И, надо признать, это ей удается. Так что даже отстающие производственники вдруг начинают мечтать о рационализации и изобретательстве.
Говорил он спокойно, без своей обычной раздражительности, почти без жестов и трескучих фраз. Позволил себе лишь немного иронии в адрес Санды, но с этим Штефан был в какой-то степени согласен. «Узнаю прежнего Павла,— думал он.— Конечно же, годы не те, посолиднел, опыта жизненного накопил, а ум все тот же — острый, аналитический. И зачем, право, нужны эти бесконечные споры в парткоме и дирекции завода? Сколько времени и энергии забирают они у самых талантливых наших людей! Но откуда же атмосфера страха среди рабочих и инженеров? Почему обижены именно те, кто мыслит наиболее смело и творчески?»
— Ты, конечно, скажешь, как обычно, что надо конкретнее,— прервал сам себя Косма.— Все правильно. Грош цена абстрактным разглагольствованиям, когда речь идет о промышленности, о народном хозяйстве. Я расскажу одну историю, она тебя, несомненно, удивит. Как-то, несколько лет назад, явился в партком Даскэлу и выложил перед нами план реорганизации завода. Ты, разумеется, не мог не слышать от Санды, как я его тогда отчитал. Думаешь, это моя слепота или зависть? Ни черта подобного! Дело было слишком сложное, и слабая аргументация, детские формулировки Даскэлу могли только все испортить. А ведь мысль-то была, в сущности, правильная. Так что же — выйти на перекресток и трубить на весь свет? Такие вещи не на заседаниях решаются, не всем скопом. Необходима серьезная подготовка, поддержка и сверху, и с флангов. Твоя жена и Ликэ Барбэлатэ призывали на мою голову громы и молнии, но предпринять что-либо реальное были бессильны. Даскэлу стал моим смертельным врагом, а Дан с тех пор мне постоянно противодействует. Во всем! Ну и что же? Стоит ли принимать в расчет все эти ссоры, трения, мелкие амбиции, демагогическую болтовню о демократии? Вопрос ставится так: для чего, когда и как должна быть обновлена техническая база завода? От этого зависит степень нашей заинтересованности и количество сил, которые мы бросим на это дело.
— Вопрос ты ставишь правильно. Но вот что я не могу уразуметь: с какой целью ты деморализуешь именно тех, кто по логике вещей мог бы стать твоим единомышленником? Я не спрашиваю, почему ты не советовался с ними — запросто, с каждым на его уровне... Не спрашиваю даже, почему не заручился поддержкой уездного комитета, чтобы обеспечить, как ты выражаешься, один из флангов. Даже о главке тебя не спрашиваю — может, ты атаковал сразу министерство. Меня прежде всего интересует, на чем основываются принятые тобой решения. Сколь они реалистичны.
— Скажу тебе, Штефан, без обиняков. И не потому, что ты прислан из уездного комитета, просто считаю тебя самым толковым и практичным в нашей троице. Есть такой экономический закон: рынок завоевывает тот, кто первым обновляет основные фонды, кто первым приготовился к расширенному воспроизводству на новой базе. Мы еще не в состоянии встать на уровень экономически развитых стран. И пройдет немало времени, потребуются огромные усилия и даже жертвы, пока мы достигнем желанной цели. Что делать в масштабе всей страны, пусть думает высшее руководство. Я уверен, оно найдет верные пути для решения этих проблем. Меня же лично занимает вопрос: что мы можем сделать здесь, у нас? Ты думаешь, я цепляюсь за эту серийную продукцию из глупого упрямства? Нет, мой дорогой! Я делаю это обдуманно, не хочу, чтобы «Энергия» потеряла место, завоеванное с таким трудом. Не отдам синицу в руке за журавля в небе. Я должен разобраться во всем, все хорошенько подготовить, а уж потом начинать, да так, чтоб не тянуть назад передовую отрасль. Здесь важно выиграть время на реконструкцию. Я не ребенок, понимаю, что значит для нас заказ на производство моторов для гигантских карусельных станков или мощных экскаваторов. Все это очень близко, это наш завтрашний день. Ну а послезавтра что мы будем делать? Начинать все сначала? Вот о чем надо прежде всего подумать и уяснить для себя сразу, а потом уже размахивать кулаками.
Странное чувство овладело Штефаном. С одной стороны — угрызения совести, что долгое время был к нему несправедлив, не замечая ничего, кроме отрицательных качеств: эгоизма, азарта, безмерного тщеславия. С другой — недоверие, настороженное ожидание какого-нибудь коварного шага, хитрого финта, который сразу обесценит все его красивые слова.
— Ну хорошо, пусть так,— сказал он спокойно.— А сам-то ты что предлагаешь? Откуда взять столько техники, все эти новейшие машины с программным управлением? На манну небесную рассчитывать не приходится!
— Вот это и есть узел проблемы. Ты его здорово уловил. В нем, как в фокусе, собираются все компоненты и все противоречия этого дела. Опыта в производстве моторов у нас нет — неприятно, но факт. Мы делаем первые, совсем маленькие шаги в научных исследованиях и проектировании. Специалистов не хватает, а у тех, кто есть, подготовка слабая. Как бы ни были они талантливы, чтобы накопить знания и набрать нужную силу, необходимо время. Но и времени у нас нет. Таким образом, остается единственный выход: закупать оборудование за рубежом, самые последние модели. Разумеется, только на выгодных условиях. Но без этой бесконечной бумажной волокиты, из-за которой мы постоянно опаздываем и остаемся с устаревшими технологиями.
— Да, но ведь и самые последние модели устаревают.
— Зевать не надо. Я вот, например, уже сейчас отбираю наиболее способных выпускников заводского лицея, молодых инженеров, наших и с других предприятий,— будем заблаговременно посылать их на учебу. Создадим специальные, хорошо оснащенные лаборатории и разместим их тут, прямо в цехах «Энергии». Не можем мы ждать чуда по мановению волшебной палочки Дана Испаса.
— Ты советовался с ним?
— А что мне с ним советоваться? Про некоторых людей говорят, что у них в голове «птичка порхает». У этого, по-моему, целая стая таких птичек. Вбил себе в башку, что проектный отдел может все что угодно. До чего самоуверенный народ! Не удивлюсь, если они заявят, что нерешенных проблем для них уже не существует.
— Это мы еще посмотрим... А вот о необходимых фондах, об инвестициях, о конвертируемой валюте ты подумал?
— В том-то и загвоздка! Фонды! Больше, чем есть, взять негде. Какой выход? Следует пересмотреть способ их распределения. Две охапки сена трем ишакам не дашь. Значит, во что бы то ни стало надо добиваться для «Энергии» необходимых валютных фондов, мотивируя тем, что двигатель — это сердце каждого механизма.
Штефану стал ясен ход мыслей Космы: урвать кусок пожирнее за счет других отраслей и заводов, подгрести
жар под свою лепешку. Иными словами, сделать все возможное и невозможное, лишь бы остаться первым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Говорил он спокойно, без своей обычной раздражительности, почти без жестов и трескучих фраз. Позволил себе лишь немного иронии в адрес Санды, но с этим Штефан был в какой-то степени согласен. «Узнаю прежнего Павла,— думал он.— Конечно же, годы не те, посолиднел, опыта жизненного накопил, а ум все тот же — острый, аналитический. И зачем, право, нужны эти бесконечные споры в парткоме и дирекции завода? Сколько времени и энергии забирают они у самых талантливых наших людей! Но откуда же атмосфера страха среди рабочих и инженеров? Почему обижены именно те, кто мыслит наиболее смело и творчески?»
— Ты, конечно, скажешь, как обычно, что надо конкретнее,— прервал сам себя Косма.— Все правильно. Грош цена абстрактным разглагольствованиям, когда речь идет о промышленности, о народном хозяйстве. Я расскажу одну историю, она тебя, несомненно, удивит. Как-то, несколько лет назад, явился в партком Даскэлу и выложил перед нами план реорганизации завода. Ты, разумеется, не мог не слышать от Санды, как я его тогда отчитал. Думаешь, это моя слепота или зависть? Ни черта подобного! Дело было слишком сложное, и слабая аргументация, детские формулировки Даскэлу могли только все испортить. А ведь мысль-то была, в сущности, правильная. Так что же — выйти на перекресток и трубить на весь свет? Такие вещи не на заседаниях решаются, не всем скопом. Необходима серьезная подготовка, поддержка и сверху, и с флангов. Твоя жена и Ликэ Барбэлатэ призывали на мою голову громы и молнии, но предпринять что-либо реальное были бессильны. Даскэлу стал моим смертельным врагом, а Дан с тех пор мне постоянно противодействует. Во всем! Ну и что же? Стоит ли принимать в расчет все эти ссоры, трения, мелкие амбиции, демагогическую болтовню о демократии? Вопрос ставится так: для чего, когда и как должна быть обновлена техническая база завода? От этого зависит степень нашей заинтересованности и количество сил, которые мы бросим на это дело.
— Вопрос ты ставишь правильно. Но вот что я не могу уразуметь: с какой целью ты деморализуешь именно тех, кто по логике вещей мог бы стать твоим единомышленником? Я не спрашиваю, почему ты не советовался с ними — запросто, с каждым на его уровне... Не спрашиваю даже, почему не заручился поддержкой уездного комитета, чтобы обеспечить, как ты выражаешься, один из флангов. Даже о главке тебя не спрашиваю — может, ты атаковал сразу министерство. Меня прежде всего интересует, на чем основываются принятые тобой решения. Сколь они реалистичны.
— Скажу тебе, Штефан, без обиняков. И не потому, что ты прислан из уездного комитета, просто считаю тебя самым толковым и практичным в нашей троице. Есть такой экономический закон: рынок завоевывает тот, кто первым обновляет основные фонды, кто первым приготовился к расширенному воспроизводству на новой базе. Мы еще не в состоянии встать на уровень экономически развитых стран. И пройдет немало времени, потребуются огромные усилия и даже жертвы, пока мы достигнем желанной цели. Что делать в масштабе всей страны, пусть думает высшее руководство. Я уверен, оно найдет верные пути для решения этих проблем. Меня же лично занимает вопрос: что мы можем сделать здесь, у нас? Ты думаешь, я цепляюсь за эту серийную продукцию из глупого упрямства? Нет, мой дорогой! Я делаю это обдуманно, не хочу, чтобы «Энергия» потеряла место, завоеванное с таким трудом. Не отдам синицу в руке за журавля в небе. Я должен разобраться во всем, все хорошенько подготовить, а уж потом начинать, да так, чтоб не тянуть назад передовую отрасль. Здесь важно выиграть время на реконструкцию. Я не ребенок, понимаю, что значит для нас заказ на производство моторов для гигантских карусельных станков или мощных экскаваторов. Все это очень близко, это наш завтрашний день. Ну а послезавтра что мы будем делать? Начинать все сначала? Вот о чем надо прежде всего подумать и уяснить для себя сразу, а потом уже размахивать кулаками.
Странное чувство овладело Штефаном. С одной стороны — угрызения совести, что долгое время был к нему несправедлив, не замечая ничего, кроме отрицательных качеств: эгоизма, азарта, безмерного тщеславия. С другой — недоверие, настороженное ожидание какого-нибудь коварного шага, хитрого финта, который сразу обесценит все его красивые слова.
— Ну хорошо, пусть так,— сказал он спокойно.— А сам-то ты что предлагаешь? Откуда взять столько техники, все эти новейшие машины с программным управлением? На манну небесную рассчитывать не приходится!
— Вот это и есть узел проблемы. Ты его здорово уловил. В нем, как в фокусе, собираются все компоненты и все противоречия этого дела. Опыта в производстве моторов у нас нет — неприятно, но факт. Мы делаем первые, совсем маленькие шаги в научных исследованиях и проектировании. Специалистов не хватает, а у тех, кто есть, подготовка слабая. Как бы ни были они талантливы, чтобы накопить знания и набрать нужную силу, необходимо время. Но и времени у нас нет. Таким образом, остается единственный выход: закупать оборудование за рубежом, самые последние модели. Разумеется, только на выгодных условиях. Но без этой бесконечной бумажной волокиты, из-за которой мы постоянно опаздываем и остаемся с устаревшими технологиями.
— Да, но ведь и самые последние модели устаревают.
— Зевать не надо. Я вот, например, уже сейчас отбираю наиболее способных выпускников заводского лицея, молодых инженеров, наших и с других предприятий,— будем заблаговременно посылать их на учебу. Создадим специальные, хорошо оснащенные лаборатории и разместим их тут, прямо в цехах «Энергии». Не можем мы ждать чуда по мановению волшебной палочки Дана Испаса.
— Ты советовался с ним?
— А что мне с ним советоваться? Про некоторых людей говорят, что у них в голове «птичка порхает». У этого, по-моему, целая стая таких птичек. Вбил себе в башку, что проектный отдел может все что угодно. До чего самоуверенный народ! Не удивлюсь, если они заявят, что нерешенных проблем для них уже не существует.
— Это мы еще посмотрим... А вот о необходимых фондах, об инвестициях, о конвертируемой валюте ты подумал?
— В том-то и загвоздка! Фонды! Больше, чем есть, взять негде. Какой выход? Следует пересмотреть способ их распределения. Две охапки сена трем ишакам не дашь. Значит, во что бы то ни стало надо добиваться для «Энергии» необходимых валютных фондов, мотивируя тем, что двигатель — это сердце каждого механизма.
Штефану стал ясен ход мыслей Космы: урвать кусок пожирнее за счет других отраслей и заводов, подгрести
жар под свою лепешку. Иными словами, сделать все возможное и невозможное, лишь бы остаться первым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103