Она прочла массу книг, посвященных всевозможным колдов-ствам и чародействам, и иногда предсказания цыганки, основанные на изучении этих книг, случайно оправдывались.
На этот раз Зилла была особенно настроена ко всем этим таинствам.
— Как поднять загадочную завесу будущего? О, если все эти науки, которые обучили меня искусству гадалки, не сплошное сплетение лжи и обмана, я узнаю, проникну сквозь эту завесу! — пробормотала цыганка.
С этими словами она взяла большую хрустальную чашу, наполнила ее водой и поставила на стол, потом, отодвинув лампу подальше, поместила перед чашей серебряное зеркало и зажгла перед ними старинный светильник.
Голубоватый огонь светильника, отраженный в зеркале, сразу окрасил воду в прозрачном сосуде. Зилла, затаив дыхание, стала всматриваться в игру отраженного огня. Вдруг светильник слегка затрещал и погас.
повод моей просьбы не безызвестен вам? — решительно проговорила Жильберта.
— Так и вы любите его? — медленно спросила цыганка, глядя на свою соперницу.
— Люблю ли я? Кого?
— Кого? Мануэля, любимого, дорогого Мануэля, которого вы отняли у меня и погубили его! — страстно воскликнула она.
— Бедная! — прошептала Жильберта, с состраданием глядя на цыганку.
Обе женщины в волнении умолкли. Наконец, Зилла первая овладела собой и быстро спросила:
— Скажите, Мануэль жив?
— Да, он жив! Разве вы не знаете этого?
Лицо Зиллы озарилось счастливой улыбкой. В первый момент появления прекрасной соперницы цыганка, поглощенная своей любовью, даже забыла спросить о Мануэле. Но, успокоенная ясным ответом Жильберты, она снова поддалась невольному порыву своей пылкой натуры.
— Вы любите его? — спросила она, пытливо глядя на свою гостью.
— Если бы я не любила его, то к чему бы была здесь? — просто ответила Жильберта.— К чему мне скрывать тайну своего сердца, раз я уже сказала вам самое главное? Мой отец хочет выдать меня за графа Роланда де Лембра. Но я ненавижу, презираю этого человека! Если они будут настаивать на свадьбе, я спокойно буду ждать этого... последнего для меня часа. Да, прежде чем рука его коснется меня, прежде чем священник благословит этот союз, я буду мертва!
— Неужели вы уже окончательно решились?
— Да, бесповоротно!
— И вы рассчитываете на мою помощь?
— А почему бы и нет? —загадочно спросила Жиль-.берта.
Этот странный тон не ускользнул от внимания гадалки.
«Ты ненавидишь меня за то, что я отняла у тебя Мануэля. Если он освободится когда-нибудь, то вернется ведь не к тебе, Зилла, а ко мне. Дай мне те, о чем я тебя прошу. Моя смерть вернет тебе любимого чело-
века!» — казалось, говорили эти загадочные грустные глаза.
Зилла словно читала по ним, и недоброе "чувство зашевелилось в ее душе. Она уже видела, как исчезают все препятствия, отделяющие ее от Мануэля. Лишь одна капля яда!..
Но ведь этот яд в ее руках, она должна сама дать ей эту гибель! «Я лишь исполню ее просьбу!» — нашептывал ей ее эгоизм.
В то время как цыганка в нерешительности стояла посреди комнаты, стараясь совладать с вихрем различных мыслей, волновавших ее, Жильберта легко коснулась ее руки.
Этот немой вопрос вывел ее из раздумья. Последние укоры совести умолкли, и она холодно обратилась к Жильберте:
— Да, вы правы!
Подойдя к шкафу, она выбрала из ящика янтарное ожерелье и, подавая его молодой девушке, проговорила с легким волнением:
— Это — янтарные бусы; вот эта бусинка рядом с маленьким серебряным амулетом по виду такая же, как остальные, но...
— Давай! Она пропитана ядом, да? — поспешно проговорила Жильберта, протягивая руку.
— Нет, это яд! Эта бусинка в воде совершенно растворится, и смерть наступит моментально, без всяких мучений.
— Спасибо, Зилла. Ты поняла меня. Если я должна умереть, не твоя вина в этом! Что ж, уж судьба моя такова! Если Мануэль вернется к тебе... будьте счастливы, но... иногда вспоминайте обо мне. Ведь к мертвым нельзя ревновать!
Эти грустные слова, произнесенные с легкой дрожью в голосе, невольно вызвали слезы на огромных блестящих глазах цыганки. Она поняла весь ужас своего поступка, и раскаяние забушевало в ее душе.
— Отдайте! Отдайте мне мои бусы! — крикнула она с отчаянием, порываясь к молодой девушке.
— Нет, Зилла! Отдав их тебе, я не отреклась бы от своей мысли, а только подвергла бы себя более мучительной и продолжительной смерти. Прощай, Зилла!
— Нет-нет, вы не уйдете! — проговорила цыганка, бросаясь к молодой девушке.
— О, вы лучше меня, вы достойнее любви! — пробормотала она, опускаясь на колени перед молодой деву, шкой и хватая ее нежные, маленькие ручки.— Не имея возможности соединиться с Мануэлем, вы решаетесь умереть А я? Я думаю лишь о мести! Простите меня и живите! Скажите, когда назначена ваша свадьба? — спросила вдруг она, вставая.
— Через две недели.
— Где господин Сирано? Он здесь, в Париже?
— Не думаю. Но к чему эти вопросы?
— К тому, что я должна исправить свои проступки Меня тяготит моя подлая роль, разыгрываемая мною до сих пор, я хочу сбросить эту маску и я спасу вас, верну вам Мануэля!
— Что говорите вы?
— Но ведь я же, я — причина вашей гибели! Вы слышали, вероятно, о книге, в которой записано происхождение Мануэля?
— Да.
— Эту книгу ни Сирано, ни Роланд не могли получить она у меня. Она в моей власти!
— Но ваш брат, Зилла...
— Мне нечего бояться брата: он далеко теперь; наконец, что мог он сделать после того, как я бы во всем призналась публично и показала эту книгу? Лишь эгоистическая жажда личного счастья удерживала меня от этого признания. Но теперь я во всем признаюсь!
— Вам не поверят, господин Лямот слишком восстановлен против Мануэля.
— Я покажу эту книгу.
— Подумают, что это подделка. Нет, Зилла, не нам, слабым женщинам, бороться с судьями. Для этого нужна сильная мужская рука.
— Лишь один человек мог бы помочь нам, но вы говорите, что его нет в Париже?
— Вы намекаете на Бержерака?
— Да.
— Но, может быть, он вернулся? — проговорила Жильберта.— Вильгельм! — крикнула она, раскрывая дверь.— Сходи на квартиру господина Бержерака и узнай, вернулся ли он. Но только, Бога ради, скорее и осторожнее Я буду тебя ждать.
Расстояние, отделявшее «Дом Циклопа» от квартиры Сирано, было невелико. В то время как Вильгельм
вихрем мчался исполнить поручение своей госпожи, обе женщины продолжали разговор. Зилла с затаенной тос кой следила за оживившейся Жильбертой, но, приняв свое окончательное решение, старалась подавить и уничтожить все свои нехорошие мысли.
Жильберта угадывала эту борьбу и не смела огорчать цыганку разговорами о прошлом, хотя ей неудержимо хотелось узнать, насколько был замешан Роланд в той комедии, которая была разыграна у него на последнем вечере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
На этот раз Зилла была особенно настроена ко всем этим таинствам.
— Как поднять загадочную завесу будущего? О, если все эти науки, которые обучили меня искусству гадалки, не сплошное сплетение лжи и обмана, я узнаю, проникну сквозь эту завесу! — пробормотала цыганка.
С этими словами она взяла большую хрустальную чашу, наполнила ее водой и поставила на стол, потом, отодвинув лампу подальше, поместила перед чашей серебряное зеркало и зажгла перед ними старинный светильник.
Голубоватый огонь светильника, отраженный в зеркале, сразу окрасил воду в прозрачном сосуде. Зилла, затаив дыхание, стала всматриваться в игру отраженного огня. Вдруг светильник слегка затрещал и погас.
повод моей просьбы не безызвестен вам? — решительно проговорила Жильберта.
— Так и вы любите его? — медленно спросила цыганка, глядя на свою соперницу.
— Люблю ли я? Кого?
— Кого? Мануэля, любимого, дорогого Мануэля, которого вы отняли у меня и погубили его! — страстно воскликнула она.
— Бедная! — прошептала Жильберта, с состраданием глядя на цыганку.
Обе женщины в волнении умолкли. Наконец, Зилла первая овладела собой и быстро спросила:
— Скажите, Мануэль жив?
— Да, он жив! Разве вы не знаете этого?
Лицо Зиллы озарилось счастливой улыбкой. В первый момент появления прекрасной соперницы цыганка, поглощенная своей любовью, даже забыла спросить о Мануэле. Но, успокоенная ясным ответом Жильберты, она снова поддалась невольному порыву своей пылкой натуры.
— Вы любите его? — спросила она, пытливо глядя на свою гостью.
— Если бы я не любила его, то к чему бы была здесь? — просто ответила Жильберта.— К чему мне скрывать тайну своего сердца, раз я уже сказала вам самое главное? Мой отец хочет выдать меня за графа Роланда де Лембра. Но я ненавижу, презираю этого человека! Если они будут настаивать на свадьбе, я спокойно буду ждать этого... последнего для меня часа. Да, прежде чем рука его коснется меня, прежде чем священник благословит этот союз, я буду мертва!
— Неужели вы уже окончательно решились?
— Да, бесповоротно!
— И вы рассчитываете на мою помощь?
— А почему бы и нет? —загадочно спросила Жиль-.берта.
Этот странный тон не ускользнул от внимания гадалки.
«Ты ненавидишь меня за то, что я отняла у тебя Мануэля. Если он освободится когда-нибудь, то вернется ведь не к тебе, Зилла, а ко мне. Дай мне те, о чем я тебя прошу. Моя смерть вернет тебе любимого чело-
века!» — казалось, говорили эти загадочные грустные глаза.
Зилла словно читала по ним, и недоброе "чувство зашевелилось в ее душе. Она уже видела, как исчезают все препятствия, отделяющие ее от Мануэля. Лишь одна капля яда!..
Но ведь этот яд в ее руках, она должна сама дать ей эту гибель! «Я лишь исполню ее просьбу!» — нашептывал ей ее эгоизм.
В то время как цыганка в нерешительности стояла посреди комнаты, стараясь совладать с вихрем различных мыслей, волновавших ее, Жильберта легко коснулась ее руки.
Этот немой вопрос вывел ее из раздумья. Последние укоры совести умолкли, и она холодно обратилась к Жильберте:
— Да, вы правы!
Подойдя к шкафу, она выбрала из ящика янтарное ожерелье и, подавая его молодой девушке, проговорила с легким волнением:
— Это — янтарные бусы; вот эта бусинка рядом с маленьким серебряным амулетом по виду такая же, как остальные, но...
— Давай! Она пропитана ядом, да? — поспешно проговорила Жильберта, протягивая руку.
— Нет, это яд! Эта бусинка в воде совершенно растворится, и смерть наступит моментально, без всяких мучений.
— Спасибо, Зилла. Ты поняла меня. Если я должна умереть, не твоя вина в этом! Что ж, уж судьба моя такова! Если Мануэль вернется к тебе... будьте счастливы, но... иногда вспоминайте обо мне. Ведь к мертвым нельзя ревновать!
Эти грустные слова, произнесенные с легкой дрожью в голосе, невольно вызвали слезы на огромных блестящих глазах цыганки. Она поняла весь ужас своего поступка, и раскаяние забушевало в ее душе.
— Отдайте! Отдайте мне мои бусы! — крикнула она с отчаянием, порываясь к молодой девушке.
— Нет, Зилла! Отдав их тебе, я не отреклась бы от своей мысли, а только подвергла бы себя более мучительной и продолжительной смерти. Прощай, Зилла!
— Нет-нет, вы не уйдете! — проговорила цыганка, бросаясь к молодой девушке.
— О, вы лучше меня, вы достойнее любви! — пробормотала она, опускаясь на колени перед молодой деву, шкой и хватая ее нежные, маленькие ручки.— Не имея возможности соединиться с Мануэлем, вы решаетесь умереть А я? Я думаю лишь о мести! Простите меня и живите! Скажите, когда назначена ваша свадьба? — спросила вдруг она, вставая.
— Через две недели.
— Где господин Сирано? Он здесь, в Париже?
— Не думаю. Но к чему эти вопросы?
— К тому, что я должна исправить свои проступки Меня тяготит моя подлая роль, разыгрываемая мною до сих пор, я хочу сбросить эту маску и я спасу вас, верну вам Мануэля!
— Что говорите вы?
— Но ведь я же, я — причина вашей гибели! Вы слышали, вероятно, о книге, в которой записано происхождение Мануэля?
— Да.
— Эту книгу ни Сирано, ни Роланд не могли получить она у меня. Она в моей власти!
— Но ваш брат, Зилла...
— Мне нечего бояться брата: он далеко теперь; наконец, что мог он сделать после того, как я бы во всем призналась публично и показала эту книгу? Лишь эгоистическая жажда личного счастья удерживала меня от этого признания. Но теперь я во всем признаюсь!
— Вам не поверят, господин Лямот слишком восстановлен против Мануэля.
— Я покажу эту книгу.
— Подумают, что это подделка. Нет, Зилла, не нам, слабым женщинам, бороться с судьями. Для этого нужна сильная мужская рука.
— Лишь один человек мог бы помочь нам, но вы говорите, что его нет в Париже?
— Вы намекаете на Бержерака?
— Да.
— Но, может быть, он вернулся? — проговорила Жильберта.— Вильгельм! — крикнула она, раскрывая дверь.— Сходи на квартиру господина Бержерака и узнай, вернулся ли он. Но только, Бога ради, скорее и осторожнее Я буду тебя ждать.
Расстояние, отделявшее «Дом Циклопа» от квартиры Сирано, было невелико. В то время как Вильгельм
вихрем мчался исполнить поручение своей госпожи, обе женщины продолжали разговор. Зилла с затаенной тос кой следила за оживившейся Жильбертой, но, приняв свое окончательное решение, старалась подавить и уничтожить все свои нехорошие мысли.
Жильберта угадывала эту борьбу и не смела огорчать цыганку разговорами о прошлом, хотя ей неудержимо хотелось узнать, насколько был замешан Роланд в той комедии, которая была разыграна у него на последнем вечере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78