Когда страна лежит в руинах, ей не до науки… Что ж, у вас тоже есть такой стимул к развитию, как создание более совершенного оружия, но, учитывая характер ваших войн, это практически не имеет оборотной стороны! Наоборот, войны становятся еще более бескровными. Пройдет совсем немного времени, Эйольта, думаю, лет двести от силы, и у аньйо появятся собственные космические корабли. Для начала, конечно, не межзвездные…
— Да мне-то что до того, что будет через двести лет?! — прервала я его вдохновенный монолог. — Или прикажете написать завещание, чтобы к звездам отвезли мой скелет?
— Времена не выбирают, — развел руками Джордж. — Я сочувствую тебе, Эйольта, но, как я уже объяснил, мы не принимаем решений на основе эмоций. А рациональных причин для того, чтобы взять тебя с собой, просто нет. Для тебя нет места в штатном расписании экспедиции, ты к ней не готова. Звездолет — не каравелла, куда может наняться юнгой любой неграмотный мальчишка. Ты ведь, кстати, даже несовершеннолетняя…
— Да мне уже почти шестнадцать!
— Значит, семнадцать наших… Но у нас-то совершеннолетие наступает в двадцать три! В критической ситуации ты — не по злому умыслу, просто по незнанию — можешь подвергнуть опасности весь корабль. Извини, но ты бы просто путалась у нас под ногами.
Я помолчала. Он был кругом прав. И в самом деле, ему-то что за дело до моих желаний? Он отвечает за свой корабль и своих людей.
— Есть что-нибудь, что могло бы изменить ваше решение? — безнадежно спросила я.
— Нет.
Холодная, спокойная констатация. Ну что ж, проигрывать тоже надо уметь.
— Тогда я готова занять место в ракете, командир, — сказала я, поднимаясь из кресла, и, по давнему своему рецепту упреждая слезы, широко улыбнулась — во все сорок два зуба.
Джордж смущенно хмыкнул и мотнул подбородком.
— Никак не привыкну к вашим улыбкам, — пояснил он. — Пока вы не слишком открываете рот — люди как люди, разве что серокожие… но эти ваши четыре клыка с каждой стороны… у нас даже вампиры имеют всего по два.
— Вампиры — это тоже ваши животные?
— Нет, сказочные персонажи… Ладно. Ракета ждет. Никто из них даже не пришел меня проводить. Что ж, я была для них просто одним из ста пятидесяти миллионов аборигенов уже исследованного ими мира…
На этот раз в спускавшейся на Землю ракете были два пассажира: я и Раджив. Он вызвался доставить меня домой, и Джордж не возражал. Я была рада хотя бы этому — уж лучше провести последние часы с ним, чем с Вальтером, который уж точно не дал бы мне порулить напоследок… да и вообще мог отказаться меня везти. Как я поняла, даже Джордж не мог приказать ему взять меня на борт флаера — это не только не входило в обязанности пилота, но и противоречило инструкциям.
Ракета приземлилась в послезакатных сумерках; тем не менее перед выходом Раджив облачился в свой защитный комбинезон — ведь в Йартнаре к моменту нашего прибытия солнце должно было подняться уже достаточно высоко. Когда мы обогнули каменный горб острова и вышли к поселку, я вдруг застыла в изумлении и даже испуге. Поселка, собственно, уже не было. Я не могла представить, что за катастрофа здесь произошла, но последствия были жуткими. От всех построек остались лишь бесформенные, оплывшие наросты, похожие на шляпки гигантских уродливых грибов; уцелели лишь два домика, ограда и башенки на берегу.
Однако Раджива зрелище ничуть не смутило, и он продолжал шагать вперед. Заметив, что я остановилась, он обернулся.
— Что случилось с поселком? — спросила я.
— Нанодеструкция, — ответил он. — После нашего отлета на планете не должно остаться никаких следов нашего пребывания. Идем, это не опасно.
Несмотря на его слова, я предпочла обойти разрушающиеся дома стороной — кто их знает, эти наномашины, вдруг в их крохотные головы придет мысль, что меня тоже надо разобрать на атомы… Флаер стоял на прежнем месте, и я влезла на уже привычное правое кресло.
«В последний раз, в последний раз…» — пульсировала мысль, отдаваясь неприятным холодом в животе.
Мы взлетели и взяли курс на восток. На сей раз никакого любования земными красотами не планировалось, долететь нужно было как можно скорее, и Раджив быстро набрал большую высоту. Мы летели сквозь исколотую немерцающими звездами черноту ночи, мало чем отличавшуюся от космической; о том, что далеко внизу лежит земля, можно было догадаться лишь по отсутствию звезд. Как объяснил Раджив, на такой высоте условия и впрямь напоминают космос, хотя при скорости в 6,5 М даже сильно разреженного воздуха вполне достаточно, чтобы поддерживать крылья флаера.
Лла так и не взошла — мы двигались на восток быстрее, чем она.
Зато Лийа, ярко сиявшая в темноте, поднималась все выше прямо на глазах. Подумать только, ведь я была там… Даже не верится. Хотя саму Лийу вблизи я так и не видела. Только внутренность базы…
— Базу на Лийе вы тоже уничтожите? — спросила я Раджива.
— Нет, оборудование вывезем, а сами купола оставим вам в подарок. К тому времени, как вы освоите межпланетные полеты, вы уже будете этого достойны. Хотя за двести лет купола наверняка повредят метеориты и потребуется ремонт.
— А сами вы больше не вернетесь сюда?
— Наша экспедиция — точно нет. Будущие… кто знает. Вполне вероятно, что вы прилетите к нам раньше.
— Ты так и не сказал, где находится ваше солнце.
— Вы найдете его координаты, когда отыщете разгонный лазер и сумеете расшифровать записи. Мы, конечно, могли оставить запись и на ваших языках, но это лишняя гарантия, что вы отправитесь к звездам не раньше, чем достигнете подобающего уровня развития. Вам потребуются очень мощные компьютеры, чтобы вскрыть шифр. Куда более мощные, чем просто для межпланетных полетов.
— Что такое «разгонный лазер»?
— А… да. Все время забываю, что мы не должны рассказывать вам о наших технологиях. — Раджив хохотнул. — Впрочем, думаю, большого вреда не будет, если я сообщу тебе основные принципы межзвездных полетов. Все равно на одних принципах далеко не улетишь. У нас до них додумались уже в двадцатом веке, а корабль смогли построить только в двадцать втором. Как ты уже знаешь, ни один корабль не может лететь быстрее света. Но и разогнаться до околосветовых скоростей — очень непростая задача. Одно время она считалась неразрешимой на практике. Космический корабль, по крайней мере классический, вроде челночной ракеты, качественно не отличается от вашей шутихи — он летит за счет выбрасываемых назад частиц, так называемого рабочего тела. Так вот, в астронавтике со времени ее зарождения известна формула, показывающая, насколько может разогнаться корабль, прежде чем израсходует все топливо. Очевидно, чем быстрее выбрасывается рабочее тело, тем лучше будет результат;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
— Да мне-то что до того, что будет через двести лет?! — прервала я его вдохновенный монолог. — Или прикажете написать завещание, чтобы к звездам отвезли мой скелет?
— Времена не выбирают, — развел руками Джордж. — Я сочувствую тебе, Эйольта, но, как я уже объяснил, мы не принимаем решений на основе эмоций. А рациональных причин для того, чтобы взять тебя с собой, просто нет. Для тебя нет места в штатном расписании экспедиции, ты к ней не готова. Звездолет — не каравелла, куда может наняться юнгой любой неграмотный мальчишка. Ты ведь, кстати, даже несовершеннолетняя…
— Да мне уже почти шестнадцать!
— Значит, семнадцать наших… Но у нас-то совершеннолетие наступает в двадцать три! В критической ситуации ты — не по злому умыслу, просто по незнанию — можешь подвергнуть опасности весь корабль. Извини, но ты бы просто путалась у нас под ногами.
Я помолчала. Он был кругом прав. И в самом деле, ему-то что за дело до моих желаний? Он отвечает за свой корабль и своих людей.
— Есть что-нибудь, что могло бы изменить ваше решение? — безнадежно спросила я.
— Нет.
Холодная, спокойная констатация. Ну что ж, проигрывать тоже надо уметь.
— Тогда я готова занять место в ракете, командир, — сказала я, поднимаясь из кресла, и, по давнему своему рецепту упреждая слезы, широко улыбнулась — во все сорок два зуба.
Джордж смущенно хмыкнул и мотнул подбородком.
— Никак не привыкну к вашим улыбкам, — пояснил он. — Пока вы не слишком открываете рот — люди как люди, разве что серокожие… но эти ваши четыре клыка с каждой стороны… у нас даже вампиры имеют всего по два.
— Вампиры — это тоже ваши животные?
— Нет, сказочные персонажи… Ладно. Ракета ждет. Никто из них даже не пришел меня проводить. Что ж, я была для них просто одним из ста пятидесяти миллионов аборигенов уже исследованного ими мира…
На этот раз в спускавшейся на Землю ракете были два пассажира: я и Раджив. Он вызвался доставить меня домой, и Джордж не возражал. Я была рада хотя бы этому — уж лучше провести последние часы с ним, чем с Вальтером, который уж точно не дал бы мне порулить напоследок… да и вообще мог отказаться меня везти. Как я поняла, даже Джордж не мог приказать ему взять меня на борт флаера — это не только не входило в обязанности пилота, но и противоречило инструкциям.
Ракета приземлилась в послезакатных сумерках; тем не менее перед выходом Раджив облачился в свой защитный комбинезон — ведь в Йартнаре к моменту нашего прибытия солнце должно было подняться уже достаточно высоко. Когда мы обогнули каменный горб острова и вышли к поселку, я вдруг застыла в изумлении и даже испуге. Поселка, собственно, уже не было. Я не могла представить, что за катастрофа здесь произошла, но последствия были жуткими. От всех построек остались лишь бесформенные, оплывшие наросты, похожие на шляпки гигантских уродливых грибов; уцелели лишь два домика, ограда и башенки на берегу.
Однако Раджива зрелище ничуть не смутило, и он продолжал шагать вперед. Заметив, что я остановилась, он обернулся.
— Что случилось с поселком? — спросила я.
— Нанодеструкция, — ответил он. — После нашего отлета на планете не должно остаться никаких следов нашего пребывания. Идем, это не опасно.
Несмотря на его слова, я предпочла обойти разрушающиеся дома стороной — кто их знает, эти наномашины, вдруг в их крохотные головы придет мысль, что меня тоже надо разобрать на атомы… Флаер стоял на прежнем месте, и я влезла на уже привычное правое кресло.
«В последний раз, в последний раз…» — пульсировала мысль, отдаваясь неприятным холодом в животе.
Мы взлетели и взяли курс на восток. На сей раз никакого любования земными красотами не планировалось, долететь нужно было как можно скорее, и Раджив быстро набрал большую высоту. Мы летели сквозь исколотую немерцающими звездами черноту ночи, мало чем отличавшуюся от космической; о том, что далеко внизу лежит земля, можно было догадаться лишь по отсутствию звезд. Как объяснил Раджив, на такой высоте условия и впрямь напоминают космос, хотя при скорости в 6,5 М даже сильно разреженного воздуха вполне достаточно, чтобы поддерживать крылья флаера.
Лла так и не взошла — мы двигались на восток быстрее, чем она.
Зато Лийа, ярко сиявшая в темноте, поднималась все выше прямо на глазах. Подумать только, ведь я была там… Даже не верится. Хотя саму Лийу вблизи я так и не видела. Только внутренность базы…
— Базу на Лийе вы тоже уничтожите? — спросила я Раджива.
— Нет, оборудование вывезем, а сами купола оставим вам в подарок. К тому времени, как вы освоите межпланетные полеты, вы уже будете этого достойны. Хотя за двести лет купола наверняка повредят метеориты и потребуется ремонт.
— А сами вы больше не вернетесь сюда?
— Наша экспедиция — точно нет. Будущие… кто знает. Вполне вероятно, что вы прилетите к нам раньше.
— Ты так и не сказал, где находится ваше солнце.
— Вы найдете его координаты, когда отыщете разгонный лазер и сумеете расшифровать записи. Мы, конечно, могли оставить запись и на ваших языках, но это лишняя гарантия, что вы отправитесь к звездам не раньше, чем достигнете подобающего уровня развития. Вам потребуются очень мощные компьютеры, чтобы вскрыть шифр. Куда более мощные, чем просто для межпланетных полетов.
— Что такое «разгонный лазер»?
— А… да. Все время забываю, что мы не должны рассказывать вам о наших технологиях. — Раджив хохотнул. — Впрочем, думаю, большого вреда не будет, если я сообщу тебе основные принципы межзвездных полетов. Все равно на одних принципах далеко не улетишь. У нас до них додумались уже в двадцатом веке, а корабль смогли построить только в двадцать втором. Как ты уже знаешь, ни один корабль не может лететь быстрее света. Но и разогнаться до околосветовых скоростей — очень непростая задача. Одно время она считалась неразрешимой на практике. Космический корабль, по крайней мере классический, вроде челночной ракеты, качественно не отличается от вашей шутихи — он летит за счет выбрасываемых назад частиц, так называемого рабочего тела. Так вот, в астронавтике со времени ее зарождения известна формула, показывающая, насколько может разогнаться корабль, прежде чем израсходует все топливо. Очевидно, чем быстрее выбрасывается рабочее тело, тем лучше будет результат;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177