Остальные рабочие также не заставили себя упрашивать.
Теперь передо мной оставались только таурентины, шестеро, расположившиеся в две шеренги, по три человека в каждой, что позволяло первым трем нападать, а находящимся у них за спиной быстро, сменять их. Это своеобразное подобие земной македонской фаланги, апробированное и приспособленное к ведению боевых действий в горианских условиях, нашло свое дальнейшее развитие в так называемом торианском каре, предоставляющем каждому из образующих его воинов значительную свободу действий и одновременно надежную защиту и лишавшем меня возможности драться с каждым в отдельности. В подобной ситуации мне оставалось только ждать нападения воина, находящегося в центре ощетинившейся мечами боевой линии таурентинов, либо каким-то образом самому спровоцировать его на атаку.
Очень медленно, держа мечи наготове, их группа приближалась ко мне, вынуждая отступать, перешагивая через лежащие на земле окровавленные тела. Выбрав удобный момент, я сделал вид, что поскользнулся, и находившийся в центре воин тут же рванулся ко мне, чтобы воспользоваться этой моей оплошностью и самому, не дожидаясь помощи своих товарищей, нанести мне решающий удар. Это было его ошибкой, но понял он её слишком поздно.
— Подожди! — крикнул ему стоящий рядом, но обращался он уже к падающему на землю агонизирующему телу.
Я притворился, что мой меч застрял меж ребер только что убитого таурентина, и второй, заступивший на его место, немедленно кинулся ко мне. Ему это также стоило жизни. Четверка оставшихся сомкнула ряды, пытаясь сохранить модель оборонительного строя. Мне снова пришлось осторожно отступать, я старался держаться на возможно более близком к ним расстоянии и дожидался момента, когда мне удастся выманить вперед следующего таурентина, хотя большой надежды возлагать на это теперь не приходилось смерть двух товарищей научила остальных необходимости держаться вместе Однако она нисколько не могла уберечь их от оплошности. Хотя я и двигался задом, мне не составляло большого труда перешагивать через тела лежащих на земле мертвых воинов. Для шеренги же это представляло некоторую сложность, поскольку именно в этот момент внимание их отвлекалось. Это-то я и учел при нанесении следующего удара.
Когда первая шеренга поравнялась с трупом воина, я сделал резкий выпад в сторону, огибая их с фланга. Крайний воин, стремясь постоянно держаться лицом ко мне, повернулся, наткнулся на мертвого сослуживца и через мгновение уже лежал рядом с ним. Я к тому моменту был за их спинами. Они развернулись, но тут один споткнулся и, падая, сбил товарища. Устоявший на ногах воин решил действовать в одиночку, однако его бросок ко мне кончился для него трагично.
При виде такой картины двое упавших, но теперь поднимающихся на ноги таурентинов переглянулись.
Желания продолжать столь бесславную битву у них явно не оставалось.
— Отступаем, — предложил более старший из них.
— Сматываемся, — выразил его мысль проще более молодой.
И оба они поспешили привести свое решение в действие.
Зрители заревели от восторга, выражая свое удовольствие от разыгравшегося у них на глазах представления. Однако вскоре их ликование сменилось яростью: таурентины, числом никак не менее двухсот человек, быстро спускаясь по проходам между зрительскими рядами, выходили на арену.
«Вот тут-то тебе уже не отвертеться», — подумалось мне.
Возвращался и снявший шлем старший из двух оставшихся в живых таурентинов, от преследования которых я отказался, видя, что они не собираются продолжать схватку.
— Кажется, я несколько поторопился, — с кривой ухмылкой заметил он. — Ситуация изменилась. Интересно посмотреть, как ты теперь запоешь?
Посмотреть ему, однако, не пришлось: помешало пущенное чьей-то умелой рукой тяжелое горианское копье, вонзившееся любознательному воину прямо в грудь. Я отшатнулся в сторону и тут заметил стоящего справа от меня с обнаженным мечом, небольшим круглым щитом и, как всегда, в закрывающем лицо шлеме Мурмилиуса.
Сердце мое забилось от радости.
— В атаку! — поступила команда предводителя спустившихся на арену таурентинов. Толпа разгневанных зрителей сильнее навалилась на цепь таурентинов, окружавшую арену стадиона и копьями удерживающую на месте наседавших на неё болельщиков.
Находившиеся на арене таурентины бросились к нам, и мы с Мурмилиусом, спина к спине, встретили их атаку.
Замелькали клинки, зазвенела сталь — и враги один за другим стали оседать на землю под яростными ударами разящих их отчаянных мечей.
Вскоре к нам присоединился третий в одеянии готовившегося выйти на поле гладиатора.
— Хо-Сорл! — с радостью узнал его я.
— Что-то долго ты сюда добирался, — расправляясь с очередным противником, заметил Мурмилиус.
Хо-Сорл, мгновенно включаясь в сражение, рассмеялся.
— Кернус рассчитывал, что я тоже выйду на арену в слепом шлеме, — сказал он. — Но Хо-Ту нарушил его планы.
Рядом с нами появился четвертый товарищ, также в шлеме, закрывающем лицо.
— Ремиус! — воскликнул я.
— Мне тоже уготован был поединок в слепом шлеме, — ответил тот. — К счастью, я наткнулся на Хо-Ту.
— И, как я полагаю, — с усмешкой добавил Мурмилиус, не забывая при этом о наседающем неприятеле, на девушек с Горшечной улицы.
— Ну, если быть совсем точным, — ответил Ремиус, выдергивая свой меч из-под ребер падающего к его ногам противника, — на них тоже.
Мурмилиус в великолепном выпаде, словно ему надоело драться с одним и тем же противником, уложил сражавшегося с ним таурентина и перешел к следующему.
— Да, на аукционе за этих девиц покупатель выложил бы кругленькую сумму, — сказал он.
— Может, стоит отдать этим девчонкам с Горшечной улицы тех таурентинов, что останутся в живых после этой схватки, — высказал предположение Хо-Сорл.
Я едва успевал отбивать мелькавшие у самой моей груди клинки таурентинов.
— Отличная идея, — согласился Мурмилиус.
Еще дюжина таурентинов бросилась на подмогу своим товарищам, ряды которых быстро таяли.
— Если после этой рубки из них вообще кто-нибудь останется в живых, — закончил тему Ремиус, расправляясь с очередным противником.
Таурентины, один за другим спускавшиеся с верхних рядов трибуны, все продолжали выбегать на арену.
Хо-Ту с кривым ножом в руке, с которого текла кровь, тоже словно вырос откуда-то из-под земли и стал рядом с нами.
В ту же секунду я едва успел отбить направленный ему в грудь вражеский клинок.
— Думаю, здесь более уместен меч, нежели твой крохотный ножик, — заметил ему Мурмилиус.
Хо-Ту выхватил меч и словно в оправдание заработал им изо всех сил.
— Убейте их! — донесся до меня крик Филемона.
Еще не меньше сотни таурентинов перемахнули через барьер, отгораживающий зрительные трибуны от арены стадиона, и бросились к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122