Ее дерзость в разговоре с отцом была показной, на самом деле она просто не знала, как ей быть. Душа изболелась, и скрывать эту боль она уже не могла.
В пять утра Дан был у испытательного стенда. Он никого не просил приходить так рано, но, кроме проектировщиков, застал здесь Станчу, Барбэлатэ, Кристю, Маню, Василиу. Неважно, что они не были проектировщиками, для них проводившиеся здесь опыты стали делом чести. Это был решающий день во всех отношениях. Овидиу Наста названивал каждый час, дважды заглядывал сам. Вздыхал с сожалением: «Надо кому-то и план выполнять» — и возвращался в свой кабинет, но сердцем был здесь, с ними.
Работа нашлась для всех. Франчиск Надь испытывал моторы разного назначения, установленные на правой линии. Около него — маленькая, подвижная, как ртуть, Лидия Флореску с растрепанными волосами и в огромных очках, съезжавших на кончик курносого носика. Весь превратившись в зрение и слух, стоял Марин Кристя, рядом с ним — Василиу из токарного, а дальше — дед Панделе, с ходу влившийся в бригаду добровольцев. Все моторы были собраны почти целиком из универсальных деталей, сделанных в токарном цехе под руководством Иона Савы. На стендах стояла традиционная продукция завода — моторы для трамваев, троллейбусов, дизельэлектрических локомотивов. Параллельно с ними — моторы для нефтяной и химической промышленности. Третью линию составляли генераторные установки мощностью от 4 до 150 киловатт. На первый взгляд-ничего необычного. Но опытный глаз не мог не заметить, что, несмотря на разную мощность, габариты моторов были почти одинаковы. По сути дела, здесь проверялась идея унификации в производстве электрических моторов. Надо было доказать, что старый принцип — каждому типу мотора свои соответствующие детали — изжил себя. Понадобились новые проектные разработки, многочисленные эксперименты. Было много неудач, и они, расстроенные и злые, часами искали ошибки и снова проверяли, а новые ошибки заставляли начинать все с самого начала. И вот настал долгожданный день «генеральной репетиции».
В другом конце зала находились новые преобразователи — семейство механизмов мощностью от 50 до 300 киловатт. Они тоже были собраны в основном из универсальных деталей и в отличие от своих традиционных предшественников имели «вертикальную» структуру — это давало возможность экономить медь и изоляционные материалы.
Внешне спокойный, Дан переходил от линии к линии, чутко прислушиваясь к шумам в каждом моторе. Со стороны казалось, что все они совершенно одинаковы, для него же они были как живые существа. Дан все чаще поднимал глаза к большим электронным часам, висевшим между окнами. «Прошло уже пять часов, как мы их запустили. Пока ни одного сбоя. Однако впереди еще семь часов».
В три часа спустился и Овидиу Наста.
— Что, уже девять часов гудят? Пока все хорошо. Дай постучу по дереву. Еще три часа, и мы победили.
Он обошел все моторы, остановился у преобразователей и вдруг, спохватившись, побежал прочь. Ему должен был звонить из Бухареста Ион Сава, чтобы узнать результаты испытаний и в свою очередь рассказать, чем закончилось обсуждение в столице. Наста позвонил в редакцию Ольге.
— Ну, как дела с анкетой?
— Порядок, осталось совсем немного. А как испытания?
— Тоже порядок.
Сава сунул голову под кран и пустил холодную воду. Стоял так несколько минут, забыв обо всем на свете. Только в висках с монотонностью метронома стучало: «Звонить Овидиу Насте! Звонить Овидиу Насте! Звонить Овидиу Насте!..» Немного остыв, он сбросил с себя одежду и залез под холодный душ. Закутавшись в простыню, прежде чем звонить, решил минутку передохнуть. Прилег и заснул — как провалился. А когда проснулся, никак не мог понять, который час. Темнота в комнате была полная. Он спустил ноги с кровати, долго шарил по стенам в поисках выключателя. Посмотрел на циферблат — три часа ночи. Сава даже присвистнул от удивления. Погасив свет, он снова растянулся в теплой постели, попробовал уснуть. Но сон не шел, перед глазами поплыли картины этого фантастического дня...
Они поехали в Бухарест на машине. По обыкновению Косма сидел рядом с шофером. Находившихся сзади он игнорировал, и никто так и не решился нарушить молчание. Василе Думитреску, как только выехали за город, заснул, прижимая к груди портфель с документами. А Ион принялся перебирать в памяти аргументы, с помощью которых Ис-пас, Наста и он сам собирались защищать свою точку зрения. Пытался сообразить, какие контрдоводы может выставить Косма, слывший сильным и опасным полемистом. Ничего путного в голову не шло, за окном уныло тянулись выжженные солнцем поля. Он задремал. Проснулся уже в Бухаресте, когда шофер спросил:
— Куда дальше, товарищ директор?
— В гостиницу «Минерва». Говорят, это где-то на улице Аны Ипэтеску, недалеко от бывшего министерства здравоохранения...
Шофер задумался лишь на секунду и через несколько минут подвез их к солидному подъезду.
— Думаю, самое время разойтись по номерам,— объявил Косма. — Мне еще надо позвонить, а уже поздновато. Не забудьте, совещание завтра в девять. И не в главке, а в министерстве.
Они поднялись на четвертый этаж. Василе был просто очарован номером. В тех поездках с делегациями, в которых ему довелось участвовать, постоянно приходилось искать самые дешевые гостиницы, чтобы уложиться в положенные 45 леев. От ужина он отказался, пошел «подышать столичным воздухом». Сава стоял в своей комнате у широко раскрытого окна. Разглядывал бульвар, запруженный народом, нескончаемые потоки автомобилей, слушал пререкания парней, которые никак не могли решить, какую лучше песню спеть впятером под одну гитару. Ему стало скучно. Но тут взошла луна, в ее мягком голубоватом свете думалось так хорошо. Уснул Сава очень поздно.
Утром в восемь ноль-ноль все собрались за завтраком. Жевали без аппетита — всем в эту ночь было, видно, не до сна. Без десяти девять они поднимались по лестнице министерства, где, ко всеобщему изумлению, их ждал Лупашку из главка. — А ты здесь чего? — с явным неудовольствием спросил его Косма.
— Да вот товарищ Оанча послал — встретить вас и проводить,— спокойно ответил тот.
— Это меня-то провожать? В моем министерстве?! Лупашку не упустил случая сострить:
— Ах, извините, пожалуйста! Я еще не видел сегодняшних газет и ничего не знаю о вашем назначении.
Косма аж позеленел с досады, но промолчал.
Через широко распахнутую дверь Лупашку ввел их в зал совещаний. В первую минуту им показалось, что они попали не туда.
— Куда ты нас привел, Лупашку?— недовольно спросил Косма.
— Как — куда? В комиссию по согласованию отказов. Кроме наших экспертов, здесь присутствуют также представители тех организаций, которые не удовлетворены вашими отрицательными ответами на их заказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
В пять утра Дан был у испытательного стенда. Он никого не просил приходить так рано, но, кроме проектировщиков, застал здесь Станчу, Барбэлатэ, Кристю, Маню, Василиу. Неважно, что они не были проектировщиками, для них проводившиеся здесь опыты стали делом чести. Это был решающий день во всех отношениях. Овидиу Наста названивал каждый час, дважды заглядывал сам. Вздыхал с сожалением: «Надо кому-то и план выполнять» — и возвращался в свой кабинет, но сердцем был здесь, с ними.
Работа нашлась для всех. Франчиск Надь испытывал моторы разного назначения, установленные на правой линии. Около него — маленькая, подвижная, как ртуть, Лидия Флореску с растрепанными волосами и в огромных очках, съезжавших на кончик курносого носика. Весь превратившись в зрение и слух, стоял Марин Кристя, рядом с ним — Василиу из токарного, а дальше — дед Панделе, с ходу влившийся в бригаду добровольцев. Все моторы были собраны почти целиком из универсальных деталей, сделанных в токарном цехе под руководством Иона Савы. На стендах стояла традиционная продукция завода — моторы для трамваев, троллейбусов, дизельэлектрических локомотивов. Параллельно с ними — моторы для нефтяной и химической промышленности. Третью линию составляли генераторные установки мощностью от 4 до 150 киловатт. На первый взгляд-ничего необычного. Но опытный глаз не мог не заметить, что, несмотря на разную мощность, габариты моторов были почти одинаковы. По сути дела, здесь проверялась идея унификации в производстве электрических моторов. Надо было доказать, что старый принцип — каждому типу мотора свои соответствующие детали — изжил себя. Понадобились новые проектные разработки, многочисленные эксперименты. Было много неудач, и они, расстроенные и злые, часами искали ошибки и снова проверяли, а новые ошибки заставляли начинать все с самого начала. И вот настал долгожданный день «генеральной репетиции».
В другом конце зала находились новые преобразователи — семейство механизмов мощностью от 50 до 300 киловатт. Они тоже были собраны в основном из универсальных деталей и в отличие от своих традиционных предшественников имели «вертикальную» структуру — это давало возможность экономить медь и изоляционные материалы.
Внешне спокойный, Дан переходил от линии к линии, чутко прислушиваясь к шумам в каждом моторе. Со стороны казалось, что все они совершенно одинаковы, для него же они были как живые существа. Дан все чаще поднимал глаза к большим электронным часам, висевшим между окнами. «Прошло уже пять часов, как мы их запустили. Пока ни одного сбоя. Однако впереди еще семь часов».
В три часа спустился и Овидиу Наста.
— Что, уже девять часов гудят? Пока все хорошо. Дай постучу по дереву. Еще три часа, и мы победили.
Он обошел все моторы, остановился у преобразователей и вдруг, спохватившись, побежал прочь. Ему должен был звонить из Бухареста Ион Сава, чтобы узнать результаты испытаний и в свою очередь рассказать, чем закончилось обсуждение в столице. Наста позвонил в редакцию Ольге.
— Ну, как дела с анкетой?
— Порядок, осталось совсем немного. А как испытания?
— Тоже порядок.
Сава сунул голову под кран и пустил холодную воду. Стоял так несколько минут, забыв обо всем на свете. Только в висках с монотонностью метронома стучало: «Звонить Овидиу Насте! Звонить Овидиу Насте! Звонить Овидиу Насте!..» Немного остыв, он сбросил с себя одежду и залез под холодный душ. Закутавшись в простыню, прежде чем звонить, решил минутку передохнуть. Прилег и заснул — как провалился. А когда проснулся, никак не мог понять, который час. Темнота в комнате была полная. Он спустил ноги с кровати, долго шарил по стенам в поисках выключателя. Посмотрел на циферблат — три часа ночи. Сава даже присвистнул от удивления. Погасив свет, он снова растянулся в теплой постели, попробовал уснуть. Но сон не шел, перед глазами поплыли картины этого фантастического дня...
Они поехали в Бухарест на машине. По обыкновению Косма сидел рядом с шофером. Находившихся сзади он игнорировал, и никто так и не решился нарушить молчание. Василе Думитреску, как только выехали за город, заснул, прижимая к груди портфель с документами. А Ион принялся перебирать в памяти аргументы, с помощью которых Ис-пас, Наста и он сам собирались защищать свою точку зрения. Пытался сообразить, какие контрдоводы может выставить Косма, слывший сильным и опасным полемистом. Ничего путного в голову не шло, за окном уныло тянулись выжженные солнцем поля. Он задремал. Проснулся уже в Бухаресте, когда шофер спросил:
— Куда дальше, товарищ директор?
— В гостиницу «Минерва». Говорят, это где-то на улице Аны Ипэтеску, недалеко от бывшего министерства здравоохранения...
Шофер задумался лишь на секунду и через несколько минут подвез их к солидному подъезду.
— Думаю, самое время разойтись по номерам,— объявил Косма. — Мне еще надо позвонить, а уже поздновато. Не забудьте, совещание завтра в девять. И не в главке, а в министерстве.
Они поднялись на четвертый этаж. Василе был просто очарован номером. В тех поездках с делегациями, в которых ему довелось участвовать, постоянно приходилось искать самые дешевые гостиницы, чтобы уложиться в положенные 45 леев. От ужина он отказался, пошел «подышать столичным воздухом». Сава стоял в своей комнате у широко раскрытого окна. Разглядывал бульвар, запруженный народом, нескончаемые потоки автомобилей, слушал пререкания парней, которые никак не могли решить, какую лучше песню спеть впятером под одну гитару. Ему стало скучно. Но тут взошла луна, в ее мягком голубоватом свете думалось так хорошо. Уснул Сава очень поздно.
Утром в восемь ноль-ноль все собрались за завтраком. Жевали без аппетита — всем в эту ночь было, видно, не до сна. Без десяти девять они поднимались по лестнице министерства, где, ко всеобщему изумлению, их ждал Лупашку из главка. — А ты здесь чего? — с явным неудовольствием спросил его Косма.
— Да вот товарищ Оанча послал — встретить вас и проводить,— спокойно ответил тот.
— Это меня-то провожать? В моем министерстве?! Лупашку не упустил случая сострить:
— Ах, извините, пожалуйста! Я еще не видел сегодняшних газет и ничего не знаю о вашем назначении.
Косма аж позеленел с досады, но промолчал.
Через широко распахнутую дверь Лупашку ввел их в зал совещаний. В первую минуту им показалось, что они попали не туда.
— Куда ты нас привел, Лупашку?— недовольно спросил Косма.
— Как — куда? В комиссию по согласованию отказов. Кроме наших экспертов, здесь присутствуют также представители тех организаций, которые не удовлетворены вашими отрицательными ответами на их заказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103