— К величайшему моему сожалению и прискорбию, не могу, так как я принужден покинуть ваше уважаемое общество.
— Так скоро?
— Меня ждут в бургонском замке! — Ну, это лишь предлог!..
— Уверяю вас, что этот предлог из плоти и крови, маркиза! Это—мой секретарь Сюльпис Кастильян.
— О, он может подождать!
— Останьтесь, прошу вас, а после обеда вы прочтете нам кое-что из ваших новейших произведений! — проговорила Жильберта, подходя к молодому человеку.
— Если вы приказываете! — сказал Сирано,—я не осмеливаюсь иметь ни одного атома собственной воли! Итак, я остаюсь, маркиза! А не пройтись ли нам до обеда к Новому Мосту! Говорят, что Бриоше ставит сегодня какой-то новый фарс, в котором, к величайшей радости зевак и шалопаев, моя особа представлена в весьма комичном виде.
И Сирано принялся высчитывать все приманки, какие может дать сегодня Бриоше. Вдруг его слова были прерваны какой-то странной музыкой, долетавшей с берега. У решетки сада внизу, на берегу Сены, стояли двое мужчин и молодая женщина, одетые в живописные, яркие костюмы. По-видимому, это были бродячие цыгане. Перевесившись через решетку, Сирано залюбовался этой оригинальной группой музыкантов. Действительно, они производили сильное впечатление: женщина поражала своей
красотой, а ее товарищи, одетые в мишурное тряпье, изумляли своей гордой, полной достоинства осанкой.
— Почему бы не пригласить этих странствующих музыкантов сюда? Уверяю вас, маркиз, что вблизи они произведут еще лучшее впечатление! — проговорил Сирано, забывая и Новый Мост, и Бриоше с его новым фарсом.
— Я согласен с вами! Ну а ты, Жильберта, что скажешь?— отвечал маркиз.
— Мне все равно, как хотите! Позовите их, пожалуйста, сюда, господин Бержерак!
— Эй вы! Заходите сюда, да поживее, и покажите нам свое искусство! — проговорил Сирано, подзывая цыган.
Пакетта раскрыла дверь ограды, и трое музыкантов вошли на террасу.
Вдруг один из мужчин, заметя Сирано, быстрым и незаметным движением опустил свои черные волосы на смуглое лицо. Если бы Сирано внимательно присмотрелся к нему, то очень легко узнал бы в нем нищего, остановившего его ночью на берегу Дордоны. Но Сирано, вероятно, уже забыл эту историю, притом все его внимание было поглощено рассматриванием его товарища.
Это был совершенно еще молодой, стройный и красивый юноша с загорелым, гордым, но словно несколько грустным лицом, совсем не цыганского типа.
О чем думал Сирано, так пристально всматриваясь в этого стройного блондина? Вероятно, он сам не мог бы дать себе в этом отчета, так как немного погодя, по-видимому, отогнав от себя какую-то неопределенную, назойливую мысль, тряхнул головой и подошел к музыкантам:
— Ну, продолжайте свою музыку, если не знаете чего-нибудь другого!
Тот из цыган, который казался начальником этой маленькой труппы, гордо выступил вперед и, как можно больше изменяя голос (он еще не забыл урока, данного ему ночью всадником), сказал вежливым тоном:
— Редко кто любит теперь музыку, потому мы имеем про запас кое-что другое!
— Посмотрим!
— Я знаю прекрасные фокусы с кубками, моя сестра Зилла отлично ворожит, а наш брат, Мануэль, неподражаемый имровизатор-поэт и лютнист.
— Теперь лишь предстоит забота о выборе,— смеясь, заметил Сирано.— Ты поэт? —обратился он к блондину.
— Да, иногда!
— Стало быть, мы коллеги с тобой. Приветствую тебя во имя Аполлона!
— Благодарю вас, господин Сирано! — учтиво кланяясь, проговорил молодой музыкант.
— Как, ты меня знаешь?—удивился де Бержерак.
— Да, так же как и весь Париж!
«Странно, непонятно,— этот голос, лицо, вот так и кажется, что я их где-то слышал, где-то видел...» — подумал Сирано, еще пристальнее всматриваясь в Мануэля.
— Что с вами, мой друг? — спросил Роланд, заметя странное выражение его лица.
— Так... ничего,— ответил поэт, приходя в себя.— Я наблюдал за моим молодым коллегой. Ведь признайтесь, поэт — это довольно интересное и притом редкое' существо!
Минуту продолжалось молчание. Сирано по-прежнему не спускал глаз с Мануэля, а тот в свою очередь пожирал глазами Жильберту, приводя ее этим в сильное и непонятное волнение; Зилла же устремила свои блестящие глаза на Мануэля. Роланд с недоумением посматривал то на того, то на другого, стараясь отыскать хоть у кого-нибудь объяснения этой немой, сцены.'
Что касается второго музыканта, то он был поглощен лишь одной заботой — не попадаться на глаза Сирано, присутствие которого сильно смущало его.
— Ну, прекрасная мечтательница, не хотите ли вы узнать свою судьбу? — обратился вдруг Сирано к Жиль-берте.
— С удовольствием! — ответила та, подходя к музыкантам и подавая руку цыганке.
— Говорите откровенно, я не боюсь своей судьбы! — произнесла молодая девушка.
— Любовь в тумане, неожиданность и разочарование; опасная борьба, потом после борьбы счастье или смерть! — сказала гадалка.
— Благодарю вас!
— Таинственна, как древний оракул! — насмешливо
заметил Сирано.— Ну а теперь погадайте-ка мне, прекрасная сивилла! — обратился он к Зилле.
— С удовольствием! Короткая, бурная жизнь, преследования, сражения!
— Все, что я люблю! Ты славно гадаешь, дитя мое. Но конец, каков конец будет?
— Я не могу определить вашей смерти!
— Вероятно, от удара шпаги; кстати, я давно заслужил уже его.
— Нет! — решительно заявила молодая девушка, пристально всматриваясь в руку Сирано.
— Будь по-твоему! Теперь ваша очередь, Роланд!
— Не стоит: ведь я не верю в предсказания! — проговорил тот.
— Я тоже не верю, но надо же, черт возьми, дать им заработать!
— Вы правы! — согласился Роланд, протягивая свою руку.
— Ваша рука, граф, это чрезвычайно таинственная книга, ее трудно читать, и вы были правы, не желая моего предсказания! — произнесла вдруг гадалка, едва взглянув на протянутую ей руку.
— Неужели?
— Все так таинственно, так темно в этих линиях... Позвольте мне немного подумать.
— Разве есть что-нибудь опасное?
— Возможно!
Опустив голову и устремив глаза на руку графа, Зилла погрузилась в рассматривание ее линий.
В то время как все присутствующие увлекшись этой сценой, на террасу вошел скромно одетый молодой человек с лукавой физиономией и незаметно присоединился к маленькому обществу. Это был Сюльпис Кастельян, секретарь Сирано. Прождав напрасно своего господина в бургонском замке, он пришел за ним в замок де Фавен-тин.
— Молчи и жди, ты мне нужен! — шепнул ему Бер-жерак.
Между тем граф Роланд стал уже раздражаться долгим молчанием гадалки.
— Ну, говорите же, наконец! Ведь вы заставляете себя ждать! — сердито произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78