор я, вспоминая свой бег по ночной Тхане.
— Догонят — больней поранят, — усмехнулся он.
— Плохой день сегодня? — посочувствовала я.
— Кто сказал? — удивился он и сделал короткое движение рукой.
Из его широкого рукава в ладонь выскользнул небольшой кошелек. Не успела я опомниться, как добыча снова исчезла в рукаве. Я невольно проверила свой собственный карман. Он рассмеялся.
— У своих не краду. Но ты ухо востро держи. Тут не только я работаю.
— Мы уже свои?
— Ну, ты же мне помогла.
— Ты даже не спросишь, почему?
— Спрашивать — дурной тон. Захочешь — сама скажешь.
На самом деле он сказал «спрашивать — флюхаг», да и другие его реплики я привожу, так сказать, в переводе. Не меньше трети его слов были илсудрумским уличным жаргоном, который я, разумеется, никогда не изучала и теперь вынуждена была догадываться по контексту.
— Скажу, — решилась я. — Хотя… это долгая история. Короче, я тут проездом, у меня почти не осталось денег, и я не знаю, что мне делать.
— Тюфяк есть?
— Что?
— Ночуешь где?
— На пляже.
— Оно и видно.
— Почему это видно? — вдруг обиделась я.
— Да одежку твою как тайул жевал. И песок в волосах. «На себя посмотри!» — хотелось воскликнуть мне, но я сдержалась. Он-то на проблемы не жаловался.
— Как с присосками? — продолжал расспрашивать он.
— С деньгами, что ли? Говорю же…
— Не, про звяки я понял. Спрашиваю, к хвосту присосался кто? Ну, в смысле, гонятся за тобой?
— Нет. Здесь уже нет.
— Ты ведь не илсудрумка?
— Ранайка.
— Далековато учесала… Небось из дома сбегла?
— Мне бежать незачем. Я совершеннолетняя, — холодно ответила я.
Положим, на момент моего отъезда это было не так, но мне не понравилось, что он считает меня совсем несмышленой девчонкой.
— Да я уже тоже, дрыть… Четырнадцать стукнуло. Теперь все, поймают — вкатают по полной.
Да, вспомнила я, в Илсудруме мужчина считается совершеннолетним с четырнадцати лет, хотя женщина, как и у нас, — с пятнадцати. Это для того, чтобы юношей можно было пораньше призвать в армию. Глупость, конечно, полная, никогда в истории не только Илсудрума, но и всей земли не было такой войны, чтобы понадобилось призывать четырнадцатилетних… но закон ввел Прадрекс Великий, один из самых почитаемых илсудрумцами императоров (он действительно возродил государство после эпохи упадка и смуты, но на военной почве был малость сдвинутый), и с тех пор — традиция.
— А отсюда куда собираешься? — продолжал он.
— На запад Гантру.
— Чё ты там забыла? — Нодрекс удивленно уставился на меня. — Они ж язычники!
Вот уж не думала встретить защитника святой веры в уличном карманнике. Рассказывать ему про пришельцев сразу расхотелось.
— Спрашивать — фюлхаг, — усмехнулась я.
— Флюхаг, — поправил он. — Ладно, как знаешь. Чё-нибудь придумаем.
— Ты куда идешь? —А ты?
— Вообще-то я шла на рынок, купить еды.
— Дело, — обрадовался Нодрекс. — Идем.
— Только ты там это… по карманам не шарь.
— Ха! А чё еще на рынке делать?!
— Не хочу, чтобы меня повязали как твою сообщницу, — непреклонно сказала я. — И вообще, запомни, пожалуйста, — я тебе помогла, но я не воровка.
— Ну ладно, — скривился он. — Вообще-то в паре хорошо работать. Но если ты не умеешь, только больше риску засыпаться. Так что пока разделяемся. А на закате приходи ко мне. Подумаем, чё дальше делать. По крайности спать на пляже больше не придется.
Как я поняла из его объяснений, он жил где-то в районе портовых доков. В каком именно доме, он не уточнил, сказав лишь, что без его помощи внутрь я все равно не попаду, так что он меня встретит. После чего мы пошли каждый своей дорогой, и я искренне пожелала ему не попасться.
Днем я бродила по городу, несколько часов провела в порту, сидя с ногами на парапете и глядя на морские суда, два из них отчалили на моих глазах, одно из них — под гантруским флагом; впрочем, я уже достаточно знала об обычаях гантрусов, чтобы не рваться плыть на их корабле. Когда вечерние тени затопили улицы и в небе, пока еще беззвездном, засветился полумесяц Лийи, я была уже на месте встречи.
Нельзя сказать, чтобы это место мне понравилось. Нодрекс точно описал дорогу, и я явно не ошиблась поворотом, но никаких жилых домов, даже трущобных, поблизости не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177