», девушки, не задумываясь, к своему стыду и удивлению, неизменно отвечали «Угодить мужчине!».
Все свободное от занятий, продолжавшихся в среднем не более пяти часов в день, время Филлис и Вирджиния посвящали изучению горианского языка. Элизабет же большей частью пропадала в кабинете Капруса.
Позднее, когда девушки научились довольно сносно изъясняться по-гориански, им позволили принимать ванны, что доставляло им настоящее наслаждение, а ещё позже даже предоставили свободу передвижения по дому, с тем, однако, условием, что после восемнадцатого удара гонга они непременно должны находиться в своих конурах. Пища их также улучшилась настолько, что после успешно прошедших занятий им даже позволялось выпить за обедом бокал ка-ла-на, что порождало у них стремление трудиться ещё упорнее.
По истечении двенадцатой недели тренировок они уже питались довольно сносно, а к концу пятнадцатой даже хорошо, хотя им и была установлена определенная низкокалорийная диета, основанная на протеиносодержащих продуктах, в основном орехах, что весьма напоминало кормежку тарнов при подготовке их к предстоящим соревнованиям или кормление охотничьего слина.
Элизабет, единственная из всех девушек, имела, так сказать, собственную комнату, дверь которой даже можно было запереть изнутри, поэтому они частенько собирались здесь в свободное от занятий время, чтобы попрактиковаться в языке. Обучала их в основном Элизабет, старавшаяся при этом ни единым намеком не дать им понять, что она владеет английским. Чаще всего в эти часы я позволял им побыть наедине, но иногда тоже оставался послушать, не переставая при этом удивляться педагогическим способностям и такту Элизабет. В присутствии американок Элизабет делала все возможное, чтобы у девушек возникла мысль, будто она служит мне настолько хорошо, что ей удалось до известной степени добиться моего к ней расположения.
На восемнадцатой неделе занятий девушкам выдали короткие белые шелковые туники без рукавов, удерживающиеся при помощи завязываемого на левом плече узла. Элизабет при этом получила тунику красного цвета. В этот же период Филлис и Вирджинии заменили простые металлические ошейники на ошейники запирающиеся, которые при необходимости можно было снять, а также убрали у них со щиколотки левой ноги опознавательные металлические полосы, с которыми они были доставлены на Гор, и ножные браслеты для прикрепления колокольчиков. Элизабет уже в начале обучения поменяли обычный желтый рабский ошейник на запирающийся красный.
К концу двадцатой недели тренировок Филлис и Вирджиния уже вполне прилично изъяснялись на языке Гора; Элизабет же, конечно, владела им свободно, хотя у неё и присутствовал некоторый тачакскии акцент. У девушек манера произнесения некоторых звуков больше напоминала характерный говор жителей Ара.
Я заметил, однако, что Сура настаивала на том, чтобы они не стремились избавиться от акцента, служащего свидетельством их варварскою происхождения. Она считала, что свойственное девушкам проглатывание конечных звуков и некоторая английская шепелявость придают рабыням, с точки зрения мужчин, определенное очарование. При случае я поинтересовался на этот счет у Хо-Ту, охарактеризовавшем это произношение лишь как дефект речи, и сообщил его мнение Суре, оставшейся, однако, в своих требованиях непреклонной. Как-то, находясь в нашей комнате вместе с Филлис и Элизабет, Вирджиния, смущенно поглядев на меня, поинтересовалась, не знаю ли я случайно имени того белокурого охранника с голубыми глазами, который так часто заходит понаблюдать за их занятиями.
— Ремиус, — ответил я.
Вирджиния с благодарностью кивнула и низко опустила голову.
— А того парня, что иногда приходит вместе с ним, зовут Хо-Сорл, — добавил я.
— Это тот, противный? — заметила Филлис. — С черными волосами и шрамом на щеке?
— Мне он противным не показался, — ответил я, — если только ты имеешь в виду того же, о ком я говорю. У него действительно темные волосы и шрам на лице.
— Я его знаю, — сказала Филлис — Он все время таращится на меня. Это меня так раздражает!
— А я подумала, — вставила Элизабет, — что сегодня утром ты танцевала именно для него.
— Ничего подобного! — огрызнулась Филлис.
— А вчера, — рассмеялась Элизабет, — когда Сура попросила его подойти, чтобы одна из нас могла приблизиться и исполнить «Первый поцелуй пойманной рабыни», ты раньше всех вскочила на ноги.
— Точно, — заметила Вирджиния. — Я ещё ни от кого не видела такой прыти.
— Все это неправда! — воскликнула Филлис. — Неправда!
— Возможно, после этого он тебя и купит, — высказала предположение Элизабет.
— Я этого не хочу! — возмущенно заявила Филлис. — Как вы думаете, — обратилась ко мне Вирджиния, — нас выставят на продажу в Курумане?
— По-видимому, план Кернуса именно в этом и состоит, — ответил я.
— Вот бы меня купил кто-нибудь, похожий на Ремиуса, — мечтательно произнесла Вирджиния.
— Вполне возможно, — ответила Элизабет.
— Сомневаюсь, — сказала Филлис. — Ты слишком худая, и у тебя мешки под глазами.
— Но ведь я не уродлива, — стала оправдываться Вирджиния. — И что мне теперь делать, если я не такая красивая, как ты?
Она грустно вздохнула и опустила голову.
— Я вообще-то мужчин боюсь, — продолжала она. — Хотя, по правде говоря, теперь уже меньше. Они даже начинают меня интересовать. Я ещё не знаю, как себя с ними вести и что делать. Но теперь-то я рабыня, меня обязательно научат. Нет, теперь я их уже почти не боюсь, — она с вызовом посмотрела на Филлис. — Я даже хочу быть рядом с кем-нибудь из них.
— Рабыня! — презрительно фыркнула Филлис.
— А ты разве не хочешь иметь рядом с собой мужчину? — спросила Вирджиния.
— Нс вижу, зачем он мне может понадобиться, — высокомерно обронила Филлис. — Да и что я с ним буду делать?
— Ну уж это ты узнаешь, рабыня для наслаждений, — заверила её Элизабет. — Самой понравится!
Филлис наградила её испепеляющим взглядом.
— Интересно, каково это чувствовать себя в объятиях мужчины? — снова мечтательно спросила Вирджиния.
— Такого, как Ремиус? — поинтересовалась Элизабет.
— Да, — кивнула Вирджиния.
Филлис расхохоталась.
Вирджиния уронила голову.
— Нет, я уродина, — печально произнесла она. — Меня-то уж точно не будут продавать в Куруманском квартале.
— Нет, ты настоящая рабыня! — воскликнула Филлис. — Маленькая рабыня Вирджиния.
— Да, такая же, как и ты!
— Я не рабыня! — крикнула Филлис.
— Маленькая, хорошенькая рабыня для наслаждений, — смеялась Вирджиния.
— Никогда не называй меня так! — завопила Филлис, вскакивая на ноги.
— А я говорю, ты самая обычная рабыня! — завопила в ответ Вирджиния.
Филлис бросилась к ней, и через мгновение обе они покатились по полу, пиная друг друга и визжа что есть мочи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Все свободное от занятий, продолжавшихся в среднем не более пяти часов в день, время Филлис и Вирджиния посвящали изучению горианского языка. Элизабет же большей частью пропадала в кабинете Капруса.
Позднее, когда девушки научились довольно сносно изъясняться по-гориански, им позволили принимать ванны, что доставляло им настоящее наслаждение, а ещё позже даже предоставили свободу передвижения по дому, с тем, однако, условием, что после восемнадцатого удара гонга они непременно должны находиться в своих конурах. Пища их также улучшилась настолько, что после успешно прошедших занятий им даже позволялось выпить за обедом бокал ка-ла-на, что порождало у них стремление трудиться ещё упорнее.
По истечении двенадцатой недели тренировок они уже питались довольно сносно, а к концу пятнадцатой даже хорошо, хотя им и была установлена определенная низкокалорийная диета, основанная на протеиносодержащих продуктах, в основном орехах, что весьма напоминало кормежку тарнов при подготовке их к предстоящим соревнованиям или кормление охотничьего слина.
Элизабет, единственная из всех девушек, имела, так сказать, собственную комнату, дверь которой даже можно было запереть изнутри, поэтому они частенько собирались здесь в свободное от занятий время, чтобы попрактиковаться в языке. Обучала их в основном Элизабет, старавшаяся при этом ни единым намеком не дать им понять, что она владеет английским. Чаще всего в эти часы я позволял им побыть наедине, но иногда тоже оставался послушать, не переставая при этом удивляться педагогическим способностям и такту Элизабет. В присутствии американок Элизабет делала все возможное, чтобы у девушек возникла мысль, будто она служит мне настолько хорошо, что ей удалось до известной степени добиться моего к ней расположения.
На восемнадцатой неделе занятий девушкам выдали короткие белые шелковые туники без рукавов, удерживающиеся при помощи завязываемого на левом плече узла. Элизабет при этом получила тунику красного цвета. В этот же период Филлис и Вирджинии заменили простые металлические ошейники на ошейники запирающиеся, которые при необходимости можно было снять, а также убрали у них со щиколотки левой ноги опознавательные металлические полосы, с которыми они были доставлены на Гор, и ножные браслеты для прикрепления колокольчиков. Элизабет уже в начале обучения поменяли обычный желтый рабский ошейник на запирающийся красный.
К концу двадцатой недели тренировок Филлис и Вирджиния уже вполне прилично изъяснялись на языке Гора; Элизабет же, конечно, владела им свободно, хотя у неё и присутствовал некоторый тачакскии акцент. У девушек манера произнесения некоторых звуков больше напоминала характерный говор жителей Ара.
Я заметил, однако, что Сура настаивала на том, чтобы они не стремились избавиться от акцента, служащего свидетельством их варварскою происхождения. Она считала, что свойственное девушкам проглатывание конечных звуков и некоторая английская шепелявость придают рабыням, с точки зрения мужчин, определенное очарование. При случае я поинтересовался на этот счет у Хо-Ту, охарактеризовавшем это произношение лишь как дефект речи, и сообщил его мнение Суре, оставшейся, однако, в своих требованиях непреклонной. Как-то, находясь в нашей комнате вместе с Филлис и Элизабет, Вирджиния, смущенно поглядев на меня, поинтересовалась, не знаю ли я случайно имени того белокурого охранника с голубыми глазами, который так часто заходит понаблюдать за их занятиями.
— Ремиус, — ответил я.
Вирджиния с благодарностью кивнула и низко опустила голову.
— А того парня, что иногда приходит вместе с ним, зовут Хо-Сорл, — добавил я.
— Это тот, противный? — заметила Филлис. — С черными волосами и шрамом на щеке?
— Мне он противным не показался, — ответил я, — если только ты имеешь в виду того же, о ком я говорю. У него действительно темные волосы и шрам на лице.
— Я его знаю, — сказала Филлис — Он все время таращится на меня. Это меня так раздражает!
— А я подумала, — вставила Элизабет, — что сегодня утром ты танцевала именно для него.
— Ничего подобного! — огрызнулась Филлис.
— А вчера, — рассмеялась Элизабет, — когда Сура попросила его подойти, чтобы одна из нас могла приблизиться и исполнить «Первый поцелуй пойманной рабыни», ты раньше всех вскочила на ноги.
— Точно, — заметила Вирджиния. — Я ещё ни от кого не видела такой прыти.
— Все это неправда! — воскликнула Филлис. — Неправда!
— Возможно, после этого он тебя и купит, — высказала предположение Элизабет.
— Я этого не хочу! — возмущенно заявила Филлис. — Как вы думаете, — обратилась ко мне Вирджиния, — нас выставят на продажу в Курумане?
— По-видимому, план Кернуса именно в этом и состоит, — ответил я.
— Вот бы меня купил кто-нибудь, похожий на Ремиуса, — мечтательно произнесла Вирджиния.
— Вполне возможно, — ответила Элизабет.
— Сомневаюсь, — сказала Филлис. — Ты слишком худая, и у тебя мешки под глазами.
— Но ведь я не уродлива, — стала оправдываться Вирджиния. — И что мне теперь делать, если я не такая красивая, как ты?
Она грустно вздохнула и опустила голову.
— Я вообще-то мужчин боюсь, — продолжала она. — Хотя, по правде говоря, теперь уже меньше. Они даже начинают меня интересовать. Я ещё не знаю, как себя с ними вести и что делать. Но теперь-то я рабыня, меня обязательно научат. Нет, теперь я их уже почти не боюсь, — она с вызовом посмотрела на Филлис. — Я даже хочу быть рядом с кем-нибудь из них.
— Рабыня! — презрительно фыркнула Филлис.
— А ты разве не хочешь иметь рядом с собой мужчину? — спросила Вирджиния.
— Нс вижу, зачем он мне может понадобиться, — высокомерно обронила Филлис. — Да и что я с ним буду делать?
— Ну уж это ты узнаешь, рабыня для наслаждений, — заверила её Элизабет. — Самой понравится!
Филлис наградила её испепеляющим взглядом.
— Интересно, каково это чувствовать себя в объятиях мужчины? — снова мечтательно спросила Вирджиния.
— Такого, как Ремиус? — поинтересовалась Элизабет.
— Да, — кивнула Вирджиния.
Филлис расхохоталась.
Вирджиния уронила голову.
— Нет, я уродина, — печально произнесла она. — Меня-то уж точно не будут продавать в Куруманском квартале.
— Нет, ты настоящая рабыня! — воскликнула Филлис. — Маленькая рабыня Вирджиния.
— Да, такая же, как и ты!
— Я не рабыня! — крикнула Филлис.
— Маленькая, хорошенькая рабыня для наслаждений, — смеялась Вирджиния.
— Никогда не называй меня так! — завопила Филлис, вскакивая на ноги.
— А я говорю, ты самая обычная рабыня! — завопила в ответ Вирджиния.
Филлис бросилась к ней, и через мгновение обе они покатились по полу, пиная друг друга и визжа что есть мочи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122